Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка (СИ)

Удача бывает разная. Побеждает тот, кто лучше распорядится выпавшими на его долю подачками судьбы. Сегодня судьба подкинула Ивану что-то похожее на железную бочку. Покачав емкость и убедившись, что она пустая, парень забрался в нее с головой. Металл был неприятно холодным, но на лучшие условия не стоило рассчитывать. Иван устроился поудобнее, стараясь не думать о химических веществах, которые раньше содержались в этой бочке, и, обхватив руками ноги в промокших до колен брюках, попробовал расслабиться. Получалось плохо. Зубы стучали от холода, и сильно хотелось пить. Внезапно дал о себе знать пустой желудок. Иван стал всерьез опасаться, что его голодное урчание, усиленное акустикой бочки, привлечет внимание преследователя, но пока все было спокойно.

Синицын уже дважды обошел руины терраформа по кругу, но проклятый консультант как сквозь землю провалился. Понимая, что дальнейшее блуждание бесполезно, как галстук на андроиде, Дмитрий Павлович погасил ярость и постарался мыслить логически. Через полчаса рассвет, и попытка устранить одного случайного свидетеля может привлечь внимание других людей, что в его положении нежелательно. И почему он не вышиб Кузнецову мозги еще тогда, когда его пьяная тушка валялась на сидении служебной машины. Синицын снял прибор ночного видения и почесал вспотевшие под ремнями участки головы. Кузнецов наверняка спрятался где-то среди металлических обрезков, и по своей воле он убежище не покинет, но станет ли он сидеть спокойно, когда вокруг все начнет рушиться. Дмитрий Павлович обратно нацепил на голову прибор, который уже успел остыть и потому неприятно обжег ему лоб холодом, и вскинул волновое ружье.

Ивану все-таки удалось задремать. И когда земля вокруг начала ходить ходуном, а со всех сторон стали раздаваться скрипы и стоны терзаемого металла, он не сразу сообразил, где находится. Вдалеке что-то периодически выло, вторя громом над головой. Сквозь горловину в бочку сыпалась какая-то пыль и кусочки ржавчины. Было бы посветлее, Иван, конечно, покинул бы свое убежище, но ночь все еще царила над этой частью планеты, и продвигаться через стальной лабиринт в темноте ему казалось большим риском. Поэтому он стиснул зубы и, зажмурив глаза, решил переждать локальный ад.

Выло и грохотало еще минут десять. Один раз что-то крупное упало рядом с бочкой, давшей Ивану убежище. Ударная волна опрокинула емкость, и она покатилась, все набирая скорость. Ивану оставалось только растопырить руки и ноги, чтобы предотвратить болтанку и непроизвольно крякать, когда бочка подпрыгивала на камнях. К счастью, спуск быстро закончился. Бочка шлепнулась в неглубокую лужу и остановилась, во внутрь хлынула холодная жижа, с головы до ног вымочив едва успевшего обсохнуть Ивана. Сидеть в воде было неприятно, и парень осторожно начал выбираться, но замер, услышав голоса. Похоже, люди находились далеко друг от друга и были вынуждены перекрикиваться. Иван не мог разобрать вопросов, но зато хорошо слышал ответы Синицына.

- Я начальник отдела перспективных вооружений, - кричал Дмитрий Павлович, - Синицын.

- Провожу испытания нового устройства.

- Конечно, у меня есть разрешение.

- Не знаю, почему Вас не предупредили.

- Это небезопасно и вообще запрещено, так как у вас нет соответствующего допуска, - на последней фразе голос Синицына сорвался и он "пустил петуха", что только подстегнуло желание его оппонентов приблизиться для более подробного разговора.

- Вы за это ответите, - перешел Синицын на визг, - я буду жаловаться самому Орландино.

Но, похоже, громкая фамилия не смогла отпугнуть собеседников Синицына, потому что через несколько секунд Иван услышал приятную для его слуха фразу: "Все, я положил оружие на землю. Жду".

Иван поднялся с колен и, с трудом выдирая ботинки из грязи и растущей в ней травы, стал выбираться на берег. "Нужно побыстрее уйти от воды", - думал он. Все пресные водоемы на этой планете были местом обитания комаров, с которыми у Ивана как-то не сложились отношения. Он потянулся рукой к нарукавному карману, но обнаружил, что тот оторван начисто. Тюбик с армейским репеллентом скорее всего остался в кустах у дороги. "Было бы глупо выжить в ночной погоне и умереть в конце от укуса комара", - судорожно размышлял он, двигаясь короткими перебежками в ту сторону, откуда раздавались голоса.

Группа людей быстро приближалась, обходя водоем, на берегу которого стоял ржавый скелет модуля терраформирования. Дерганые лучи фонарей обозначали их маршрут. И Иван, кривясь от того, что мокрые форменные брюки неприятно прилипли к ногам, поспешил наперерез. Под прикрытием кусков металла парень осторожно приблизился к группе людей, обступивших Синицына. И облегченно выдохнул, узнав форму охранников подъемника.

Горизонт уже начал сереть. Кузнецов оглядел себя и констатировал, что он сейчас выглядит не лучшим образом: весь черный от грязи, волосы густо обсыпаны ржавой трухой. Он больше походил на персонажа детских страшилок, чем на бравого старшину второй статьи. Поэтому на первый план выступила необходимость как можно менее резко заявить о своем присутствии, чтобы взвинченная охрана не открыла огонь. Мысль уже практически оформилась в его мозгу, когда что-то укусило парня за шею. Быстрый шлепок ладони подтвердил его наихудшие опасения. Пальцы раздавили хрупкое тельце.

Приближался рассвет, и Ивану не составило труда разглядеть прилипшего к ладони комара. Одно крылышко еще подергивалось, второе же, кружась в воздухе, планировало к земле. Иван проводил его взглядом и рухнул как подкошенный. "Ну, здравствуй, анафилактический шок. Давно не виделись", - успела промелькнуть мысль до того, как черная воронка поглотила его сознание.

Глава восемнадцатая

Подсохший сыр

Генерал Орландино никогда не страдал излишними иллюзиями по поводу того, что изоляты будут соблюдать правила ведения войны. Когда тридцать лет назад стало известно, какую судьбу Леманн и сотоварищи уготовили всем сторонникам межзвездной интеграции, он стал ждать наихудшего развития сценария и по мере сил и возможностей готовить к нему армию и тыловые службы.

Бардак, сопутствующий первым годам войны, создал благодатную почву для деятельности шпионов и диверсантов. Но жесткая система безопасности, многоуровневая идентификация на режимных предприятиях (для дополнительной защиты запрятанных в недра потухшего вулкана) и негласная проверка всех, кто побывал или потенциально мог побывать в плену и быть завербован, приносила свои плоды. Вредоносные личности отлавливались, случайные, или похожие на случайные, аварии сошли на нет, и, казалось, можно уже расслабиться, но в мозгу генерала содержалось множество закачанных еще в юности наставлений по разведывательному делу, и эта информация не была эксклюзивной.