Алексей Резник - Стеклянная любовь. Книга 1

Акапист лукаво усмехнулся в усы и бороду, но спорить с Даждьбогом не стал, и они вошли, наконец, внутрь Подлой Корчмы.

Там оказалось довольно тепло. В бревенчатых стенах через каждые три метра торчали сильно чадившие жировые лампы, дававшие длинному коридору тусклое красноватое освещение. Из-за сильного чада и запаха прогорклого тюленьего жира у привыкших дышать свежим морозным воздухом Деда Мороза и Снегурочки сразу же неприятно зачесалось в ноздрях и запершило в горле. Кроме того, в коридоре корчмы воняло и чем-то другим, гораздо более худшим, чем миазмы смеси из испарений прогорклого жира и старых валенок. Мудрый Дед Мороз даже остановился на несколько секунд, пытаясь правильно идентифицировать пугавший его запах и внимательно наблюдая при этом за чертами лица Даждьбога в неверном красном свете коридора. Вместе с Дедом Морозом остановились и все остальные, выжидательно на него глядя. Даждьбог, в частности, с непонятным выражением в глазах рассматривал затейливые узоры из драгоценных камней на белоснежной поверхности шубы Деда Мороза, ярко сверкавшие в полумраке Подлой Корчмы чистым благородным сиянием. Точно также сияла и изящная шубка Снегурочки, крепко державшей в руках дедушкин посох, чей набалдашник разгонял тусклое мерцание ламп Подлой Корчмы льдистыми голубыми сполохами в радиусе не меньше метра.

После недолгого размышления, Акапист голосом, исполненным собственного достоинства, сказал:

– Ладно – веди нас дальше в твою жалкую нору, Даждьбог! – и покрепче подхватил под правую руку богатыря.

И Даждьбог, ничего не ответив, жалко понурив лысоватую голову, сделав то же самое с левой рукой совсем разомлевшего в тепле Ильи, пошагал вперед.

Часто понатыканные двери гостевых комнат без конца открывались и закрывались беспокойными суетливыми и любопытными постояльцами, кратковременно освещая в такие моменты полутемный коридор прямоугольниками то синеватого, то зеленоватого не внушающего чувство бодрости таинственного света. Под потолком, ничем не разгоняемая, скопилась чернильная беспросветная тьма, особенно удручающе действовавшая на нежную впечатлительную красавицу Снегурочку. Там, в этой тьме, все время кто-то шуршал, и с потолка постоянно сыпался мелкий неопределенный мусор.

Из одной комнаты прямо под ноги старинным Славянским Богам вывалилось какое-то кряжистое несуразное существо, чей единственный выпученный глаз, ожесточенно вращавший черным вертикальным зрачком в ядовитой желтизне белка, подозрительно вытаращился почему-то на Илью Муромца, и никто, как говорится, глазом не успел моргнуть, как чудесным образом взбодрившийся Илья с неуловимой быстротой взмахнув жаждущей крови булавой, припечатал «лихо одноглазое» к щербатому деревянному полу.

– Мразь проклятая! – гордо пророкотал Илья, вкладывая булаву обратно в специальную петлю на богатырском поясе.

Даждьбог никак не прокомментировал очередную богатырскую выходку, лишь ускорил шаги.

Славянские «покои» находились почти в конце коридора неподалеку от просторного нужника.

– Совсем вас опустили, братцы…, – горько и невнятно пробормотал Дед Мороз. И печально кивнувший в знак согласия Даждьбог, постучал условным стуком в низенькую закопченную дверь. А Акапист до того, как дверь открыли изнутри, теперь уже внятно и с хорошо слышавшейся яростью произнес:

– Я понял, что за запах так сильно беспокоил меня в этом коридоре!..

– И что это за запах, дедушка?! – с живой заинтересованностью спросила Снегурочка.

– Так дурно могут пахнуть лишь предательство и подлость, внучка! – яростно воскликнул Акапист, заиграв желваками на скулах. – Обождите меня здесь! Я скоро вернусь! – и он широкой размашистой походкой зашагал обратно по коридору к выходу из корчмы.

Выйдя наружу, он, ни на кого не обращая специального внимания, той же широкой размашистой походкой пересек широкий двор, вышел за ворота и, обогнув высокий бревенчатый тын корчмы, вышел на ее заднюю часть, где взору открывалось широкое заснеженное поле, почти у самого горизонта очерченное черной зубчатой каймой дремучего елового леса.

Он понял, что интуиция не случайно заставила его покинуть корчму, потому что почти сразу глазам его предстало зрелище стремительно опускавшейся из ночного неба ослепительно сверкавшей золотой звезды, а точнее – знаменитого и легендарного, еще сотни веков назад обросшего множеством невероятных слухов, но ни разу им, Акапистом, не виданного Золотого Шершня Василисков!!!

Золотой Шершень опускался на бескрайнюю снежную равнину, начинавшуюся сразу за Подлой Корчмой, и причудливая тень мифического чудовища, оказавшегося жуткой реальностью, росла с каждой секундой, покрывая «белый саван искристого снега» траурно-черной вуалью.

Глаза Деда Мороза, несмотря на все его специфическое хладнокровие и огромные практические знания, расширялись в ужасе и изумлении по мере того, как снижалось невероятное летающее чудовище, размерами своими намного превосходящее всех живых тварей и создания рук человеческих из тех, что встречал в долгой жизни своей Акапист.

Холодный лунный свет щедро струился по покатым золоченым бокам чудовища, заставляя ярко сверкать его безобразную громоздкую тушу, отчего создавалось ощущение, будто бы она щедро обливалась потом от совершаемых ею неимоверных усилий столь легко и изящно планировать в воздухе, несмотря на потрясающие габариты. Два гигантских многофасетчатых круглых глаза летающего монстра с неуловимой быстротой вращались во все обозримые стороны в поисках либо возможных врагов, либо добычи, вспыхивая при этом то поочередно, то сразу всеми вместе основными цветами солнечного спектра, бросая на снежную равнину внизу изумительные по красоте и богатству гамм блики. Многочисленные длинные и острые жалоподобные выросты, извивавшиеся щупальцевидные отростки, продолговатые овальные прозрачные крылья, неслышно трепыхавшие над верхней частью корпуса, придавали сильное сходство фантастическому летательному аппарату с гигантским крылатым тарантулом или шершнем-великаном – «пчелиным волком».

Невольная дрожь омерзения покрыла мелкой мутной рябью широкую светлую поверхность сильной и благородной души самого доброго и желанного волшебника в мире – Деда Мороза. Самое главное, что качественно отличало Деда Мороза от остальных временных обитателей Подлой Корчмы, заключалось в полном сохранении Волшебной Силы, когда-то подаренных ему одним из самых могущественных и древнейших Славянских Богов. Поэтому «Золотой Шершень Василисков» всей своей двухкилометровой длиной и полукилометровыми шириной и высотой, не поразил воображение Деда Мороза с болезненной необратимостью, не смял в бесформенную жалкую кучку такие неизменно великолепные его качества, какими следует считать беспримерное мужество и способность остро, практически, всегда продуктивно, аналитически мыслить. И достаточно быстро сумев избавиться от эмоций, мешавших ему сосредоточиться для проведения необходимого анализа наконец-то прояснившейся ситуации, Акапист вскоре догадался, что видит перед собой то самое недостающее важнейшее звено головоломки, задуманной Губанами.