Кирилл Князев - Пьющие чудо

Держу рогатку наготове.

В ночной тишине разносится тяжёлое дыхание камнееда. Ветер сухо шелестит ветвями кустарника. Зверь поднимает лапу, готовясь запустить «фонари» к моему укрытию…

Из темноты бесшумно вылетает ледяная игла. Сосулька проносится над моей головой, с треском ударяет в звериную грудь.

Разлетается мелким крошевом.

Чёртов Хомяк! Чем думал Данил, подпуская элементалиста к реке?!

Нет, никакому стихийнику не взять камнееда. Его шкуру не пробьёшь ни стрелой, ни железом. Не плавит её и огонь. Так и не мудрено: даже самый распоследний дурак поймёт из прозвища, что зверь этот жрёт камни! В буквальном смысле! Разрывает когтями землю на склонах, добирается до породы, вгрызается в неё зубами. Иногда, ночами, за много километров можно услышать питающегося камнееда. После сытного ужина он укладывается спать, на пару часов. Затем снова за работу. И от этого рациона приобретает по всему телу пластины-наросты.

Воистину, ты – то, что ты ешь.

Да, для обычника с Земли подобные рассуждения прозвучат глупо. Смешно. У Канвы свои законы мироустройства. Хочешь смейся, хочешь нет, но здесь обитают удивительные до нелепости твари.

Сколько ни бей по камнееду жаром, или холодом, его не убить. Хочешь сшить куртку из его шкуры – жди, пока умрёт от старости. В лесу, даже близ обжитых мест, можно наткнуться на поросшие мхом исполинские кости…

В бронированную грудь зверя ударяется ещё одно ледяное копье. На этот раз поменьше. Камнеед с рёвом несётся прямо на меня. На мгновение замираю. Страх сковывает по рукам и ногам, ни вздохнуть, ни двинуться.

Вы когда-нибудь видели несущийся на вас поезд? Или разъярённого слона? Я, считай, увидел.

Инстинкт вопит: «беги! Беги с дороги, дурень!». Да, всё верно, нужно уносить ноги, но я решаюсь рискнуть. Натягиваю резинку рогатки, секунду целюсь в голову зверя. Стреляю.

Снаряд проносится мимо. Где-то за спиной камнееда вспыхивает и тут же гаснет маленькое солнце.

Только сейчас, когда гигант совсем близко, понимаю, что допустил ошибку. Фатальную. Я перекатываюсь в сторону. На полусогнутых ломлюсь через кусты. Чувствую, как дрожит под ногами земля, спину обдаёт градом из гальки. Это зверь попытался раздавить возможного обидчика.

Бегу по-заячьи, мечусь из стороны в сторону, понимая, что камнеед совсем рядом. Почти физически чувствую, как свистят в опасной близости когти-бритвы. Полоса ивняка обрывается, отпрыгиваю, предугадывая удар.

Может быть, всё бы обошлось, не попадись мне под ноги камнеедов «фонарь» На мгновение слепну. Всего-то доля секунды промедления, маленькая крупинка… хватает и этого. Рёв, оглушающий, почти в самое ухо. Свист когтей – зверь махом срезает лямку рюкзака с плеча, рассекает кожу куртки. Ещё один взмах – на этот раз исполин бьёт по самому рюкзаку.

Речная галька уходит из под ног, мир вокруг проносится с бешеной скоростью. Недолгий полёт – земля пребольно бьёт по рёбрам, скользит подо мной. Наконец, прошуршав по камням шагов пять, моё тело замирает.

При каждом вдохе в груди – тупая боль. Но на этот счёт я не сильно беспокоюсь. Куртка у меня не простая, должна защитить от такой оказии. Ещё бы и ноги так защитить. Пошатываясь, встаю, продолжаю бежать.

Камнеед ревёт где-то в стороне – позволяю себе отдохнуть. Самую малость.

Окидываю поле боя слегка ошалелым взглядом. Зверь рыщет по кустам, рвёт когтями ветви. Ребят не видно – слава Богу. Меня тварь случайно отбросила к пляжу.

