Елена Поддубская - Бесконечный мир. Роман. Книга 1

– Анализы подтверждают, что все животные заражены вирусом, напоминающим ВИЧ. Повсюду протекание инфекции похоже на СПИД, с той лишь разницей, что судороги, наступающие на ранней стадии заболевания, переходят в экстремальную фазу на вторые-третьи сутки. Далее заражённый организм нагревается до температуры, при которой происходит свёртывание кровяного белка.

– То же самое, что везде, – задумалась Жаклин вслух, сунув в рот карандаш и беспощадно кусая его, – Что же это может быть?

Роджер, словно очнулся, забегал по залу, взмахивая расправленным платком:

– Вот именно! Вот именно! Что же это? И не вы, а мы должны задавать вам этот вопрос, уважаемая Жаклин. Ведь панцирные и членистоногие —ваша специфика.

– Земноводные и пресмыкающиеся, если не возражаете, господин Роджер.

Учёная рассердилась. Для того, чтобы ответить начальнику, ей необходимо было для начала как следует разобраться в полученных результатах или хотя бы дождаться биопроб с мест поражений. И Стив это знал. Но всё равно возмущённо вытаращил глаза:

– Что? Вы ещё язвите? Разве мало вам, что коллеги всех азимутов кричат, надрываясь, о начале неизвестной доселе эпидемии?

Жаклин благоразумно промолчала, лишь отметив про себя, что если кто и надрывается, то это её начальник. «Паникёр», – посмотрела она с сарказмом и беспомощно развела руками. Она ничем не могла пока помочь ни Роджерсу, ни бедным животным. Но на её жест, начальник продолжил нападки:

– А, вы, наверное, хотите действовать только тогда, когда инфекция коснётся США? – мужчина зачем-то ткнул указательным пальцем вверх, словно его страна была над головами у всех. В зале стояла звенящая тишина. Оглянувшись на информатиков, опустивших взгляды в компьютеры с самого его вторжения, Роджерс понял, что пора сбавлять тон, и добавил уже тише, но властным голосом, – Нет уж! Пока я тут шеф, я считаю должным предупредить о происшествии сначала штаб-квартиру Гринписа, а затем, заручившись поддержкой Вашингтона, и ООН.

– Что ж, вам виднее, – Жаклин спокойно пожала плечами, – Если понадобится помощь, вы знаете где меня найти, – и она вышла из компьютерного зала.

Жаклин недолюбливала сэра Роджера и за его извечную патологическую потливость, и за ту кичливость, с какой он носил звание начальника лаборатории. Неприятен мужчина был и внешне. Его тощее лицо с надвинутыми друг на друга скулами, казалось листом, согнутым пополам. Это впечатление подчёркивалось куцей полоской тёмных подкрашенных волос, отпущенной по всей длине продольной ложбинки подбородка, и такими же обвислыми усами. Вид сэра Роджера казался жалкой пародией мушкетёров и вполне мог бы претендовать на лик Дон-Кихота, оставшегося после борьбы с ветряными мельницами без остроконечной бородки. Но, даже если бы сэр Роджер и дошёл до осознания отпустить бороду побольше, всё равно ни она, ни усы никак не смогли бы сочетаться с торчащими врастопырку мясистыми ушами. Откровенно бросавшиеся в глаза из-за вытянутых размеров его узкой черепной коробки, уши Стива не вписывались в облик ни одного из известных литературных персонажей. Они, казалось, существовали на голове обособленно и временно, словно надетые на время маскарада. Причём, одетые небрежно, а потому нарушающие общую гармонию полу лысого черепа. Практически лишённый «растительности» на лбу и центральной части головы, сэр Роджер вынужден был использовать для прикрытия лысины задние локоны. Старательно отращивая их в длинные пряди, он неумолимо следил за оставшимся волосяным покровом, регулярно подкрашивая его в тон к усам и бороде, и каждое утро бережно закидывая по всему радиусу головы сзади наперёд. Образовавшийся ореол тщательнейшим образом сбрызгивался лаком. Зафиксировав волосы таким образом, потом, на протяжении всего рабочего дня, начальник то и дело поправлял неумолимо съезжающие пряди. К этому портрету стоило добавить блекло-синие, выпученные глаза, вооружённые толстенными стёклами очков, и его общий аскетичный склад, для того, чтобы каждый, кто никогда ещё не видел Стива, мог отчётливо представить физическое неприятие, какое вызывал начальник у Жаклин.

