Джи Майк - Дождаться своих

— Да, как же, нужны тебе будут девки, — вздохнул Эдди. — Ладно, ты босс, тебе виднее. Идти нам всё равно некуда. Значит, придётся приспосабливаться.

— Приспособимся, — угрюмо сказал Хват. — Ещё как приспособимся. И дождёмся. Двадцать лет — значит, двадцать. Да и кто сказал, что целых двадцать? Возможно, наши появятся здесь и раньше.

Первые дни из дома почти не выходили. Местные приносили еду, несколько раз заходили старейшины, осторожно спрашивали о планах. Хват отмалчивался, ссылаясь на то, что надо осмотреться.

На десятый день Хват вышел из дома затемно и отправился к космодрому осмотреть ангар. Внезапно путь ему преградили шестеро. Хват узнал двоих из тех, кто встречал команду в лесу.

— Чего надо? — спросил он небрежно. Страха не было, хотя то, что сейчас произойдёт, он знал наверняка.

— Нам ничего не надо, — сказал, отделившись от группы, высокий мускулистый парень. — Кроме одного — чтобы вы убрались отсюда. Нам здесь не нужны чужаки, сами еле живы и кормить лишние рты не собираемся. Тебе понятно?

— Понятно, — сказал Хват и, крутанувшись на месте, ударил парня ногой в живот.

Полчерепа как раз размышлял над тем, что надо бы пойти посмотреть, куда делся капитан, когда дверь дома распахнулась, и внутрь ворвалась стройная смуглая девушка.

— Ты кто? — опешил Полчерепа. Девушка показалась ему очень красивой.

— Я Эмми, но это неважно. Там, — девушка махнула рукой в сторону, куда ушёл Хват.

Полчерепа не надо было объяснять, что "там". Он выскочил из дома и гигантскими прыжками понёсся по направлению к космодрому.

На следующий день у Лекаря появилось семеро пациентов. Ходячим из них оказался лишь один Хват, который заставлял себя передвигаться, несмотря на боль в переломанных рёбрах.

Ещё через несколько дней в доме Чарли Джонса случился пожар. Команда чужаков подоспела, когда дом уже вовсю горел. Люди подбегали, с размаху выплёскивали в огонь воду из вёдер, но видно было, что пожар уже не остановить.

— Люди, в доме остались люди! — внезапно услышал Хват. Памела Джонс, жена Чарли, заламывая руки, металась среди толпы. — Там моя мама, она не может ходить. Да сделайте же что-нибудь, умоляю!

В экстренных случаях Хват привык действовать мгновенно, он не принимал решений, решения сами приходили к нему. Хват с ходу упал на колени.

— Лей! — заорал он, и Старый Эдди, вырвав ведро с водой из рук ближайшего человека, с размаху опрокинул его на Хвата. Ещё через секунду Хват вскочил и, вышибив с разбегу горящую входную дверь, ввалился вовнутрь.

— Лей! — взревел Полчерепа. Он упал на колени на то место, где только что стоял на коленях Хват. Одно за другим Эдди и Лекарь опрокинули на него три ведра воды, и Полчерепа исчез в дверях вслед за капитаном. Несколько мгновений спустя он появился опять, но лишь для того, чтобы сбросить на руки подбежавшему Лекарю заходящегося кашлем полузадохнувшегося в дыму Хвата. Затем Полчерепа вновь нырнул в огонь и через минуту вывалился наружу, вытащив на плечах потерявшую сознание старуху. На этот раз тремя вёдрами не обошлось — на гиганта лили воду, пока от заменяющей правую половину черепа титановой пластины не перестал валить пар.

Ещё недавно, скажи кто-нибудь Хвату, что он способен нырнуть в огонь, чтобы вытащить оттуда неведомую старуху, Хват бы решил, что собеседник спятил. Сейчас же, едва придя в себя, он задумался. Ему и раньше приходилось принимать быстрые решения, и каждый раз позже выяснялось, что решения оказывались верными. Однако в правильности последнего он сомневался.

"Авторитет зарабатываю, — пришёл, наконец, к выводу Хват. — Только что-то дороговато выходит".

Авторитет чужаков, после драки и так значительный, после пожара действительно вырос ещё больше, а вскоре стал непререкаемым.

Хват познакомился с Салли, внучкой старейшины Сэмюэла Джонса, на празднике в честь новоприбывших. Девушка сидела по правую руку от него и то и дело как бы невзначай слегка касалась грудью предплечья. Празднество затеяли после того, как в дом мэра Джоэла, сыпля проклятиями и сквернословя, ввалился Старый Эдди и сунул опешившему мэру в руки провод с примотанной к его концу электрической лампочкой. До этого Эдди неделю не вылезал из ветхого сарая, где ржавел не работающий последние двести лет общественный генератор. Назвав на прощание Джонсвилль отхожим местом, Эдди пнул ногой входную дверь и убрался, оставив мэра стоять с открытым от изумления ртом. Закрыть его мэр и вовсе позабыл, потому что через минуту после исчезновения старого грубияна лампочка вдруг загорелась.

— Скажите, господин Ник, вы ведь побывали во многих местах? — спросила Салли и, покраснев, прыснула в кулак, — а как на других планетах ухаживают за девушками?

— Как ухаживают? — ошалело переспросил Хват, опыт которого по этой части ограничивался элитными борделями на Афродите и Эроте. — Ну, там, цветы дарят, цацки, то есть я хотел сказать — украшения. Стихи читают.

— А вы почитаете мне стихи?

— Стихи? М-м… Да вообще-то, я, — Хвата спасло появления Полчерепа. Гигант сиял, рядом с ним, едва доставая ему до плеча, шла девушка, которую любой бы назвал не просто красивой, а настоящей красавицей.

— Это Эмми, — представил спутницу Полчерепа, и его грубое лицо вдруг расплылось в улыбке. — У Эмми появилась идея, Хва… я хотел сказать — Ник. Она считает, что нам в самую пору пожениться. И я прикинул хрен к носу, почему бы и нет? Ты как думаешь, Ник, а?

— Вот же болван, — в сердцах выдохнул Хват, — ну и бестолочь, неужто об этом надо спрашивать меня?

— А кого же мне спрашивать? — удивился Полчерепа. — Не Эдди же, пня старого.

— Господин Ник, — послышался голос Салли справа. — Вы не находите, что у Эмми потрясающая идея?

— Да, — промямлил Хват, — я, некоторым образом, нахожу. — Он вдруг осознал, что краснеет. — Гадом буду, то есть, я хотел сказать…

— А у меня ещё лучшая, — прошептала ему на ухо Салли. — Я думаю, у нас с вами получатся прекрасные дети.

— Я, кажется, понял, как на Джонсе ухаживают за девушками, — оторопело сказал Хват. — Особенно за теми, которые лет на тридцать младше ухажёров.

Господин главный строитель Ник Джонс (не пожелав оказаться в Джонсвилле белой вороной, Хват решил взять фамилию жены) возвращался домой поздно вечером. Весь день он отбатрачил, разрываясь между строительством водопровода и общественного свинарника. При появлении отца шесть девочек хором встали из-за стола. Кроме младшей, трёхмесячной Линды, которую Салли держала на руках.

— Ник, у Маргарет неприятности, — сказала Салли после того, как Хват, обойдя дочек и по очереди поцеловав каждую, уселся на своё место рядом с женой. — Этот задира и драчун Джек, он пристаёт к ней в школе, просто проходу не даёт.