Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка (СИ)

Под покровом ночи группа смельчаков на надувных весельных лодках подплыла к стоящему на якоре судну и забралась на борт. Нейтрализовав часовых при помощи транквилизаторных игл, спецгруппа взяла в плен спящую команду. Вот тогда и прояснились события четырехлетней давности. Коварный план Ганса Леманна состоял в том, чтобы полностью разрушить коммунальную инфраструктуру колонии, лишить ее запасов и технических возможностей для восстановления. А когда измученное голодом и болезнями население вымрет - вернуться и, используя демонтированные узлы и агрегаты, снова восстановить изначальный уровень технического развития. Но уже для себя и своих прихвостней.

- Леманн выделил нам всего четыре года, - старик повысил голос, - однако мы еще живы.

Зал взорвался восторженными криками и аплодисментами.

- Дальнейшее развитие событий вы знаете. Когда изоляты поняли, что их план провалился, они начали захватывать наши рыболовецкие суда, убивать их команды. Устраивать диверсии на водорослевых фермах и всячески вредить жителям Кольца. В ответ мы были вынуждены создать армию, изготовить оружие и охранять свое побережье и прилегающие воды. Но и враги не сидели без дела. С каждым годом гонка вооружений все усиливалась. Ни дня не проходило без стычки, постоянно гибли люди. Нас спасало лишь то, что изоляты изначально были в количественном меньшинстве. Жители Кольца не имели военного опыта, но они защищали родную землю и готовы были ради ее благополучия и спокойной жизни своих жен и детей на любые подвиги.

С тех пор прошло тридцать лет. Тридцать лет непрекращающейся войны, смертей и лишений. Но нас с каждым днем становится все больше, наша армия и военно-морской флот как никогда сильны и боеспособны. Уже давно ни один военный корабль изолятов не рискует приближаться к нашим берегам, но до полной победы еще далеко.

Голос старика снова взметнулся к самому полотку.

- Мое поколение помнит мирное время, но вряд ли застанет его снова, однако все шансы на это есть у вас. Вы можете стать последними детьми войны и первыми свидетелями начала новой эпохи - эпохи межзвездной интеграции.

Зал снова потонул в шуме оваций.

Когда лекция закончилась, школьники организованными группами покинули здание театра. Иван вышел вместе с ними и, опершись о колонну, стал ждать дедушку. Когда его высокая долговязая фигура показалась в дверном проеме, Иван оторвался от архитектурного элемента и шагнул навстречу.

- Внучек, - Евгений Кузнецов расплылся в улыбке, сделал два быстрых шага и обнял Ивана.

Длины его рук едва хватило, чтобы обхватить широкие плечи внука. И если ростом они были похожи, то геометрией тела Иван явно пошел в отца. Дедушка отстранился, продолжая держать руки на плечах Ивана, и оглядел его заботливым взглядом. Форма как всегда идеально выглажена, но даже если бы она была помятой, то сама бы расправилась на мускулистом теле парня. Начищенная пряжка ремня сверкает на солнце, и таким же огнем горят глаза старшего матроса.

"Красавец! И куда только девушки смотрят..."

- Подруге уже сообщил о своем прибытии? - задал вопрос Евгений.

- Да, - ответил Иван, - позвонил ей перед выходом из карантина, но сначала хочу проведать Тиреса.

- Ох, не доведет тебя до добра дружба с этим шалопаем, - закачал головой дедушка Женя.

- Деда, ну перестань. Каждый раз одно и то же.

- Ты мой единственный внук, и я переживаю, чтобы ты не связался с плохими ребятами.

- Плохие ребята живут на острове Гремучий, и для того чтобы они держались от меня подальше, в моем ведении есть четыре ракеты класса "Гарпун", - отшутился Иван. - А Тирес, просто рос без родителей, и некому было привить ему правильное воспитание. Поэтому я по мере сил компенсирую этот пробел. У тебя, кстати, есть свободная минутка?

- Для внука у меня есть целый свободный час, - улыбнулся Евгений Кузнецов.

Они спустились со ступеней театра и заняли одну из скамеек на площади Первого шага, которую уже начали украшать к празднику.

- Как дела на службе? - поинтересовался у Ивана дедушка.

- Да все спокойно. То танкер сопровождаем, то охраняем рыболовные траулеры. Медалей за такое не дают, но зато и терять боевых товарищей не приходится. А как твоя работа? Удалось нарезать крупный калибр?

- Удалось. Один экземпляр уже готов и ждет выводов правительственной комиссии.

- Далеко будет стрелять?

- По расчетам выходит минимум тридцать два километра, посмотрим, как пройдут испытания.

- Неплохо. Однако сколько таких орудий установят на линкор - максимум четыре-шесть? Все равно это капля в море.

- Ваня, - покачал головой дедушка, - ты недооцениваешь роль капель. В девятнадцатом веке на матушке-Земле жил поэт, если перевести его произведение на лингв, оно зазвучит так.

Евгений Кузнецов устремил взгляд вдаль и начал декламировать.

Законов природы немало,

Один привести готов:

Чтоб море не высыхало,

Капли нужны с облаков.

Однако в погоду ненастную,

Когда волны морщат гладь,

Лишняя капля несчастная

Способна потоп вызывать[4].

- Что такое "потоп"? - задал вопрос Иван.

- Потоп - это когда вода в водоеме поднимается настолько, что заливает прибрежные земли, нанося вред промышленности и сельскому хозяйству. Вот и в случае с новой крупнокалиберной артиллерией - пусть ее немного, но она может стать тем фактором, который перевесит чашу весов в нашу пользу, и многолетнее противостояние закончится победой.

- Верится с трудом, - скептически хмыкнул Иван.

- Человек всегда надеется на лучшее. Я, например, надеюсь, что правительство делает ставку не только на дальнобойную артиллерию. И общение с коллегами подтверждает мои догадки. В любом случае какой-то из новых проектов сработает и вызовет эффект лавины.

- Лавины? - переспросил Иван, услышав еще одно незнакомое слово.

И Евгению пришлось объяснять никогда не видевшему снега внуку принцип лавинообразного эффекта.

Они еще немного поговорили о колониальной политике и разошлись по своим делам. Но мысль о том, что даже одна капля может сыграть большую роль, крепко укоренилась в сознании молодого моряка.

Глава вторая

Хромой друг

Тирес жил за городом. Небольшой домик, собранный из стандартных металлопластиковых конструкций еще на заре колонизации, имел типовую планировку и был рассчитан на проживание семьи из четырех человек, но сейчас в нем было всего два жильца.

Иван отворил скрипучую калитку, пересек заброшенный палисадник, в котором занимались выживанием (по-другому и не скажешь) несколько чахлых цветочных кустов, и зашел в дом. Прихожая встретила его пылью и запустением. Сплетённая из водорослей циновка на полу вся истрепалась и частично скрылась под слоем песка. В углах валялись пустые банки из-под напитков и упаковки от сублимированной еды. Ничто не наводило на мысль о том, что здесь кто-то живет. Но Иван навел справки в конторе нефтедобывающей компании и узнал, что вахта Тиреса закончилась несколько дней тому назад, а значит он, скорее всего, находится дома.