Нэн Фрай - Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

и веселой ватаге мальчишек,

что живет под Гусиным холмом!

Чарльз де Линт– писатель, музыкант и фольклорист родом из Нидерландов. Сейчас он живет в Оттаве (Канада) со своей женой Мэри Энн Харрис, художницей и музыкантом. Де Линт – автор множества романов, иллюстрированных новелл и сборников рассказов. В числе его недавних книг [22] Здесь и далее – все данные об авторах и их произведениях актуальны для 2004 года – года публикации антологии на языке оригинала. Для удобства русского читателя в биобиблиографических справках произведения, переведенные на русский язык, приводятся в версии официально опубликованного перевода, все прочие – на языке оригинала. – Примеч. ред . – Medicine Road, Tapping the Dream Tree , «Призраки в Сети», «Семь диких сестер» и «Брошенные и забытые». Последние две книги номинировались на Всемирную премию фэнтези и вошли в список финалистов. Кроме того, Чарльз де Линт написал детскую книгу A Circle of Cats , проиллюстрированную Чарльзом Вессом, и несколько романов о фэйри («Джек Победитель Великанов», «Отведай лунного света», «Маленькая страна» и The Wild Wood ).

Подробнее о творчестве де Линта можно узнать на его вебсайте: www.charlesdelint.com.

Играть музыку я люблю не меньше, чем писать книги. Время от времени мне попадается какая-нибудь песня с отличной мелодией, но на такие слова, которые мне петь не хочется. Так произошло с традиционной ирландской песней The Meet was at Matthews , которую я впервые услышал в альбоме 1979 года, записанном Джимми Кроули, исполнителем из графства Корк. Мелодия была очаровательная, но пелось в этой песне всего лишь о вечерней охоте на зайца. Я подумал, что лучше я буду петь о буйной ватаге фэйри, и так на свет появились «Мальчишки с Гусиного холма».

Чарльз де Линт

[23] “CATNYP” copyright © Delia Sherman, 2004. Осипов И. Г., перевод с англ., © 2018. Общепринятое сокращение для каталога Нью-Йоркской публичной библиотеки. – Здесь и далее Примеч. перев.

История, которую я собираюсь рассказать, – это история о фэйри. Да-да, о самых настоящих фэйри, а еще – о том, как человека буквально катапультой забрасывает в приключения, стоит только нарушить закон фэйри. Разница только в том, что в сказках о фэйри люди далеко не всегда знают, какой закон они нарушают и почему.

Уж я-то должна была знать… Вообще-то я и знала. Я выросла среди Народа. Они украли меня в возрасте всего пары недель и оставили взамен в колыбельке одного из своих – моим родителям на воспитание. Так что я, в некотором роде, продукт обеих культур, человеческой и фэйриной. Подменыш как он есть.

История моя случилась в Нью-Йорке. Не в том, который на плакатах «Я ♥ Нью-Йорк», а в том, что за ним: в его подвалах и стенах, во всех закоулочках и лазейках его инфраструктуры. Называйте его Нью-Между-Йорком, если хотите, или просто Между-Йорком. Так его зову я. Народ вообще его никак не зовет. Они там просто живут. А меня они кличут Ниф – в детстве еще куда ни шло, но когда ты уже больше не ребенок… в общем, жаль, что они не выбрали что-нибудь не такое тухлое.

Короче, как-то раз – и не так уж давно, по правде, – сидела я себе на Народном Форуме со Снежным Колокольчиком и Ручейком. Болтали мы о мужчинах. Ну, вернее, болтала Ручеек – ее только что бросил селки [24] Селки – тюлень-оборотень шотландского фольклора. – Примеч. перев. , с которым она встречалась, – а мы с Колокольчиком слушали. Снежный Колокольчик – лебедка, в смысле, дева-лебедь, а Ручеек – подменыш вроде меня. Народный Форум – место открытое, там даже вампиров временами встретить можно.

В общем, сидели мы там, попивали нектар, лакомились печеньем и слушали, как Ручеек разоряется по поводу ее селки. Ну, то есть ее экс-селки.

– Мы повздорили насчет того, что я, мол, не понимаю, как это трудно – быть оборотнем, а я возьми да и скажи, что если ему так уж нужно, чтобы я поняла, пусть одолжит мне свою тюленью шкуру, а он…

Колокольчик издала звук – куда более лебединый, чем девичий. Ручеек сердито встряхнула черными косами над овалом лица – а оно у нее цвета корицы.

– Это все он виноват, – проворчала она. – Он свару начал. Говорит, ты мол, просто человек, ты понятия не имеешь, каково это, магии-то у тебя никакой нет. Ну, и я типа всё.

Я фыркнула.

– Можешь повторить это себе еще раз. Как ты вообще могла так сглупить?

Ручеек вздохнула.

– Все дело в любви, наверное. Она заставляет делать глупости.

– А. Любовь. Как будто ты что-то знаешь о любви.

– Уж побольше твоего, – отрезала Ручеек. – У меня уже была куча парней. А ты когда последний раз ходила на свидание?

Тут она меня сделала. Завести личную жизнь подменышу непросто. Среди Народа не так уж много таких, с кем можно закрутить. Многие с виду страшнее забившейся канализации и охотнее выпотрошат тебя, чем пригласят на танцы. Те, что покрасивее, умеют развлекаться, но у них типа как… темперамент. А с подменышами подменыши не встречаются. Нет, мы вместе тусуемся, болтаем, дружим даже, но вот встречаться – нет. Я имею в виду, кто пойдет гулять с человеком, когда кругом полно эльфов?

Снежный Колокольчик вытянула длинную белую шею и по-лебединому встряхнула стройными плечами.

– Кончайте пререкаться, – распорядилась она. – Слушать вас совсем не интересно. Никто из вас двоих понятия не имеет о любви. Вы – люди. Слишком хрупкие, чтобы вынести мощь настоящей страсти. Почувствуй вы хоть на секундочку жар желания, на какое способен малейший из Народа, вы бы обуглились и рассыпались, как подгоревший тост.

– Чушь собачья, – отозвалась я, а Ручеек даже ныть перестала.

– Знаешь, я эту цитату уже раньше слышала и, честно тебе скажу, ни разу не видала тому ни малейших доказательств. Сдается мне, это мы, люди, тут единственные, кто любит, – а вы, красавцы, только жрете нашу любовь. Ложками.

Колокольчик не то чтобы очень крупна собой. Белоснежная кожа, летящие волосы, огромные черные глаза – нежная и мечтательная, как бумажный цветок. Зато нрав у нее крутой и кусается она зло. Я целую минуту думала, что она сейчас на меня набросится, но лебедка в итоге только рассмеялась.

– У меня идея, – сказала она. – Ты докажешь мне, что люди знают о любви больше, чем Народ.

– С чего бы это? – осведомилась я.

– С того, что ты очень скоро убедишься в моей правоте. Я уже предвкушаю твой проигрыш.

– И что если я проиграю?

– Все как обычно, я думаю. Служба сроком на год и один день. У меня уже целую вечность не было человеческой служанки.

– А если я выиграю?

– Не выиграешь. Но если вдруг да – я принесу тебе дар. Любой, какой захочешь. Гений Центрального парка на Балу Солнцестояния нас рассудит, – она изящной волной поднялась на ноги и разгладила свой облегающий черный свитер. – Удачи.