Олег Пелипейченко - Искушение чародея (сборник)

Он замолчал, задумчиво глядя в серый туман.

– И что ты теперь будешь делать?

– Жить буду, что ж мне еще остается, – невесело усмехнулся чародей. – И по мере сил помогать жить другим.

– Но ведь они же… – вырвалось у нее.

– Ну-ну, договаривай, раз уж начала, – жестко прищурился Акиплеша.

– Они сказали, что убьют тебя, если ты начнешь вмешиваться в ход истории, – не стала изворачиваться Анна.

– Вот оно как, – пробормотал чародей после долгого молчания. Потом вскинул голову и самодовольно усмехнулся. – Не беда, руки у них коротки. Не дотянутся.

Он обошел вокруг Анны раз, другой, развернулся и зашагал по тому же маршруту в другую сторону.

– Ну, добро, – заговорил он наконец. – Раз уж такое дело, раз уж история им дороже живых людей, то и быть по сему. Жалко мне их, неразумных, невдомек им, что один человек ничего изменить не в силах. Но пусть не тревожатся – я и пытаться не буду. Придумаю что-нибудь другое.

Улыбка у Акиплеши получилась грустной, но вовсе не такой безнадежной, как слова.

– Ой, лукавишь ты, чародей, – ответила на его улыбку Анна. – Ты ведь уже что-то придумал, да? Признавайся.

– Придумал, – кивнул он. – Только не выпытывай, что именно. Сама скоро догадаешься. Но это дело будущее, или прошлое – как посмотреть. А сейчас тебе возвращаться нужно. Заждались поди.

Акиплеша снова хихикнул, но теперь смех его уже не казался Анне неприятным.

– На вот, передай Жюлю, – чародей протянул ей крохотную сверкающую бусинку. – Он будет доволен. А теперь прощай, добрая душа! Пусть и тебе счастье в жизни улыбнется.

Анна хотела что-то ответить, о чем-то еще спросить, но Акиплеши рядом уже не было. А сама она стояла посреди убогого сарайчика с прогнившей крышей. И кнопка возвращения на этот раз сработала исправно.

– Ты уверена, что он не попытается ничего изменить? – еще раз переспросил Жюль.

Анна не удивилась, застав в номере его одного. И не стала ничего выяснять. И так понятно. Она сделала свое дело, и теперь мавр может уйти.

– Уверена. Да ты сам подумай. Хорошенько подумай. Акиплеша изучал временной барьер, так? И сам умеет выставлять барьер – извини, я не разобралась, какой природы. Но невидимый глазу барьер. Далеко уходить из Нижнего он явно не собирается. А меньше чем через год на Русь нападут монголы.

Она остановилась, подождала немного, безнадежно вздохнула.

– Ну, соображай же! Неподалеку от Нижнего Новгорода, монголы, невидимый барьер…

– Китеж! – потрясенно пробормотал Жюль. – Значит, он действительно не будет изменять реальность! Наоборот, превратит в реальность легенду. Ай да Акинфий! Ай да сукин сын!

Он еще что-то говорил, но Анна уже не слушала. Думала о своем.

Вот все и закончилось. Опять, и теперь уже навсегда. Все остались довольны. А она сама? Трудно ответить честно. И еще трудней согласиться с таким ответом. Но что еще можно сделать, кроме как согласиться? Лишь надеяться, что когда-нибудь ей действительно улыбнется счастье, как обещал Акиплеша.

Стоп! Не все довольны. Он еще просил передать Жюлю бусинку.

Анна подошла к физику, взяла его за руку и положила шарик в раскрытую ладонь.

– Это тебе, – объяснила она. – От него. На память.

И отошла. Не стоит омрачать человеку радость своим кислым видом. А она уж как-нибудь перетерпит. На балкончике. Том самом…

Пострадать в одиночестве Анне, однако, не дали. Через минуту на балкон ворвался сияющий Жюль, ухватил ее за плечи, затряс, словно грушу, и заорал так, что наверняка переполошил всю гостиницу:

– Знаешь, что ты мне принесла? Это же выкладки Акинфия по новому способу прыжков во времени! Я еще не проверял, но похоже, что для них потребуется на три, на четыре порядка меньше энергии. Понимаешь, что это значит?

Анне не хотелось ничего понимать, но из вежливости она все-таки задала ожидаемый вопрос. Как только Жюль перестал ее трясти.

– И что же это значит?

– Это значит, что скоро люди смогут путешествовать во времени, когда только ни захотят. На экскурсию, в командировку или просто в гости. Навестить родственников, например.

– Разве это кому-нибудь нужно? – не удержалась от горькой реплики Анна.

– А это уж вы с Кином сами решайте, нужно или нет, – ответил Жюль, на мгновение замер и вдруг захохотал. Сочно, неудержимо, взахлеб.

– Ну я и осел! – с трудом проговорил он, справившись с очередным приступом. – Забыл! Надо же – забыл! Мы так перепугались, когда ты исчезла с экрана. Кин вообще голову потерял. Хотел немедленно отправиться за тобой, спасать тебя. Я попробовал его отговорить, мол, мы даже не знаем, где ты, не знаем, куда его отправлять. Но Кин и слышать ничего не хотел, пытался меня оттолкнуть и сам сесть за приборы. А у меня тоже нервы не железные. В общем, пришлось легонечко приложить его по затылку, оттащить в ванную и там запереть от греха подальше. А потом ты вернулась, и я про него забыл, представляешь?

Анна даже если б очень хотела, все равно не смогла бы ничего ответить. А Жюль стремглав кинулся к ванной, протянул руку к щеколде, но в последний момент передумал:

– Слушай, может, ты сама его освободишь? А я, пожалуй, пойду пока прогуляюсь. А то мало ли что! Он же здоровенный, черт! Никогда бы не подумал, что в нем столько силы.

Он потер ушибленный в схватке с другом локоть и снова рассмеялся. На этот раз – беззвучно, одними лишь отчаянными, гусарскими глазами.

Ранним июльским утром Алиса и Громозека стояли возле вишневого дерева и лакомились спелыми ягодами. Кроме них, на биостанции никого не было – недавно в созвездии Льва открыли потрясающую курортную планету, и уставшие от срочных дел ученые всей Галактики немедленно взяли отпуск и улетели туда отдыхать. Вообще-то экипаж «Пегаса» и сам, может, был бы не прочь посетить модный курорт, но дело в том, что именно он и открыл эту планету. Полосков, Зеленый и Селезневы целых две недели загорали, купались и дышали целебным морским воздухом. В конце концов, все настолько устали отдыхать, что ужасно обрадовались, когда к ним прилетел Громозека. Ему срочно понадобился помощник для проверки его новой гипотезы о том, что на самом деле развалины Паленке в Мексике – это остатки спортивного комплекса древних инопланетян. Разумеется, Алиса тут же убедила доверчивого археолога, что лучше нее с этим не справится никто.

Сейчас Алиса и Громозека ждали очередного звонка Аркаши Сапожкова, который никак не мог уговорить родителей бросить все и срочно умчаться с курорта в Москву. Он позвонил Алисе на личный браслет и попросил ее хотя бы пару дней присмотреть за балазанией с планеты Барвикс. Алиса согласилась и вскоре пожалела об этом: Сапожков теперь звонил не переставая и подолгу выпытывал малейшие подробности о здоровье своей подопечной. Последний раз сигнал браслета разбудил девочку в два часа ночи; уставшая после перелета Алиса очень рассердилась и отругала беспокойного одноклассника. Только после этого Аркаша немного угомонился.