Владимир Вейс - Пьяный ангел (сборник)

Лемешев узнал и о других сторонах жизни Земли будущего и нервно засмеялся, прерывая процесс восприятия знаний о будущем:

– Вы живёте в большой консервной банке, придуманной вам вашим Великим Графистом! Кто он, и что это за оболванивание, когда чудо-коктейль контролирует вас?

И, словно осознавая своё вторжение в устоявшийся мир, который спас его от небытия, попросил Звию разрешить ему позвонить в Москву.

– Звони, – только и сказала она, буднично кивнув на небольшой полу встроенный в стену секретер. На самом же деле он поднял бурю чувств и эмоций, недозволенных сомнений в правильности их жизни под руководством Великого Графиста, никогда не допускающем ошибок!

Она тотчас же пригубила коктейль и успокоилась, позволив себе все-то же состояние исследователя экспоната из 1982 года. Это её работа археолога культуры. А в такой деятельности допустимы потрясения. Но она контролирует себя!

Телефонный звонок

Он проследил за движением её руки и увидел серый болгарский аппарат, наподобие того, что был у него дома. Чёрт возьми, здесь по мановению волшебной палочки появляется всё то, к чему он привык и что составляет его часть его мира!

– Не вставай, – посоветовала Звия, – протяни руку. При этом её ошарашила мысль, что такой образ жизни на Земле Лемешева считается верхом жизненного благополучия и совершенства, но умные люди, стремящиеся сохранить своему телу гибкость и силу, будут заниматься спортом, туризмом, бегом, различными тренировками. А здесь, у неё, тонус жизни поддерживают технологии клонирования органов и мышц. Иначе, как бы она действовала и двигалась без постоянного восстановления?

Тем временем Сергей последовал совету, и тотчас же трубка оказалась у него в левой руке. Он приложил её к уху. Ни гуденья, ни потрескивания, словно он взял палку от городка. И удивлённо посмотрел на женщину.

– Тебе кого? – спросила она голосом заправской телефонистки.

– Когана.

– В какое время?

Сергей прикинул, что шеф, вероятно, на даче.

– Он должен быть на даче, если я нахожусь здесь около суток.

– Это не имеет значения, – сказала Звия, – соединяю.

И тут же трубка ожила, и послышался недовольный голос шефа:

– Кто это?

– Я, Лемешев.

– Что за чёрт! Я на даче! И мне позвонил… черенок лопаты! Ты что, телефон в неё вмонтировал? Или это твои друзья из «конторы»?

– Какая лопата, Михаил Абрамович?

– Такая, шутник! Ладно, разберёмся. Когда приедешь?

– Не знаю, тут такое дело… А как дела в редакции? Да, скажите, сколько на ваших часах и какой сегодня день?

– Лемешев, ты что там, запил?

– С чего бы это? Я трезв как стёклышко!

– В колодце побывал?

– Да. Так какой сегодня день?

– Воскресенье. И на моих 13.40. Когда возвращаешься?

– Сергей посмотрел на Звию.

«Скоро», – раздалось у него в голове.

– Скоро!

– Ну-ну, отключайся, мне ещё надо вскопать участок под вишней.

Связь прервалась. Сергей тупо смотрел на трубку в руках. Затем – на Звию. И снова на трубку. Гробовое молчание. Безмолвнее того деревянного черенка, что был у Когана накануне переговоров.

– Может, ты ещё хочешь с кем-нибудь поговорить? – предложила Звия, явно забавляясь.

– Теперь с самим господом Богом, если он здесь где-то за углом! – тихо, но с чувством выдавил из себя Лемешев, он поднял даже вверх руки. Но тут же потянулся за стаканом, который оказался полным, и выпил его до конца. И тотчас же все его смешавшиеся чувства и мысли выстроились, как солдаты на плаце в воинской части.

В это время на Земле образца 1982 года

Михаил Абрамович долго смотрел на лопату. Он сидел на крыльце дачного домика и думал о том, что может случиться с человеком, который после трудовой недели решил отдохнуть на даче, с лопатой в руках? Он должен забыть всё на свете, даже проблемы французских коммунистов, которые из своего устава беззастенчиво убрали упоминание о диктатуре пролетариата.

Лопата Михаилу Абрамовичу понадобилась действительно для того, чтобы взрыхлить землю у вишни. Он собирался слегка подрубить траву и раскопать вокруг всего на пол штыка. Он мечтал чуть позже взобраться в гамак и почитать вышедший сборник рассказов Василия Шукшина. Меньше всего его заботила командировка Лемешева. Нарвался на главного – вот сам и отдувайся!

О чём это он? Ах, да о Лемешеве, голос которого ему пригрезился. Мало того, что пригрезился, он сам, Коган, ещё и задал вопрос, когда подчинённый сотрудник приедет.

– Миша, – услышал он зов супруги из дачного домика, – иди, поешь! Всё готово.

Вот она, реальность!

Эксперимент

Дождь за окном усилился. Казалось, что конца ему не будет. И его монотонное скольжение по прозрачному куполу, комфорт внутри дома сблизили двух представителей Земли разных времён. Беседа Сергея и Звии становилась более спокойной, сердечной. А когда стемнело, дождь неожиданно прекратился, словно с этого момента начинался новый отсчёт в жизни двух людей. В окно запустила свои серебряные лучи полная луна. Мужчина и женщина встали и подошли к нему, любуясь прекрасной ночной перспективой. Уже блестящим металлом сверкала гладь озера. Были слышны ночные звуки, как на даче, в детстве Сергея. Трещал сверчок где-то в углу комнаты, а за домом в чаще леса ухала сова. Кричал ещё какой-то зверь, вышедший на ночную охоту.

Сергей почувствовал бедро женщины. Оно было горячее. Звия встала за ним, пытаясь понять, на что обращено главное внимание гостя. Но то резко развернулся к женщине и обнял её.

Звия не отстранилась, её тело стало наливаться необъяснимой истомой, словно его подогревал изнутри особый душевный огонь. Ей хотелось ответить на эти объятия и так же неожиданно, как и возникли. Но уже со своей стороны. Она почувствовала, что стоит на пороге какого-то необыкновенного открытия, связанного только с её телом.

– Хочешь, я покажу тебе ночное таинство? – шепнул Сергей на ухо женщине, которую он собирался соблазнить, словно девушку, никогда не слышавшую о любви.

Звия кивнула головой и сама сильно прижалась к Сергею, который положил руки на её удивительно тонкую талию:

– Покажи.

– Прикажи дому взлететь высоко, высоко, к самым звёздам!

И дом тотчас же поднялся в небо, врезавшись в гущу звёзд, которые казались очень близко. Окно развернулось в обратную сторону и люди «понеслись» над большим массивом леса. Затем они увидели реку и полетели вдоль неё до самого океана.

– А за ним что? – спросил Лемешев.

– Земля. Та же суша, где стоит мой дом.

– Невелика же твоя планета, – констатировал гость Звии.

– Мой тигион стандартный, – ответила женщина, – я выбрала немного суши, горы, одну реку, океан. Другим нравятся льды, третьим – пустыня, кишащая львами. Я могу поменять свой ландшафт.