Геннадий Прашкевич - Божественная комедия (сборник)

– Майор! – приказал Досету полковник Клайв. – Поезжайте в Ниданго. В лесах Абу, окружающих этот порт, все еще скрываются недобитые либертозо. Оружия у них почти нет, они голодают и умирают от болезней, но выходить из лесов все равно, похоже, не собираются. По крайней мере, генерал Нуньес не смог выгнать их из лесов даже напалмом. Найдите верный способ уничтожить их. Выявите сочувствующих. Лишите каждого, кто причастен к движению, гражданского статуса. Отныне Отдел национальной разведки, который вам поручен, будет иметь выход только на Ставку. Надеюсь, это стимулирует вашу инициативу. Успеха!

Досет ответил – да!

Он не мог ответить иначе.

Всему свое время. Майор Досет умел ждать.

А в Ниданго ему даже понравилось. Подсознательно он сам давно искал такой уголок – тихий, у океана, и теперь внимательно изучал карту лесов Абу. Ему доставляло странное удовольствие, плеснув в стакан холодного скотча, чувствовать страдания либертозо. Деревянные повозки этих отступников постоянно застревают в жирной грязи, цепляются за твердые, как сталь, стволы риний, да еще морские пехотинцы генерала Нуньеса не дают им ни минуты покоя. Артиллерийские налеты, воздушные десанты, перемежающиеся с артналетами бомбежки – с ума можно сойти. Но либертозо не желают выходить из лесов. Они упорно продолжают свою бессмысленную борьбу, отнимая оружие у зазевавшихся солдат, питаясь чуть ли не одними только жирно-матовыми плодами пачито. Вкусные после специальной обработки, в сыром виде эти плоды отвратительны.

Жена и сын майора Досета не торопились покидать метрополию, и это майора тоже устраивало. Он верил в свое скорое возвращение в столицу и твердо знал – пройдет время, и люди забудут о его автомате. А там…

В наскоро оборудованных кабинетах и в хорошо освещенных сырых подвалах Отдела национальной разведки майор Досет вел тщательную подготовку специальных агентов, время от времени забрасываемых в леса Абу. Это были преимущественно крестьяне, туповатые, тяжелые на вид парни. Они плохо представляли ситуацию, сложившуюся в стране, и, как правило, реагировали только на деньги и обещания. Все равно случалось, что они сами, даже после «курсов Досета», уходили к либертозо. Таких, если они имели несчастье вновь попасть в руки морских пехотинцев, немедленно и жестоко уничтожали.

В принципе майор Досет был доволен состоянием дел.

Приказ «срочно заняться сумасшедшей из спецкамеры» уколол его лишь потому, что это не он, а генерал Нуньес первым вышел на «сумасшедшую». Хитрого генерала майор недолюбливал. Неизвестно, какие, собственно, заслуги спасли старого лиса в марте, но уже шел июль, а генерал Нуньес здравствовал. Он даже не потерял поста, дарованного ему еще Народным президентом!

Досье, полученное из канцелярии генерала Нуньеса, тоже удивило майора: вместо имени арестованной на папке был указан номер – А2, а многие регистрационные бланки зияли пустотами. Что же касается докладной, приложенной к досье, она показалась майору верхом нелепости.

«12 июня, – сообщал дежурный по спецкамере Внутренней тюрьмы Ниданго, – в 22 часа 07 минут вызван врач в спецкамеру. Марта и Аугуста, тайные агенты, в невменяемом состоянии. Обе плачут и требуют священника, от помощи врача отказываются. В кабинете капитана Орбано обе заявили, что они оказались в одной камере со „святой“. Лицо, шея, руки, волосы этой „святой“ – А2 – якобы испускают ровный голубоватый свет, „истинное божественное сияние“. Капитан Орбано, врач, и я, мы не можем подтвердить слова тайных агентов. Скорее всего, сотрудницы переутомлены: с мая месяца каждая из них выявила не менее полусотни инакомыслящих».

Майор недоверчиво фыркнул и нажал кнопку звонка.

Лейтенант Чолло появился мгновенно. Черные волосы лейтенанта, аккуратно зализанные на висках и чуть курчавящиеся на макушке, влажно поблескивали. Так же влажно поблескивали крупные, красивые глаза; весь он был свеж и собран.

– Что за чепуху мне подсунули? – взглядом указал майор на досье. – Кто эта святая?

– Анхела Аус! – не моргнув глазом, ответил лейтенант.

– Анхела Аус? Дочь банкира? – Досет резко поднял голову. – Что за вздор! Она же находится под охраной закона!

– Арест произведен генералом Нуньесом с санкции Ставки.

– Хотите сказать, что полковник Клайв в курсе дела?

– Именно так, майор!

Досет недоверчиво покачал головой:

– А банкир Антонио Аус? Он… знает?

– Несомненно, майор!

– А почему я узнаю об этом только сейчас?

– Наверное, генерал надеялся на быстрый успех.

– Хочешь сказать, что старику беседа не удалась? – несколько смягчился майор. – Вы это хотите сказать, Еугенио?

– Да, майор!

– Что ж, старый лис не впервые сваливает на нас свои неудавшиеся дела, – майор посмотрел на лейтенанта. – Ранее Анхела Аус находилась под наблюдением?

– Эпизодически.

– Что за пакет приложен к досье?

– Отчет капитана Орбано. Капитан первым осматривал самолет, взорвавшийся на западе лесов Абу.

Майор недоуменно поднял брови – дочь банкира Ауса и самолет либертозо. Какая связь? Но спрашивать ни о чем не стал. Просто вскрыл пакет и разложил перед собой фотоснимки.

На самом крупном отчетливо просматривалась большая воронка.

Вокруг воронки угрюмо торчали ободранные взрывом пальмы. Тут же, на выжженной огнем поляне, спинами вверх лежали два трупа. Возможно, пилоты. Их комбинезоны расползлись, голые спины казались присыпанными бурой листвой. Но майор Досет знал, что это не листва. Обычно так, клочьями, слезает с обожженных тел кожа. На других снимках можно было разглядеть предметы, найденные (как было сказано в пояснениях) в воронке и около: обрывки рулевой тяги самолета, куски плоскостей, бесформенные куски рубчатых оболочек, наконец, какой-то витой браслет. Он казался полупрозрачным. Да и был таким, потому что лежал на плите известняка и майор отчетливо видел сквозь… металл?.. пластик?.. темную, шероховатую поверхность камня. Если браслет из пластика, подумал Досет, то почему не разлетелся в пыль при взрыве?

И перевернул снимок. Там на обороте рукой капитана Орбано было помечено: «В десяти дюймах севернее воронки».

– А это что за сумка? На снимке. Что в ней было?

– Список, о котором вам докладывали?

– А какое отношение имеет к самолету ваша «святая»?

– В записанных телефонных разговорах Анхелы Аус явственно просматривается интерес к судьбе взорвавшегося на западе Абу самолета. Когда капитан Орбано вел беседу с А2, снимки, которые вы просматриваете, привлекли ее внимание, особенно снимок браслета. Капитан на всякий случай спросил: «Что это?» и Анхела Аус ответила: «Спрайс». Но пояснить сказанное не захотела.