Мария Ниссен - Маромонт. Город оживших теней

– Эй! – услышала она сверху и тотчас испугалась.

«Наверняка думают, что я здесь ворую» – предположила она и уже стала придумывать, как отпираться.

– Ты же Ребекка, верно? Сестра Нормана?

Девушка вздохнула спокойно:

– Да, – она подняла голову и увидела светловолосого юношу со взъерошенной шевелюрой.

– Норман, говорил, что ты придешь за лодкой. Я тут за ней присматривал. Я Нестор…

– Я помню тебя, – улыбнулась Ребекка. – Пару раз виделись.

– А я Оскар, – подошел парень потемнее.

– Тебя я тоже помню, – усмехнулась девушка.

– Норман, выходит, оставил тебя совсем одну?

– Ну… у меня есть друзья в Маромонте.

– Если что-то надо, зови нас, – Оскар похлопал Нестора по плечу.

Ребекка сразу вспомнила про большую кастрюлю каши, но решила отогнать эти мысли, так как было абсолютно ясно – парни просто пытаются подкатить.

– Я подумаю об этом, – кивнула она.

– Подумай хорошенько, – наказал ей Нестор. – Как же ты теперь будешь одна в полнолуния со страшными зомби!

Парень наигранно завыл и направил ладони с пригнутыми пальцами в сторону девушки, имитируя чьи-то лапы.

– Нет никаких зомби, – пожала плечами Ребекка.

Юноши приподняли брови: они вроде бы и не верили в зомби, но от того, как серьезно Норман и другие жители Маромонта рассказывали о полнолуниях, начинали сомневаться в своих убеждениях – вряд ли бы такая легенда родилась на пустом месте.

– Это миф, – Ребекка повела бровью и завела мотор.

Лодка медленно покидала порт, таща за собой второе суденышко. Сквозь рев мотора девушка слышала возмущения Нестора и Оскара и их удивление тем, что Норман врал им больше двух лет и даже ни разу не раскололся. Ребекке оставалось лишь нестись вперед и смеяться, слыша эти возгласы.

После насыщенного дня, сдобренного многочисленными делами, девушка снова осталась лицом к лицу со своим одиночеством. Она привыкла вечерами перед сном разговаривать с братом о впечатлениях за день. Теперь ответом на ее мысли могла быть только тишина. Посидев без дела на кровати, девушка вспомнила, что обещала сообщить Эрлу о том, как прошло заклинание. Она взяла из тумбочки припрятанный листочек, села за стол и приготовилась писать. Где-то вдалеке у Эрла была вторая половина листка, связанная заклинанием с первой. Все, что бы ни написала Ребекка, в точности отобразилось бы и на другой бумажке.

«У нас получилось» – написала девушка, и ее рука зависла над листком. Сухое «у нас получилось» и все? Она не знала, что писать дальше, но и в таком виде послание ей вовсе не хотелось оставлять. В голову лезли глупые слова: «скучаю», «жду», но все это было ложью – несмотря на одиночество, она не ждала приезда Эрла. Пускай ей было грустно без него, но вместе с тем, она почувствовала и облегчение после его отъезда, так как ей изрядно поднадоели странные метания вампира за последние годы. Про отъезд Нормана девушка и не думала сообщать, чтоб лишний раз не давить на вампира. Махнув на все рукой, Ребекка оставила все, как есть, и убрала листок в тумбочку, а вскоре со спокойной душой легла спать.

За два дня атмосфера в городе почти возвратилась в прежнее русло. Толки о полнолунии все еще ходили, но, отоспавшись после бессонной праздничной ночи, люди больше стали погружаться в работу и в повседневные дела.

Проснувшись пятничным утром, Пьер сразу посмотрел на часы: было около одиннадцати часов утра. Парень вздохнул, осознав, что это последний будний день, в который ему удастся вдоволь выспаться – уже на следующей неделе предстоял первый рабочий день в юридической конторе в Ландорфе. С этой мыслью Пьер заставил себя встать с кровати. Во время чистки зубов на кухне над умывальником, юноша услышал ругань с заднего двора. Быстро прополоскав рот, он поспешил посмотреть, в чем дело.

– Марго, это же твоя сестра! – кричала Мадлен.

Они с дочерью чистили курятник и кормили кур, но это не мешало женщине упрекать свою помощницу в чем-то, не связанным с их делом.

– Что здесь происходит? – поинтересовался Пьер.

– И тебе доброе утро, – буркнула Марго.

– Сегодня три месяца… со смерти Джози, – попыталась сказать Мадлен как можно тверже. – Мы должны сходить на кладбище.

– Но туда так далеко идти! – заныла девочка.

– Как ты можешь так говорить? – и женщина снова обратилась к сыну. – Отец вон тоже отказался идти после с работы. Сказал, пора бы жить дальше своей жизнью. Но я не могу!

Казалось, она вот-вот расплачется.

– Мам, – вмешался Пьер, – ты понимаешь, как тяжело пришлось отцу? Он думает, что не смог ее защитить. Я пойду с тобой. Не заставляй Марго, ладно?

Мадлен закивала и продолжила возиться с курицами, не снимая с лица скорбной маски. Марго понурила голову. Юноша обнял младшую сестру и шепнул ей:

– Ты ни в чем не виновата.

Как только Мадлен закончила с курятником, она сорвала с огорода одну хризантему и вместе с сыном отправилась на кладбище. Они совершенно не торопились, поэтому путь занял больше часа. Почти всю дорогу они молчали. Мысли Пьера были снова заняты Таникой, Эрлом, их отъездом и теперь уже отъездом Нормана, что было похоже скорее на побег. Загадки не решались, и с каждым днем их будто становилось все больше и больше…

Оказавшись за ограждением кладбища, двое направились к могиле Джози. Мадлен села на корточки, аккуратно положила хризантему перед надгробным камнем и еле слышно произнесла:

– Привет, Джози.

Все это навевало на Пьера дикую тоску: не столько воспоминания о сестре, сколько страдания матери. Он прекрасно понимал Марго. Парень тяжело сглотнул и, отвернувшись, посмотрел в сторону. Неожиданно его внимание привлекла какая-то земляная насыпь, видневшаяся сквозь ограждения могил. Насыпь определенно находилась у могилы Ариадны. Убедившись, что мать полностью поглощена своей миссией, юноша тихо покинул заграждение могилы и направился по рядам к земляному холмику.

То, что он увидел, абсолютно его поразило: могила была небрежно разрыта, хотя ямка была мелкой и достаточно узкой. Казалось, что ее кто-то либо торопился быстрее засыпать, либо наоборот приостановил копание, едва начав дело. В земле Пьер заметил белеющий кусочек ткани и наклонился, чтобы отчетливее его рассмотреть, но вместо этого ему на глаза попались следы рук: они были везде, в особенности на пологих склонах ямки. По-видимому, кто-то царапался, скреб землю, причем, судя по направлению пальцев, будто пытался выбраться изнутри.

Увиденное породило в Пьере несвязную кучу мыслей, одна невероятнее другой. Внутри нарастал шок и удивление от всех предположений, которые возникали каждую секунду. Он поспешно засунул кусок ткани в карман и поспешил к матери, пока она не хватилась его. Он специально встал так, чтобы загородить женщине обзор на могилу Ариадны.