Алексей Гайдым - 2019

Шустрые и проворные люди, как воробьи, сели на сидения, не оставив ни одного для Никиты, пришлось ехать у двери. «Ничего страшного, – подумал Никита, – можно и постоять, не привыкать уже».

– Обережно, двері зачиняються, наступна станція… «Студентська», – голос низкого тембра прозвучал из динамиков вагона, после чего двери закрылись.

Светлая, просторная станция перешла в тёмный, неосвещённый тоннель, за окном хаотично мерцали кабели на стене, не отставая от поезда, плавали на кронштейнах, как на волнах в море. Люди в вагоне замерли, как марионетки, сидя и стоя, в ожидании своего конечного пункта. Никита тем временем разглядывал рекламные плакаты, которые были нацеплены на каждом углу вагона. В ушах играла музыка.

– Станція… «Студентська».

Полностью белого цвета, с необычными овальными колоннами, идущим волнистым потолком. На барельефах замерли навеки студенты, это их дом, смотрят на проезжающие поезда и проводят их взглядом. Двери открылись, принимая новых гостей.

Вместе с толпой озабоченных людей зашёл музыкант. Седые волосы и усы делали его старее, чем на самом деле. На голове красовалась восьмиклинка, а в руках умостилась старенькая, поцарапанная гитара. Двери закрылись, и из его гитары пошли ноты песен 80-х.

Никиту это раздражало, у него была своя музыка в наушниках, но гитара по громкости звучания явно выигрывала, и перебивала все ноты рока.

– Ничего, потерплю, – в мыслях сказал себе Никита.

Музыкант уже был на другом конце вагона и собирал щедрые пожертвования от неравнодушных пассажиров.

Вот и «Академика Павлова», от первых двух она отличалась отсутствием колонн. Широкий свод накрыл станцию своей дугой от стены до стены. На них блестели мозаики с разными картинами: биология, генетика, биохимия. Станция, посвященная великому творцу науки и всему, чем он занимался. Всё, чем он жил, теперь заложено в двух метрах под землёй – мавзолей, превращённый в станцию метро.

Двери распахнулись, принимая на борт синего судна всё новых и новых людей, места становилось меньше и людям приходилось притуляться ближе друг к другу. Кто-то похлопал по плечу Никиту, он обвернулся, перед ним стоял его одногруппник Слава.

– О, привет, Никитос! – Слава с улыбкой на лице поприветствовал Никиту.

Заросший чёрными волосами, с небольшой щетиной, сильный духом человек, который умеет добиваться целей. С ним всегда было приятно пообщаться, может из-за общих интересов, а может из-за характера. И он скорее был не одногруппником, а другом, который учился вместе с ним.

– Привет, Славик! На учёбу едешь? – улыбаясь, пошутил Никита.

– Та нет, просто покататься решил, – в ответ улыбнулся Слава.

– Ну как там, мой рекорд не побил? – гордо спросил Никита.

Один из общих интересов был спидкубинг, в переводе на родной язык – сборка кубика Рубика на скорость, и Никита лидировал в этом состязании. Они могли соревноваться даже на парах. Правда, за это могли получать от преподавателей, но жажда победы была сильнее. Именно Никита и подсадил на это дело Славу, а тот, научившись собирать кубик, захотел перегнать Никиту. И как бы Слава не старался, он всегда отставал на пару секунд от Никиты. Учителя не перегнать.

– Прикинь, четырёх секунд не хватило, – с обидой сказал Слава. – Ну ничего, вот ещё поучусь и тебя уже догоню, вот неделю назад не хватало шести.

– Ха-ха, молодец! Моя школа! – Никите тоже стало немного обидно.

Темы разговора менялись всё больше, причём спонтанно. От сказанного последнего слова появлялся повод для новой темы разговора. Поезд продвигался всё дальше, вглубь города. Народу стало совсем много, вплоть до того, что пришлось стоять и смотреть в упор на чужие затылки.

– Наступна станція… «Університет», – мужской голос с динамиков проинформировал.

Двери захлопнулись, те, кто не успел сесть в поезд, с досадой на лице ждали нового. Поезд покинул «Пушкинскую» и отправился в тёмные глубины тоннелей Харькова.

– Слышишь, следующая наша, – напомнил Слава на всякий случай Никите.

– Да-да, помню.

– Так, а на чём это я. А вспомнил, так вот, представь, все люди исчезли, и мы одни в мире и можем делать что угодно.

– Это ведь можно было взять в супермаркете всё, что захочешь, особенно еду, – у Никиты крутилась на уме одна еда.

– Ну, ты только о еде и думаешь, – с усмешкой сказал Слава.

– Я думаю, если бы это всё было в реальности, всё не было бы так просто.

– Почему? – заинтересовался Слава.

Монотонный, тёмный тоннель перелился в освещённые лампами станции цвета. Люди за окнами, ждущие поезда, расплывались от скорости. Поезд остановился.

«Университет». Большая, просторная станция, с балконами на верхнем ярусе. Колонны напоминали те самые, что и в университете, в честь которого и назвали эту станцию, превращая её в подземное здание, а большие люстры придавали станции величие. От просторности создавалось ощущение, что эта станция играла какую-то более важную роль, нежели просто станция.

Двери открылись, освобождая людей из тесного вагона. Вышли на станцию. Слава, так и не получив ответа на свой вопрос, спросил Никиту ещё.

– Почему говоришь? Ну, подумай сам. Электричества не будет, без людей оно, понятное дело, не будет вырабатываться, воды тоже. Если заболеешь, лечить тебя некому. Ну и самое опасное – в город придут дикие животные, а от них надо защищаться. Короче жизнь будет не такой сладкой, как ты её представляешь.

– Да, Некич, ты умеешь всё испортить, – сказал Слава, вздыхая.

– Та ладно, это ж сказки, такого никогда не будет.

Площадь Свободы – одна из самых больших в Европе, её размеры внушали величие, а красота завораживала, заставляя остановиться и рассмотреть её подольше. Эстетика и простота.

Вдали было видно три почти одинаковых здания, они были одними из символов Харькова, первыми небоскрёбами в Европе. Здание Госпрома выглядело так, будто из одного небоскрёба сделали кучу маленьких, а затем собрали их в одно здание. С правой стороны было строение еле отличавшееся от самого Госпрома, различить её можно было только по колоннам в главном входе. Это и было место учёбы Никиты – Университет им. В. Н. Каразина, наверное, один из лучших вузов в Украине. Никита был далеко не отличник и, если бы не связи отца, он бы не поступил. Автоматизация и компьютерно-интегрированные технологии – специальность не из лёгких. Да, училось там тяжело: сессии, экзамены, постоянные срезы знаний, как игра на выживание. Оступись, и ты уже обуваешь солдатские сапоги.

Вход в университет был частью этой всей картины: шесть громадных колонн стояли вдоль и опирали аттик, а из главного корпуса, прямо над входом, выделялся небольшой торец размером с комнату.