В голове стучит кровь. Опускаю глаза – удивительное дело, я не выпустил рогатки из рук.

Дрожащими пальцами лезу в карман, очередной снаряд готов к бою.

Выстрел. Разумеется, промахиваюсь. Ярчайшая вспышка у самых ног камнееда. Зверь в ярости. Его можно понять. Для него солнечный свет – первый враг. Всё равно что человеку прыснуть в лицо перцовым баллончиком. Вообще, это применимо ко всем ночным обитателям Канвы. Поэтому в каждый поход я беру с собой снаряды, заправленные солнечным светом.

Пряхи частенько коротают дни, набирая в камни нити, из которых соткан окружающий мир. Здесь тебе и дождь, и огонь. Иногда – самые настоящие молнии. Такую я израсходовал на красного волка. Солнечные камушки дёшевы, ведь свет повсюду, и собрать его может даже бездарная пряха.

Ноги слушаются с трудом, но я подбираюсь ближе. Сейчас, образина, я тебе всё припомню. Целюсь, тщательно. Выбираю момент, когда камнеед замрёт, принюхиваясь. Стреляю.

На этот раз камень ударяет в покрытую костяными пластинами челюсть твари. Успеваю зажмуриться – недолго и самому ослепнуть.

– Знай наших!

Зверь ревёт, беспорядочно молотит лапами ночной воздух. Сквозь вопли слышу голос Данила:

– Фокс! Фокс!!! Сюда! Новички – сюда!

Бегу. В груди щемит, но это ничего, жить можно. Будет пара синяков – пустяки. Пробегая мимо камнееда, не удерживаюсь: всаживаю ещё один снаряд, на этот раз в грудь монстра. Хуже от этого не станет.

Дан ждёт нас у входа в пещеру. Держит наготове факелы. Оба новичка уже здесь. Сидят, спина к спине, на камне. Тяжело дышат. Запыхались, бедненькие.

– Хома, больше так не делай, – говорит Данил строгим тоном. – Ты едва не убил Фокса. Запомни, твари выше чем два метра, человеку не по зубам.

– Вот по зубам было бы неплохо, – задумчиво бормочу я, заглядывая в ворот каменного мешка. Из пещеры тянет сыростью. – Кое-кому. Кое-чем.

Торопиться нам теперь не нужно. Камнеед не скоро придёт в себя.

– Фокс, я не знал…

– Забей. Пустое.

Присаживаюсь рядом с новичками. Завязываю порванную ручку. Рюкзак испорчен – жалко. И бурдюк с водой теперь бесполезен. А ведь хорошая вещь – вода в нём всегда прохладная… была.

– Ты сегодня везучий, – говорит Дан. – Уцелеть после такого…

Молча перекладываю вещи так, чтобы не вылетели в прорехи. Вздыхаю. Хлеб размочило, теперь выбрасывать…

– Всё-таки здорово ты ему… засветил, – говорит Хомяк.

– Он мне тоже ничего так оплеуху отвесил, – отвечаю.

После минутного отдыха поднимаемся. Своды пещеры смыкаются над нашими головами. Цветки огня, трепещущие на просмоленных тряпках факелов, выхватывают из темноты нервные, испещрённые следами от когтей, стены. Пол под ногами – угловатый камень. Приходится тщательно следить, куда ставишь ногу. Двигаемся медленно, осторожно, растянувшись цепью.

Тщательно рассматриваю потолок. Потёков нет, да и, судя по всему, нору камнеед вырыл совсем недавно. Не больше трёх-четырёх лет назад. Стрелка компаса уверенно показывает вглубь пещеры. Значит, зверь тут поселился не просто так. Скорее всего, фрики подманили его, чтобы обеспечить святыне охрану. Надёжную, надо признать.

Если учитывать, что ночь в Канве длится полторы недели, а день – чуть больше, всё становится понятно. Хотя, будь место силы постарше, фрики окопались бы здесь надёжнее. И охраны заманили бы побольше.