Впрочем, женщина была не единственной, кто не любил шефа. Многие из сотрудников лаборатории, несмотря на бесспорную компетентность учёного, считали его карьеристом, любителем славы и человеком, обожавшим мозолить глаза начальству. Удаляясь от главного зала к своему офису, Жаклин подумала, что даже такое несчастье, угрожающее редчайшим видам животных Земли, сэр Роджер наверняка использует, чтобы встретиться с высокопоставленными чиновниками, и не только государственного аппарата. В том, что эпидемия примет масштабы мирового характера, Жаклин не сомневалась. Достаточно было посмотреть на географию эпицентров. Если речь шла об одном и том же вирусе, то уже сейчас можно сделать определённый вывод – он имеет поразительный термо диапазон. К тому же, настораживало развитие инфекции по типу цепной атомной реакции. Жаклин подумала, что, похоже, придётся обращаться за помощью к физикам. Войдя в вверенное ей отделение, учёная поспешила позвонить в библиотеку и заказать на персональный компьютер как можно более обширный материал по атомной реакции. Пока библиотекарь делала подборку, Жаклин достала из шкафа энциклопедический словарь и стала нетерпеливо читать общие объяснения о протекании химических реакций в ядерном заряде.

Не прошло и десяти минут, как телефон на её столе зазвонил. Это была секретарь начальника. Шеф просил Жаклин немедленно пройти к нему в кабинет. Выслушав, Жаклин раздражённо повесила трубку:

– Теперь со своими высокопарными идеями не отвяжется! – Но на вызов поспешила.

В кабинете Стива царила суматоха. Коротышка секретарша, перепуганная значимым видом патрона, рваными движениями набирала через компьютер то один консультативный лист, то другой и, по мере поступления информации, бегом относила её в открытую дверь кабинета начальства. Завидев Жаклин в дверях приёмной, секретарша шёпотом предупредила:

– На связи со штаб-квартирой!

От важности служащую распирало не меньше, чем начальника. Увидев, что в ответ пришедшая только слабо кивнула, секретарша явно обиделась.

– Он просил вас зайти! – прошипела пожилая женщина и судорожно мотнула причёской, всклокоченной в «Бабетту», в сторону открытой двери. Жаклин проследовала в кабинет.

Стив Роджер отвечал высокому начальнику стоя.

– Да, господин президент, я отдаю себе отчёт о том, какие у меня могут быть неприятности в случае ложной тревоги.

Судорожно вцепившись в трубку телефона, сэр Роджер, обливался потом сверх обычного. Горячие струйки, не успевая быть пойманными платком, стекали по лицу начальника по той самой узкой полоске подбородка, что так раздражала Жаклин. Нервничая, Стив то и дело отрывал кусок тонкой ткани от лица и тогда пот беспрестанно капал на его рубашку и даже на пол. Голос Стива трясся. Как многие люди подобного типа, Роджерс ужасно боялся ответственности. Если бы не его чрезвычайная кичливость и стремление к почестям, они никогда бы не согласился взять на себя руководство лабораторией. Сейчас, доведённый предупреждением президента до состояния шока, Стив мысленно проклял себя за собственное тщеславие. Гораздо проще было бы, как раньше, сидеть в лаборатории простым начальником отдела биогеохимии и не стремиться карабкаться по профессиональной лестнице. Тем более, в случае, если ситуация, вызванная вирусом, действительно не является серьёзной, первым, с кого спросят за панику, будет именно он. Стив прекрасно понимал это, но теперь, уже ангажировав разговор, обязан был держать марку до конца. Поэтому, хотя и отвечал на вопросы непосредственного начальника раболепно, говорил при этом громко. Те сотрудники лаборатории, что могли слышать его голос за пределами кабинета, должны преклоняться перед значимостью его связей. Так думал Стив.