Жан Кристобаль Рене - Проклятые скалы

Не знаю, почему я не придал значения чувству, которое овладело мной, когда стоял в тот роковой день на веранде нашего маленького домика, приютившегося на самой окраине Васиора. Возможно, помешало ложное ощущение защищённости, подкреплённое годами беззаботной жизни на самой окраине мира, вдалеке от Страсбурга, от законов штата Пенсильвания и от отбросов общества, с которыми мне пришлось иметь дело семнадцать лет назад. Это было чувство узнавания. В одетом с иголочки иностранце, который быстрым шагом прошёл вниз по улице, бросив лишь мимолётный взгляд в мою сторону, я узнал того, от кого много лет назад бежал очертя голову. Но этот франт не мог быть тем властным, но бедным, как церковная крыса, рецидивистом.

Что же, он смог меня удивить, этот Ричи. Не прошло и двух часов, как я уже сидел в роскошно обставленной комнате, куда меня привезли в закрытом фургоне, связанного как овцу. Виски бывшего сокамерника посеребрила седина, он раздался вширь и приобрёл лоск, присущий сильным мира сего. Теперь это был преуспевающий бизнесмен, не гнушающийся методов, которые применял, будучи простым уголовником. Три его шестёрки вполне соответствовали своему шефу. Эти гориллы настолько ловко скрутили меня в тот момент, когда я запирал дверь, намереваясь съездить на сеанс утреннего пула, что не оставили никаких сомнений в своём профессионализме.

– Я смотрю, ты неплохо устроился, Мальчик Дождя. Ох, и трудно было тебя найти!

Ричи не оставил своей мерзкой привычки и теперь жевал кончик незажжённой сигары, наблюдая за мной со знакомой и всё такой же раздражающей ухмылкой.

– Зачем я тебе понадобился, Ричи?

– Мне нужно воспользоваться твоим умением вызывать дождь, Донни. Ты ведь не откажешь старому другу?

– Хочешь облить водой парочку прокуроров?

Ричи ухмыльнулся и внимательно посмотрел мне в глаза. От этого взгляда мне стало не по себе. Я заёрзал на стуле и сделал вид, что меня очень интересует ковёр, лежавший на полу – кстати сказать, моё жалование за два месяца, как минимум…

– Нет, Мальчик Дождя, нам нужно, чтобы ты утопил Бена. Этот мерзавец, евший с моей руки все семнадцать лет, оказался на поверку подлым стукачом. Полиция с него пылинки сдувает и привозит в здание суда на бронеавтомобиле. Тебе же ничего не стоит затопить салон и уничтожить крысу?

Я поднял на него осоловевшие глаза.

– Уничтожить?.. – осипшим голосом переспросил я. – Ты хочешь, чтобы я убил?.. Убил Бена?

Я попытался вспомнить увальня, с которым мы с Ричи когда-то делили камеру. Удивительное дело, но в памяти удалось воспроизвести только его улыбку – неприятный, почти волчий оскал – а остальные черты лица словно расплывались перед внутренним взором.

Потом я вдруг вспомнил слёзы на глазах у десятилетнего Стива. «Папа! Щенок! Они забили его камнями!» Сын указывает на убегающую вниз по улице детвору, на крошечное тельце, неподвижно лежащее на мостовой. «Папа, зачем они так? Они убийцы, да?» Я растерянно гладил вихрастую голову сына и не знал, что ответить. Я стану убийцей?

А Лаура? Ведь когда я ей рассказывал о себе, я обещал, что больше никогда в жизни…

Нет, я не мог. Не мог!

Наверное, стоило собраться, подумать получше и решить, как выкрутиться из этой ситуации. Я машинально покачал головой, словно вторя своим мыслям.

К сожалению, Ричи истолковал это движение по-своему.

Бывший сокамерник демонстративно посмотрел на часы и с деланным беспокойством произнёс:

– Ровно час дня. Красавица Лаура привезла Стива из колледжа, и теперь они открывают дверь в твой жалкий домишко, чтобы попасть в руки Гарри и его ребят. – Он улыбнулся. – Но если ты будешь паинькой, их не тронут.

И в этот момент мне показалось, что подо мной разверзлась пропасть, в которую начал проваливаться весь мой маленький мир. Мир, который мы с Лаурой создавали кирпичик за кирпичиком, день за днём – с того самого мгновения, когда она сказала мне, что ждёт ребёнка…

Донни кажется, что сквозь тяжёлое марево белых облаков, облепивших осеннее небо Страсбурга, к нему тянутся солнечные лучи. Они касаются его широкого некрасивого лица, озарённого счастливой и немного растерянной улыбкой, и греют кожу, как летом.

Ему чудится, что мир вот-вот покачнётся, точно колокол, и прозвучит торжественный звон.

У него будет семья!

Словно воочию, Донни видит комнату с мягкими креслами, цветы в горшках на подоконнике. Колыбель… Простые детали, которые в его теперешней жизни казались невозможными, в мгновение ока стали реальнее, ближе.

Нужно сделать всего один шаг, и Донни полон решимости.

– Мы поедем в Индонезию!

Лаура смотрит на него недоумённо. Одна её ладонь машинально поглаживает пока ещё плоский живот, вторая рассеянным движением убирает со лба вьющуюся каштановую прядь.

– У нашей сети ресторанов есть филиал в Васиоре, – говорит ей Донни, и глаза его светятся счастьем. Как же хорошо он придумал, как удачно всё складывается! – Мы поедем туда, и нас оставят в покое!..

– Кто должен оставить нас в покое?.. – не понимает Лаура. Страха на её лице нет – только любопытство. И Донни почему-то знает, что она согласится, что ей-то расстаться со Страсбургом будет даже легче, чем ему. Её здесь тем более ничто не держит.

– Я всё тебе объясню… – срывающимся от волнения голосом говорит Донни. – Пойдём. Пойдём вон к той беседке, подальше от людей. Мне нужно кое-что тебе показать… и рассказать… Только, пожалуйста, не пугайся. То, что ты увидишь, никогда не причинит вреда ни тебе ни… ну, ему. – Донни смущённо смотрит на её живот.

Лаура смеётся:

– С чего ты взял, что это именно «он»? Может быть, у нас будет девочка!

– Ты думаешь, там девочка?

– Нет, мне почему-то тоже кажется, что мальчик. Но кто знает?..

Они идут к беседке – старой, полуразвалившейся, и очень миниатюрной, такой, что Донни, пропустив вперёд хрупкую Лауру, с трудом пролезает через узенький проход внутрь. Практически все сидения выломаны местными хулиганами, но одно осталось. Им двоим вполне хватит, чтобы посидеть рядышком и поговорить.

На улице пусто, и никто не видит, как крышу крошечного строения вскоре окутывает молочно-белый туман, словно оно решило вдруг надеть большую пушистую шапку. Такой же туман расползается и под островерхим потолком.

А потом на дощатый пол беседки и на землю вокруг начинают падать дождевые капли. Тёплые и ласковые, несмотря на время года.

Погода в Западном Папуа: Зоронг +30°, солнечно. Маноквари +28°, переменная облачность. Васиор +28°, кратковременные осадки

(прогноз погоды от 12 окт. 2010 г.)