Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка (СИ)

Глава девятнадцатая

Краснокожий

Четыре дня врачи боролись за жизнь Ивана Кузнецова. И то, что каждый день в госпиталь заглядывал начальник штаба, чтобы лично осведомиться о состоянии здоровья моряка, заставляло их выполнять свою работу с особой старательностью.

Единственный житель острова, которому был диагностирован острый кулицидоз[11], давно уже стал легендой среди медицинского персонала. Когда курсанта Кузнецова выписали после двух недель интенсивного лечения, главврач предложил сделать ставку на то, что парнишка к ним еще не раз вернется. Призовой фонд, а именно один процент от ежемесячной зарплаты всех сотрудников, должна была получить бригада, на смене которой вновь доставят редкого больного. Предложение поддержали. И теперь доктор Мендоза, ставя Ивану очередную капельницу, в предвкушении ожидал конца месяца, когда он сможет воспользоваться выигранными кредитами.

Доктор перевел взгляд с пластикового пакета с эриусинолом на лицо пациента и с удивлением обнаружил, что одно из опухших век открыто, а налитый кровью глаз смотрит прямо на него.

- Кузнецов очнулся, - крикнул он в открытую дверь палаты. Судя по скрипнувшему в ответ стулу, дежурная медсестра покинула свой пост и побежала к телефону, чтобы сообщить о пробуждении пациента всем заинтересованным лицам.

- Моргните, если слышите меня, - обратился Мендоза к Ивану.

Веко больного опустилось и снова приподнялось.

- Уже хорошо, - констатировал врач.

Иван открыл рот, но опухшее горло отказывалось издавать членораздельные звуки.

- А вот пытаться разговаривать Вам еще рано, - врач опустил свою мягкую ладонь на руку Ивана, - гарантирую, что завтра Вам станет легче, тогда и поговорим. А пока отдыхайте.

Иван и сам знал, что несколько дней проведет в состоянии бревна, поэтому закрыл слезящийся глаз и провалился в сон. Но то ли медицина за последние четыре года сильно продвинулась, то ли его организм научился противодействовать комариным токсинам, но на следующее утро он уже сам смог трясущимися руками поднести ко рту чашку с водой. Общая слабость все еще сохранялась, но врачи пророчили быстрое выздоровление. От дежурной медсестры Иван узнал, что к нему уже собралась целая очередь посетителей, но генерал Орландино приказал никого не пускать. Иван непроизвольно вздрогнул. Из памяти еще не успела выветриться его недавняя встреча с генералом. Поэтому когда коренастая фигура главнокомандующего заполонила весь дверной проем в палате Ивана, парень обреченно приготовился выслушать очередную порцию генеральских нотаций. Однако Орландино молча подхватил стул и уселся напротив больного.

- У тебя просто поразительная способность притягивать неприятности, - произнес генерал, расправляя складки накинутого на плечи белого халата.

- Служу Отечеству, - вяло отрапортовал Иван, решив, что лучшая защита - это нападение.

Генерал пропустил сарказм мимо ушей.

- Я уже выслушал от твоего бывшего начальника его версию произошедших событий. И теперь мне не терпится сравнить ваши показания.

- Я под следствием? - обеспокоенно спросил Иван.

- Не думаю, - покачал головой Орландино, - но служебное расследование еще не окончено.

Иван вздохнул и принялся рассказывать все, что происходило с ним с тех пор, как он переступил порог отдела перспективных вооружений. Шалости с Яной он, конечно же, пропустил.

Генерал пару раз перебивал его, задавая уточняющие вопросы.

- То есть, тебя не насторожило, что сотрудник режимного отдела во внерабочее время собирает непонятное устройство и пытается скрыть этот факт от случайно зашедшего коллеги?

- Э... нет, - промямлил Иван.

Генерал закатил глаза. "Похоже, мытье туалетов не способно окончательно искоренить юношеский идеализм и веру в людей. Нужно будет уведомить Хозлова, что не у всех его воспитанников вырабатывается армейское мировоззрение. Пускай усилит нажим".

Когда Иван закончил свой рассказ, генерал еще несколько секунд сидел молча, опустив взгляд в пол. Наконец он поднял на Ивана свои черные глаза.

- Как бы там ни было, ты молодец. Пусть и случайными действиями, но вскрыл спящего агента изолятов и выжил в безнадежной ситуации, а значит, достоин награды. Орден будет ждать тебя на корабле. Да, - ответил Орландино на невысказанный Иваном вопрос, - тебя обратно перевели на "Непотопляемый". Свежий морской воздух, много солнца и никаких комаров.

С этими словами генерал встал и быстрым шагом покинул палату.

Пришедшие следом за генералом безопасники больше часа мучили Ивана своими расспросами. Парень был вынужден еще раз пересказать свои приключения, подписать объяснительную и пообещать первым делом после выздоровления заглянуть в особый отдел.

Когда санитарка принесла ужин, Иван с трудом проглотил больничную еду и, перевернувшись на бок, стал размышлять о будущем. Хотя особо размышлять было не о чем, это у командиров голова большая, вот пусть они и думают, а он всего лишь оператор ПКРК, и его дело наводить установку на цель и нажимать кнопку. Единственно, о чем он жалел, это о том, что их встречи с Яной снова станут редки и прерывисты.

На следующее утро, едва закончился обход, как в палату проскочил улыбающийся Тирес.

- Приветствую инопланетных гостей, - приветливо помахал он рукой, - правда, мы ожидали зеленых человечков, а прилетели почему-то красные.

Иван грустно улыбнулся. По ощущениям он был уже практически здоров. Отеки прошли, но красная сыпь все еще покрывала его лицо и тело.

- Я принес фруктов, но твой врач их отобрал, говорит, что ты на специальной диете.

Кузнецов с удивлением разглядывал Тиреса. Спутанные колтуны исчезли, уступив место аккуратной короткой стрижке, четыре кудрявые волосины, заменявшие Тиресу бороду, тоже отсутствовали. Друг был одет в новый, еще необмятый комбинезон темно-синего цвета, рубашку в купную серую клетку и коричневые ботинки.

- Хорошо выглядишь, - сделал Иван комплимент.

- Спасибо, - ответил Тирес, приземляясь на стул, - ну рассказывай, как ты тут. Скучно, небось? Если что, то пару щепоток радости у меня всегда с собой, - и Тирес подмигнул Ивану, похлопав себя по карману.

- Да ну тебя, - бросил Кузнецов. - Я думал, на ниве идеологического труда нет времени заниматься ерундой.

- Для ерунды всегда нужно находить время, - с серьезным видом произнес Тирес. - Так что, когда тебя выписывают?

- Если осложнения не проявятся, в субботу смогу вернуться домой. Правда еще придется походить сюда, чтобы окончить курс препаратов.

- Отлично, - Тирес щелкнул пальцами, - устроим вечеринку. Я намешаю коктейлей.

- Я, пожалуй, пас, - выставил перед собой руки Кузнецов, - недавно так накоктейлился, что шестой день с кровати встать не могу.