Олег Рой - Однажды мы придем за тобой

– Вы ее развалите, – буркнул я невпопад; иногда я такое ляпну, не подумав, за что потом стыдно. – Коляску, в смысле.

Сказал – и перепугался: а что, если каноник рассердится? Я по глазам… по глазу этого человека видел, что его сочувствие не наигранное. Не совсем наигранное. Он действительно мне сочувствовал – но кроме того, был чем-то удивлен и заинтересован, и это что-то касалось меня. А я ему нагрубил…

– Как хорошо, что ты не теряешь присутствия духа, – вместо того чтобы рассердиться, улыбнулся мужчина. – Сам Господь любил пошутить. Достаточно вспомнить случай со святым Павлом на пути в Дамаск… – Он вздохнул: – Дитя мое, когда Христос велел Лазарю восстать, Он говорил, зная, что несчастный восстанет. И я верю, что ты сможешь подняться со своего одра, взять его и отнести в келью. Не сегодня и не завтра, а тогда, когда сам в это поверишь.

– Это потому, что вы не читали моей медицинской карточки, – ответил я. – Там черным по белому написано – атрофия нервных окончаний нижних конечностей. Братия учит меня со смирением относиться к этому – не могу я ходить, но Бог дал мне другие таланты, а мои желания…

– Не стоит недооценивать свои желания, – сказал каноник. – Если в них нет греховного, то, возможно, Бог так дает тебе понять, что ты можешь чего-то добиться? Если бы нищий слепец не бежал за Христом, то никогда не прозрел бы. Если бы женщина не прошла сквозь толпу, чтобы ухватить края ризы Христа, – она бы умерла от своей болезни. Но самое худшее – тогда не случилось бы чуда…

– А вы верите в чудеса? – спросил я, уставившись ему точно в переносицу. Когда смотришь на переносицу, собеседник думает, что ты заглядываешь ему прямо в глаза.

– Увы, – сказал он, улыбаясь. – Я не могу верить в чудеса. Вера предполагает незнание, а я знаю. Я видел Плоть и Кровь в Ланчиано, я был в Лурде и сам касался плащаницы.

– Монсеньор, – сказал аббат с благоговением, – я не знал. Позвольте мне в свою очередь прикоснуться к краю вашей мантии, чтобы хоть немного святости, которую…

– Я не апостол Петр, чтобы исцелять тенью, – ответил темнокожий каноник. – Я всего лишь скромный служащий Конгрегации и чаще подвергаю чудеса сомнению, чем их удостоверяю. Но тех, что я видел, хватило с лихвой.

– А сколько всего вы видели? – спросил я опять невпопад.

– Триста шестьдесят четыре, – сказал он, и я подумал, что у него странный акцент, тягучий, словно он наслаждался каждым произнесенным словом. – На одно меньше, чем дней в году. – Внезапно он подмигнул мне: – И я очень надеюсь, что когда-нибудь засвидетельствую триста шестьдесят пятое. Например, мальчика, исцелившегося от атрофии нервных окончаний.

Он наклонился ниже и сказал:

– Inpossibilia sunt apud homines possibilia sunt apud Deum. Не так страшно потерять глаз, как надежду, помни это.

И еще раз подмигнул, а потом благословил меня.

В ту ночь мне приснился сон, который многое изменил в моей жизни и которому суждено было стать для меня вещим. Я часто вижу яркие и красивые сны, ведь сон – это убежище для тех, чья жизнь окрашена в мрачные тона. Когда ты заперт в унылом каменном мешке для умерщвления и без того не особо живой плоти, а большой мир видишь только сквозь узкие окна-бойницы и столь же узкий канал Интернета с небольшим числом дозволенных переходов, сон – единственное место, куда можно убежать. Но в тот день я не хотел прятаться. Визит каноника меня странно взволновал. Этот человек казался мне посланником из какого-то другого мира, куда более приветливого, чем тот, в котором прозябал я сам.

Перед сном, перебравшись на узкую койку, я много думал и над словами каноника, и над тем, как я его воспринимал. Посланник – по-гречески будет «ангел». Черный одноглазый ангел, его вид должен был меня напугать, но я обрадовался ему, как обрадовался бы настоящему ангелу. Я заснул, думая о том, какими бывают ангелы, и сам не заметил, как оказался в другом месте, еще более мрачном, чем то, в котором я жил.

Вероятно, это было какое-то подземелье – но столь обширное, что походило на древний пещерный город. Вот только стены этих пещер оказались железобетонными, а вместо наскальных рисунков их покрывало то, что, как я потом узнал, называлось граффити.

Я видел (снизу вверх) толпу бритоголовых людей в серых комбинезонах. Среди них нашлись женщины. Кстати, несколько женщин были увечны – у них не хватало руки или ноги, иногда и двух конечностей сразу. В числе мужчин калек почему-то не наблюдалось.

Эти люди были страшно неухоженными, от них несло вонью давно немытых тел. Лица их искажали гримасы боли и ненависти, и ненависть эта была направлена на меня.

– Вот он! – орали они. – Сын дьявола!

Мне хотелось возразить, сказать, что я не имею никакого отношения к дьяволу, наоборот – я честный католик и, скорее всего, стану монахом, но язык отчего-то не повиновался.

– Все они антихристы! – кричала противным каркающим голосом безрукая женщина (вместо одной руки у нее был примитивный киберпротез, известный как «рука пупса» – таких, уродливых и малофункциональных, больше не выпускают). – Дьявол хотел создать армию из наших детей, а мы жертвовали ему свою плоть! Мы вкладывали свои силы в то, чтобы создать этих «суперлюдей». Нам следует остановить их, уничтожить! Дьогу, чего же ты медлишь?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь и далее стихи Алекса Вурхисса.

Ма’бэби – моя девушка, гёрлфренд; молодежный сленг США.

‘Айфолкс – старшее поколение, предки, старики. Происходит от hi folks. Молодежный сленг США.

Jack o’lantern – хэллоуинская тыква, украшение на праздник Хэллоуин, празднуемый на Западе. Тыква с вырезанной на ней устрашающей маской. В переносном смысле – пустая голова, тыква.

Имеется в виду Пентагон. Тонкая ирония Поля заключается в том, что под дыркой может пониматься как внутренний дворик, так и пролом, получившийся в результате атаки 9/11.

Акаб – то же, что и коп, но с более негативной окраской. Происходит от аббревиатуры ACAB – all cops are bastards. Молодежный сленг США.

Факн’тича – иронично-уничижительное наименование школьных учителей и лиц с подобным же стилем преподавания (близкий аналог – российское слово «училка»). Молодежный сленг США.