Алексей Гайдым - 2019

Эта дорога для Никиты была бы скучная, если не его наушники. Потому что музыка – это не просто набор нот с голосом на заднем плане, это что-то больше. Музыка помогает нам, когда нам скучно, мы включаем музыку, чтоб нам было весело, или, наоборот, когда хочется подумать о жизни. В современности это уже, как зависимость, но она не вредна, она только в помощь.

Уже на подходе «Научная», справа из пятиэтажек выглядывали торцы высотных зданий, а проспект всё так же был длиннющим. Слева, за торговым центром был мемориал воинам-интернационалистам. Сюда приходил отец с Никитой, чтоб помянуть своих друзей, про которых остались лишь воспоминания. Память о близких людях остаётся в нас. Даже когда человека забирает смерть, в нас остаётся частичка от него. Она продолжает жить в нас.

Оставалось пару минут до конца Жениной пары, а Никита уже сидел у главного входа университета. Яркое солнце, греющее своими лучами, утонуло в свинцовых непросветных тучах. Ветер схватил деревья и тянул за собой листья на них. С неба начал моросить прохладный дождь.

Приятную мелодию в наушниках перебил звонок, Никита достал телефон, в надежде, что это не отец, который прикажет идти домой. Посмотрел на экран.

Отец звонит.

Он знал, что отец будет его прогонять домой, несмотря ни на что. Сбросил. Он устал от того, что отец говорит, что ему делать, от того, что ему наплевать на его мнение, что он не умеет соглашаться. Никита вспомнил сегодняшнюю ссору с отцом, настроение, которое копилось в малых количествах, за день так и упало на самое дно. Взбалтывая на этом дне осадок злости и отчаяния, безвозвратно растворил настроение. Дождь понемногу становился сильнее, превращаясь из надоедливых моросящих капель в большие и кучные.

– Привет! Чего такой кислый? – кто-то встал перед душой.

Пока Никита брёл в своих мыслях, совсем не заметил, как Женя уже пришёл с пар и подошёл к нему. Его улыбка была искренней и доходила до ушей. В отличие от Никитиной. Видимо, его настроение ничем не испортить, ни дождём, ни утомительным днём, ни плохим настроением друга. Он был ниже ростом, чем Никита, и его белобрысые волосы развивались на ветру и быстро намокали под дождём.

– Та так, ничего. Опять отец, – уныло ответил Никита.

– Хм, снова? – улыбка Жени превратилась в серьёзный взгляд.

Дождь не собирался слабеть, а только набирал свои обороты, оставаться под открытым небом уже не хотелось. Одежда стала неприятно промокать насквозь.

– Слушай, может, зайдём, перекусим? Могу угостить, – предложил Женя.

Дождь, не оставляя выбора Никите, заставил согласиться с Женей.

Рассказав всю историю с отцом, они ещё пару минут сидели, разглядывая в окно тарабанящий дождь. Рассматривая светящийся, мокрый асфальт под лучами фар проезжающих машин, Никита пил с Женей кофе за небольшим столиком.

– А ведь знаешь, – решил погасить тишину Женя, – ведь у меня тоже были такие отношения, только с матерью. Ну, а я что, я взбесился. Сказал, я ухожу из дому. День я шлялся, второй. Меня даже искать начали, но я не сдавался из-за принципов. Пока деньги не кончились, пришёл домой, думал, сейчас получу трындюлей. А она меня обхватила будто, если отпустит, то больше меня никогда не увидит. Заплакала и стала извиняться. Вот, с тех пор у нас хорошие отношения в семье.

– Почему ты мне это никогда не рассказывал? – внимательно послушав историю, спросил Никита.

– Не люблю такое рассказывать.

Дождь стал стихать, растворяясь, уходили тучи. Солнце уже садилось, её вечерние, золотые лучи падали на мокрый асфальт, от чего он начинал блестеть. Пора было ехать домой.

Допив чай и докушав круасан, купленный за шесть гривен, Никита встал со стула и направился с Женей на выход. На дороге образовалась пробка, все ехали домой, и даже широкий проспект не мог уменьшить её. Никита с Женей спустились в метро.

Станция «Научная» была похожа немногими чертами на станцию «Университет». Облицована тем же мрамором, колонны были круглые и белого цвета, держащие сверху второй ярус с балконами, а стены были покрыты таким же коричневым мрамором, как и «Героев труда». На электронном табло, что висело над тоннелем, было шесть часов вечера, люди столпились и ждали прибытия поезда.

– Как ты думаешь, если я попрошу прощения у отца, мы помиримся?

Женя медленно обернулся на Никиту, аккуратно посмотрев на него, уставился обратно в стенку.

– Попроси, жизнь коротка, чтобы проводить её в обиде, – Женя попытался вообразить из себя философа, что у него выходило на тройку.

Никита серьезно задумался о сказанном Женей. Ведь отец – единственный его близкий человек. Из тоннеля дул сильный ветер. Прибывающий поезд выталкивал воздух как поршень в цилиндре, буквально выдавливая его из тоннеля.

– Шановні пасажири, будьте уважні, на станцію прибуває електропоїзд. Відійдіть від краю платформи, – голос с громкоговорителя объявил приближение поезда.

Состав с шумом и гудением вылетел из тоннеля и стал плавно тормозить, остановившись, открыл двери для пассажиров.

В вагоне была тишина, в которой шумели колёса поезда и электродвигатель. Людей было столько же, сколько и утром, их лица были уставшими, вымотанными от ежедневной работы, свет от ламп уже казался тусклым. Или это просто устали глаза?

– А ведь знаешь, ты прав, – Никита решил поделиться мыслями с Женей. – Ведь из родных, кроме него у меня никого нет, и если вдруг что-то произойдёт, я останусь один.

– Вот и я тебе о том же, – согласился Женя. – Я бы на твоём месте помирился.

Никита уткнулся взглядом в стенку тоннеля, смотря, как свет из вагона падает на танцующие кабели, простирающиеся по всей его высоте.

– Станція… «Держпром». Перехід на станцію «Університет» до поїздів Салтівської лінії, – двери открылись, выпуская людей на станцию.

Никита с Женей вышли на платформу, направляясь к переходу на «Университет», стены перехода были в синей плитке, светильники шли по центру перехода и были перекрыты решёткой. Поворот, подъём по ступенькам, ещё поворот, подъём, станция.

Тут и расходились пути Никиты с Женей. Жене надо было ехать на «Исторический музей», чтобы пересесть на красную ветку и доехать до Холодной горы. Никита ехал в противоположном направлении, от центра города до Салтовки. Они попрощались, пожав друг другу руки.

– До встречи, Жек, спасибо, что поддержал.

– Ещё увидимся.

Дальше путь был в одиночестве, и, подойдя к краю платформы, Никита достал наушники и воткнул их в уши. Зайдя в списки песен, включил первую попавшуюся. Это был рок в стиле пост-хардкора, взрывное начало пробудило Никиту от усталости.

Он устал, день был долгий, и хотелось просто ни о чём не думать. Отложить дела на потом. Лечь поспать. Желудок урчал, прося еды. То, что он поел в закусочной, было недостаточно. Хотелось чего-нибудь посытнее: супа или жареной картошки, с жареным куриным мясом. От этих мыслей Никита больше проголодался.