Рина Грант - Астронавты. Отвергнутые космосом

– Кок, а ведь ты прав! Вот сволочи! Мы тут сидим, а они уже делят наши денежки! – Он поднялся. – С их миллионными бонусами они наших кровных даже не почувствуют… а вот мы останемся без гроша и без будущего…

– Ты куда? – спросил Кок.

Йос поджал губы:

– Пойду говорить с Майером. Я из-за горстки бездомных неудачников все в жизни терять не намерен. Своя рубашка ближе к телу!

– Я не допущу самоуправства! – В коридоре ближнего дока Кок переводил взгляд с Бой-Бабы на дядю Фиму и Живых, который тащил к транспортеру баллоны с кислородом.

Охранник помотал головой:

– Приказ Майера. Готовим транспортеры и едем вывозить поселенцев. Позаботьтесь, чтобы к нашему возвращению их можно было сразу же изолировать…

– Изолировать! – Кок всплеснул руками. – У нас нет таких мощностей. Этот корабль не рассчитан на эвакуацию людей. Сколько их там? Куда вы их хотите грузить?

– В дальнем доке разместим, – сквозь зубы сказала Бой-Баба и усмехнулась. – Лежачих на багажные полки штабелями положим. Как-нибудь складируем всех.

– Я не могу этого допустить! – не понявший иронии Кок встал у нее на дороге, но Бой-Баба отмела его легким движением локтя, заодно принимая от охранника коробку с антисептиками. Бортинженер продолжал:

– Я немедленно поставлю Землю в известность о вашем самоуправстве. Посмотрим, что скажет инспекция по охране здоровья и безопасности! Вы ставите под удар весь экипаж!

Дядя Фима сделал шаг вперед и красной пятерней припечатал Кока к стенке.

– Инспекция по охране здоровья? Чьего здоровья – твоего? Или ихнего?

Кок побелел. Питер бегал вокруг охранника, хватал его за руки и заикался. Бой-Баба усмехнулась.

Кок потряс пальцем в ее сторону.

– Вот к чему приводит брать в команду посторонних! Вот источник наших проблем! Какое вопиющее несоблюдение субординации! Она за всех уже все решила – поставить под удар экипаж и судно, занести заразу на Землю!

Бой-Баба молчала. В тюрьме она здорово научилась молчать.

А Кок все не унимался:

– Спросите у кого хотите – на ее корабле была анархия и разложение, и она принесла их сюда! Кого вы слушаете? На ее совести смерть целого экипажа!

Бой-Баба вздрогнула.

– Пошли, дядь Фим, – она кинула коробку в транспортер и захлопнула дверцу. – Ну их на хер. Давайте, ребята, там люди ждут.

Они уже заканчивали перетаскивать костюмы, воду и кислород во все пять транспортеров, когда в переговорниках раздался голос капитана.

– Экипажу и техперсоналу собраться на мостике. Повторяю. Экипажу и техперсоналу – собраться на мостике.

Майер и штурман не смотрели друг на друга. Йос сцепил длинные пальцы и молча уставился перед собой.

– Ситуация, – начал Майер, – очень серьезная.

Охранник кивнул:

– Мы обследовали медблок базы, – сказал он. – Он полностью выведен из строя. Поселенцы, как мне кажется, использовали лабораторию для изготовления наркотиков. Я обнаружил их среди вещей поселенцев. В общем, – продолжил он, – от их медблока нам никакого проку.

– Позволяют ли наши возможности осуществить эвакуацию? – Майер поднял глаза на Рашида. Тот убежденно замотал головой:

– Если бы мы прибыли сюда на одном из Троянцев – вероятно. Но только не на этой, – Рашид обвел рукой чашу мостика, – посудине! Какая эвакуация? Вы предлагаете полторы сотни человек класть в коридорах? Сажать на унитазы в гигиенблоках? Хотите до конца полета носить гермокостюмы во избежание заражения?

– А что, и будем носить, – не выдержал Живых.

Рашид набычился.

– Отсек консервации рассчитан на десять человек. Изолятор – еще десять. Больничка – на двадцать.

– Видно, придется проводить среди них лотерею, – кому лететь, а кому подыхать, – саркастически сказал Йос.

Инспектор поднял голову. Его губы тряслись от деланного возмущения.

– То есть вы предлагаете перенести источник заразы на обитаемые планеты? Разнести ее по всему Космосу? – Он фыркнул и отвернул голову.

Майер обвел всех глазами. Помолчал.

– Я понимаю, что принятое решение повлияет на судьбу всего экипажа, – наконец сказал он. – Но моя задача как капитана – спасти людей и сохранить честь корабля. Я объявляю эвакуацию.

Капитан встал.

– Ответственным назначаю господина охранника, – дядя Фима свел мощные руки на груди и кивнул. – Всем готовиться. Через пять минут выходим.

Майер направился к трапу. Но там, пригнув голову, уже стоял штурман.

– Йос, не валяй дурака, пропусти, – велел капитан.

Штурман не тронулся с места. Он потянулся к выключателю, и сверху опустился стальной щит двери, перекрывая проход. Вынув из замка магнитную карту, Йос положил ее в карман.

Майер огляделся. Питер, Рашид и Кок стояли, не двигаясь, глядя на своего капитана.

– Прости, Тео, – негромко сказал Йос. На техперсонал и охранника он даже не посмотрел.

Капитан помолчал.

– Ну что ж. Если это бунт…

– Это не бунт, – быстро сказал Питер. – Это… самозащита.

Бой-Баба напряглась, ожидая команды капитана. Рядом с ней выпрямился дядя Фима, и рука его небрежно скользнула в карман. Инспектор вскочил и, как терьер, повис на руке охранника, мотая головой Йосу. Тот сделал шаг вперед. В руках у него был излучатель.

Штурман целился в Майера.

Все замерли.

– Тео, – тихо сказал Йос, – не заставляй нас идти на крайности. Отпусти техперсонал. Им никто слова не давал. Решать будем мы.

Капитан стоял молча, с серым лицом. Он ничего не сказал и не шевельнулся. Наконец он разлепил сухие губы и выговорил:

– Техперсоналу покинуть мостик.

Бортинженер Кок положил руку на рычаг управления. Нагнулся к микрофону:

– Автоматам готовить корабль ко взлету.

– Ну что ж, – проговорил Майер, – значит, бунт. – Кивнул сам себе. – Я знал, что однажды до этого дойдет. Так, Йос?

– Это не бунт, Майер, – повторил Йос слова Питера. – Это самозащита.

– От кого? – громко поинтересовалась Бой-Баба. – От умирающих баб с детьми?

Штурман прошагал ней и впился глазами в ее лицо.

– Вот от таких вот дур, которые жалеют наркоманов и не думают о своих товарищах! Кок, – повернулся он к инженеру, – бери управление на себя. Всем пристегнуться. – Бросил быстрый, незаметный, ненавидящий взгляд на капитана. – Кто-то должен подумать о том, как нам выбраться отсюда… пока еще есть надежда.

Проржавевшая туша корабля затряслась мелкой дрожью. Бой-Баба закрыла глаз, чтоб не видеть остальных. Ремни врезались в тело. Пальцы впились в подлокотники – не расцепить. За мутным, в черных разводах, стеклом иллюминатора обледеневшая поверхность планеты качнулась и поехала в сторону. Всплыл и исчез гребень Троянца. Ночное небо осталось внизу, засияло солнце, затем не стало видно ничего, кроме обгоревших клякс на стекле.