Щюка Сиирский - Гардарики. Тунгуск

– Знаешь, что мне кажется больше всего ненормальным в этом обществе? Я меньше всего согласен принять то, что человеческая жизнь почти ничего не стоит. Я не согласен с тем, чтобы говорить о смерти так спокойно.

– Жизнь человека стоит того, что он сделал в этом мире. Ведь его жизнь принадлежит именно ему. Здесь, да ты и сам знаешь, мы все, люди этого общества, – давнейшие друзья смерти. Мы с ней здороваемся каждый день. И, разумеется, у нас к ней более легкое отношение. А многие даже жаждут ее: она дарует нам покой в конце нашего вечного земного противостояния. Она наш конечный итог. Знаешь, отношение к смерти диктуется в идеологии истинной интеллигентности очень похоже на идеологию самураев в Японии. Япония, кстати, тоже ведь часто колеблется, и мне верится, что она присоединится к Союзу.

– Ты не веришь в победу того дела, которое делаешь?

– В победу чего, демократии? Конечно нет. Я не такой глупец. Да, а в то, что найду виновного в убийстве моей семьи, я уже, наверно, перестал верить. Но как распорядилась моя судьба, так я и иду по дороге жизни. Я ведь не испытываю желания отомстить всему этому миру, – Витольд покачал головой. – Нет, не хочу. Но и создать что-то, что-то принести в этот мир нового, кроме как этой борьбой, этими убийствами, я не могу. Когда настанет час, когда богам станут противны мои деяния, я лягу на землю, сраженный ударом. И это будет мой конец жизни здесь.

– А разве нельзя просто жить?

– Просто жить! Роб, не говори так. Ты знаешь, что это невозможно. Идеология значительно влияет на наше мироощущение и мировоззрение. Эта жизнь, пусть и не нормальная, приучает бороться ради иногда просто самого противостояния. Мы не можем жить без этого. И ты, я уверен, не можешь.

Роберт внимательно посмотрел на него: «Вот он раб, сильный, умный, лишенный счастья, но самое главное, он одновременно воюет против этой поставленной над ним власти и при этом не отрицает ее основ. Такая борьба не изменит жизнь общества.

Витольд самый настоящий раб. В нем настолько все глубоко сидит, что он, как бы жизнь ни обошлась с ним, не изменит свою позицию. Он, как крестьянин, поднявшийся на бунт, не хочет изменить систему, идеологию. Он просто воюет против царя-батюшки, потому что так получилось. И такие, как Витольд, поднимаются против власти ПИИР! Вроде таких, как он, немного, надеюсь. Потому что если не так, то вся эта борьба – клоунада, обреченная на поражение».

Во вторник сообщили, что должен прибыть представитель анархистов-«холмовцев» (по названию деревни). Все оставались в доме. На улицу выходил один Павел. Через пять минут Павел вернулся:

– Надо ехать, нас всех собирают: и демократов, и анархистов и даже некоторых местных национальных радикалов-«шаманистов». У нас, как я понял, сложилась сложная ситуация. Прибыла военная дивизия, из Кодинска. Вернусь, сообщу все подробности.

После его отъезда никакой напряженности не появилось. Витольд, однако, сходил наверх, взял пистолет, надел слоистую бронь. Осьмой, посмотрев на него, покачал головой:

– Никто не придет. А если придут, то это тебя не спасет, и ты прекрасно это знаешь.

Джон читал газету, Осьмой с Богомилом смотрели фильм. Витольд вернулся в свое кресло и, захватив бутылку водки, тихо погружался в дрему. Пистолет уже выпал из его рук и лежал на полу – создавалось ощущение уже полного умиротворения.

Сигнал. Протяжный, режущий слух сигнал. Все подскочили, замерли. Роберт смотрел на них – Осьмой, Богомил, Джон да и сам Роберт не могли толком пошевелится. Лица были искажены ужасом и страхом. «Неужели и я так же сейчас дрожу за свою жизнь?» – мелькнуло у Роберта. Витольд спокойно проскользил к окну. Обернулся, на его лице отражалось торжество, в глазах виднелась улыбка.

– Ну! – не выдержал Осьмой. – Кто там? Толпа, милиция, полиция или ФСБ?

– Не-е-ет! – протянул с почти не скрываемой радостью Витольд.

– А, это проверка какая-нибудь или мероприятие, да? – с облегчением сказал Джон, сев обратно. Он уже протянул руку за газетой.

– Нет, там СБЕС! (Служба Безопасности Евразийского Союза), – ответил Витольд. Он, чуть-чуть пошатываясь, поднял свой пистолет. Гробовое молчание повисло в комнате.

– Сдаемся? – спросил Осьмой. Никто не ответил. Витольд усмехнулся:

– Нет, господа, сегодня мы умираем.

Витольд достал телефон. Тот настойчиво вибрировал. Витольд прочитал сообщение без малейшей эмоции. Затем, всех обведя взглядом, проговорил:

– Сегодня на встрече в три часа все лидеры движения анархизма и западнической демократии были ликвидированы. Среди них был и ваш руководитель Павел. У вас есть две минуты, чтобы сдаться.

– Да пошли сдаваться, быстрее, а то все в могиле окажемся, – согласился с Осьмым Джон. Богомил молчал, в нем как будто уже жизнь исчезла.

– Да нет уж, господа, время-то уже вышло, – ответил Витольд. – Лучше берите оружие быстрее.

Раздался второй, более сильный резкий звук. Раздались взрывы. Пробив окно, в дом влетели гранулы с быстроусыпляющим газом. Все рванули кто куда. Роберт бежал к черному выходу, ведущему к гаражу. Газ быстро заполнял весь дом. Вот он, выход. Роберт остановился. Стал прислушиваться. Стояла тишина. Ее прорвал выстрел где-то на втором этаже – Роберт резко открыл дверь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.