Елена Поддубская - Бесконечный мир. Роман. Книга 1

– Жаклин, тебе не в чем меня упрекнуть. Я сделал всё, что от меня зависело. Всё вышло так, как ты просила: вы остались существами способными на проявление чувств.

Инопланетянин открыл глаза. Слёзы текли из них. Обезьянка кивнула своей крохотной головкой с симпатичной мордашкой и прижалась к Лойзу щекой. Нежно вытаскивая из гортани нечленораздельные звуки, смешанные с шепотом и писком, обезьянка принялась утирать слёзы существа, означавшие только одно: проявление слабости. От её участия саифн заплакал ещё сильнее. Тогда, видимо осознав своим слабым звериным умом, что её утешения безрезультатны, обезьянка обхватила мордашку и тоже заплакала, совсем по-человечьи. Так, глядя один на другого, они продолжали неумолимо горевать. Память, растворённая в спектре их слёз, унесла обоих в далёкое прошлое.

Начало нового, две тысячи тринадцатого года исчисления после рождества Христова, в жизни землян было бурным и стремительным. За двенадцать лет нового века и тысячелетия человечество, продвигаясь к познанию мира, сделало рывок во многих областях науки и техники. Биология, как любая другая из естественных наук, не была исключением. Развитие ряда отраслей наук, основанных на собственно биологии и соединённых, в соответствии с требованиями времени, с теми или иными важными открытиями в других областях, породило новые профессии. Генная инженерия, космическая биология, космоэмбриология, геодезическая астрономия, астрофизика и многие другие современнейшие науки числились среди самых модных и прогрессивных. Вот почему рядом с ними постепенно стали забывать о профессиях, что породили их и позволили видоизмениться. Именно о пренебрежении к базам и детищам науки и вели сейчас спор несколько коллег одной из биологических лабораторий в Калифорнии, принадлежащей всемирно известной организации Гринпис. Одним из спорящих был огромный негр Фил Шер, по профессии физиолог. Собрав во внутреннем открытом дворике коллег для перекура, Фил звучным голосом, способным вытягивать не одну из джазовых затяжек, негодовал: во время очередной еженедельной планёрки их начальник отметил лишь успехи космофизика Джека Дэвида.

– Подумаешь! – возражал Фил соседу по комнате не без зависти, – Стоит только прибавить к профессии человека эту несчастную приставку из пяти букв, как сразу же он приобретает совсем другой вес в глазах руководства.

Голос Фила, с отчётливым африканским акцентом, гремел на весь дворик, привлекая к себе всё больше внимания. Его ярко жёлтая рубашка, обильно разрисованная зелёными и розовыми пальмами, изрядно промокла на июньской жаре. Надёжно прилипнув к спине, ткань откровенно обличала излишнюю потливость. Отказавшись от сигареты, протянутой для успокоения одним из сотрудников, Фил объяснил, что вышел во двор не покурить, так как он вообще не курил, а пообщаться. После чего, польщённый оказанным вниманием, продолжил:

– Да я, если хотите знать, тоже мог бы на последнем курсе Университета избрать специализацией космофизиологию! Туда брали не по мозговым способностям, а по желанию.

– Так чего же не пошёл? – поинтересовался один из присутствующих для приличия, затягиваясь и строя дым в колечки; пауза сама по себе, забавляла больше, чем разговор.

– Потому, что я считаю, что рано нам полностью «растворяться» в космосе. Мы всего полвека назад в него впервые слетали, а уже корчим из себя! Нет. Прежде, чем соваться в просторы Вселенной, стоит навести порядок на Земле.

– Кто тебе не даёт? Наводи, – согласно пожала плечами симпатичная блондинка. Звали её Жаклин Брайд. В данной лаборатории она была зоологом-инфекционистом.

– Кто не даёт? Вот такие новоявленные выскочки, как наш мистер Дэвид и не дают. Известно ли тебе, Жаки, что в этом триместре Джек забрал под себя все плановые деньги? А знаешь на что они пошли? На финансирование грандиозных проектов по «выявлению закономерности процесса замедления сокращений мышечных филаменов животных в условиях отсутствия гравитации».

Вторую половину фразы Фил произнёс копируя очевидно того, о ком говорил.

– Да брось ты! Поди и нам что-то останется! – принялась было отражать нападки Жаклин, как в этот момент её срочно позвали по общелабораторному селектору в основной компьютерный зал.

– Ладно, договорим потом, – понимающе кивнул Фил Жаклин, извинившейся за прерванную дискуссию.

Жаклин Брайд, тридцатилетняя учёная, несмотря на молодой возраст имела много научных заслуг и открытий по биохимии вирусных заболеваний животных. Кроме того, Жаклин являлась главным специалистом Гринписа по вирусным инфекциям отряда пресмыкающихся и земноводных. Поспешно вбежав в компьютерный зал, женщина на ходу отметила там присутствие их основного начальника – сэра Стива Роджера. Это насторожило. Прежде чем узнать, в чём проблема, Жаклин обратилась по уставу к дежурному:

– Ты звал меня, Ричи?

Взлохмаченный и сильно канапушчатый малый кивнул из-за монитора одного из компьютеров:

– А, Жаки, привет! Посмотри. Кажется, это по твоей части.

Ричард указал на большой экран зала, на котором бегущей строкой пульсировала свежая информация. Текст сообщения выкрикивал восклицательными знаками: «На Галапагосских островах обнаружены следы массовой гибели гигантских черепах».

Жаклин не удержала сожаления:

– О! Нет! Нам только этого не хватало!

За последние два дня это было уже четвёртое сообщение подобного рода. Вчера с утра говорили о смерти нильских крокодилов. Вечером вдогонку пришла новость об эпидемии канадской саламандры из окрестностей Торонто. Утром у всех не сходило с языков поражение альбатросов вблизи Курил. И вот теперь – гигантские черепахи! Самые крупные панцирные планеты! Жаклин нахмурилась. Не более радужный вид был и у Роджера. Он то и дело утирал лоб огромным клетчатым платком из бязи. Несмотря на охлаждение воздуха кондиционерами, пот тёк с начальника градом. Впрочем, волнения шефа Жаклин поняла по-своему. Стив был биогеохимиком и считался одним из главных мировых экспертов по чистоте воды океана. А, значит, нетрудно было догадаться, что в ближайшее время скорый отпуск, который он собирался провести с семьёй вне страны, будет перенесён на срок более поздний.

– Как вы сказали, госпожа Брайд, не хватало нам только этого!

Стив закончил фразу так понуро, что невозможно было понять о чём он сожалеет больше: о возникших проблемах фауны или об отпуске. Жаклин, не отвлекаясь на разгадки, снова обратилась к дежурному:

– Что там среди первых симптомов?

Ричард, также заметивший состояние начальника, поспешно сглотнул слюну и доложил ему, а не учёной: