Владлен Немец - Планета ИФ. Книга 2

– Делайте со мной что хотите! Я страшно виновата, даже сама себя ненавижу. Они встретили меня два месяца назад, по дороге домой. Разговор был очень короткий: «Если хотите, чтобы ваша дочка была жива и здорова, выполняйте, что мы вам скажем. Звонить будем домой». – А у меня никого кроме нее нет! Я стала передавать им информацию о работе штаба…

– Вы все сказали? Или что-то еще осталось?

– Осталось. Неделю назад они приказали, чтобы я сообщала, когда и куда ездит Александр Григорьевич, и маршруты его следования.

– Только его?

– Только его.

Прозоров понял, что она говорит правду – терять ей было уже нечего. Кто «они», он не спрашивал. Эти не представляются без нужды.

– Слушайте меня внимательно. Когда будете выходить, возьмите пару папок – мы с вами разбирались в материалах. Вы, кажется, косметикой не пользуетесь? Вот и хорошо. Пройдите в мою комнату отдыха, умойтесь, приведите себя в порядок. О нашем разговоре, сами понимаете, никто не должен знать.

– Алексей Алексеевич, что теперь будет?

– Не знаю, но многое будет зависеть от вас самой. Теперь идите. Завтра поговорим.

– Господи, неужто простил?! – она попыталась поцеловать руку Прозорова.

– Я не архиерей. Благословения не даю. Успокойтесь.

В то утро Городецкий позвонил в генштаб, и попросил передать Прозорову, что он выезжает из Тайницкого и будет в штабе через два часа.

– Александр Григорьевич, вы в город? Можно мне с вами?

Городецкий гостеприимно распахнул дверцу машины:

– С вами хоть на край света! О, да вы сегодня в штатском! Оно вам, Катя, очень идет.

– У меня увольнительная. Решила пройти по магазинам. Вчера денежное довольствие получили.

Километрах в двадцати от Тайницкого шедшая навстречу большая черная машина неожиданно затормозила и развернулась поперек дороги, загородив им путь.

– Катя, это, кажется за мной. У вас какое удостоверение?

– Гражданское. Нина меня зовут.

– Сопротивление не оказывайте. Сообщите Прозорову.

Из черной машины вышли двое в форме комитета внутренней безопасности:

– Ваши документы! Гражданин Городецкий, вы арестованы. А вы кто такая?

Катя показала удостоверение.

– Так, Нина Ивановна Савельева. А почему вы едете в машине Городецкого?

– А меня товарищ военный обещал подвезти. Я в город за покупками еду, – и одернула кофточку, отчего ее соблазнительные формы стали еще нагляднее.

Старший окинул плотоядным взглядом ладную фигуру Кати:

– Значит, говорите Нина Ивановна Савельева?

– Обо мне они ничего не знают. А я знаете, в город за покупками еду. Вот, подсадил меня друг военный. А вы в город едете? Возьмите меня с собой, пожалуйста, а то здесь автобуса не дождешься!

– А это, как себя вести будешь, – усмехнулся тот, что помоложе, и слегка погладил Катину пышную грудь.

– А я с военными завсегда себя правильно веду.

– Коля, заворачивай вон на ту просеку.

На лесной полянке старший группы решительным движением обнял Катю и попытался ее повалить на землю.

– Ой, что вы?! Разве так можно? Да подождите же! Вы же мне так кофточку помнете и юбку испачкаете. В чем же я в город тогда поеду? – Катя неторопливыми движениями сняла кофту и юбку, аккуратно их свернула и положила на сиденье машины. – Ну а вы что? Женщин в исподнем не видели?

От необычного поведения и ослепительной фигуры Кати, оставшейся в крохотных трусиках и бюстгальтере, который не столько скрывал, сколько подчеркивал достоинства Катиной стати, офицеры ВБ остолбенели.

– Ну что же вы? Так и будете при полном параде? Вы хоть ремни и гимнастерки снимите, а то вы меня всю своими пуговицами и пряжками исцарапаете!

– И то правда, – сказал старший и стал снимать гимнастерку. Второй немедленно последовал его примеру.

Ох неудобное это дело – снимать гимнастерку! Особенно, когда торопишься в предвкушении… Рукава путаются… И вообще, в течение нескольких мгновений вы ничего не видите… Поэтому не было ничего удивительного в том, что оба любителя молодых женских телес очутились на земле с помутившимся сознанием и связанными за спиной руками. Что же касается шофера, то он с большим интересом наблюдал за происходящим, а потому не заметил как на заднем сиденьи приподнялся Городецкий и со всего размаха обрушил страшный удар спаренными кулаками скованных рук на его уже начавший лысеть затылок.

– Молодец, Катюша!

– Молодец – то молодец. А что с этими иродами делать будем?

– Что делать, спрашиваешь? Во-первых, ключик от наручников у шофера в кармане… Спасибо, а то руки затекли. Документы и оружие нужно забрать. И пусть отдыхают! С дороги их не видно. А пока придут в себя и домой доберутся, мы тоже успеем кое-какие меры принять.

– Александр Григорьевич, а кто знал, когда и куда вы поедете?

– Пожалуйста, зови меня Сашей. А перед отъездом я только с секретаршей Прозорова говорил. А ловко ты их разыграла!

– Так учили. Ой, а что же это я? – Катя потянулась за сложенной на заднем сиденьи одеждой.

Городецкий, казалось, только сейчас обратил внимание на «форму одежды» капитана Костровой: «Волшебное зрелище!».

– Ой, да ну вас… Саша!

– Знаешь что, пересаживайся-ка ты, капитан Кострова, на заднее сиденье, а то я не могу сосредоточиться. Еще наеду на кого-нибудь!

Катя неожиданно для самой себя клюнула Городецкого в щеку и перепрыгнула на заднее сиденье машины.

Алексей Алексеевич не то, чтобы очень любил водить машину. Просто он, старый разведчик, считал, что чем меньше людей знает, куда и зачем он ездит, тем лучше для дела. А уж если он едет один, то тут уж, точно кофиденциальность его действий гарантирована. Конечно, пристраивались время от времени в хвост его машины люди Берлиозова (учуял что-то нутром тертый калач-контрразведчик, хоть вроде бы фактов серьезных не было), но потом агенты отстали. Алексей Алексеевич никогда не пытался оторваться от хвоста, просто менял цель поездки. А пару раз Прозоров проявил своеобразный юмор: заметив «хвост» он отправлялся на дальнюю рыбалку, благо у него всегда была в запасе канистра топлива. Увлекшийся преследователь неожиданно для самого себя оказывался без горючего в самом неподходящем месте. Алексей Алексеевич на обратном пути, а в этих случаях он никогда не торопился, любезно предлагал подвезти незадачливого водителя или же позвонить, если тот укажет номер телефона и к кому именно обращаться. От его услуг, конечно, отказывались и предпочитали терпеть, пока «свои» не найдут.

А сегодня не везло Прозорову. Мало того, что дорога от магистрального шоссе до поселка в котором находились кооперативные дачи почившего в бозе Уникума, как раз в это время ремонтировалась, а потому была вся в рытвинах и колдобинах, которые и днем-то было трудно объезжать, так еще, на беду, к вечеру начался сильный дождь. Поэтому все внимание Алексея Алексеевича было полностью сосредоточено на дороге, и он только в последнюю минуту в свете фар заметил шедших по дороге людей. Мгновенная реакция, машина круто свернула в сторону, но путников окатило из огромной лужи, через которую прошла, отворачивая от них, машина.