Павел Засодимский - В подвале

Павлик не желал бы зимой ходить с голыми руками, в плохеньком, дырявом пальто, не желал бы жить в темном, смрадном подвале, – значит, он должен желать, чтобы и другие не жили так же бедно и жалко… Значит…

Но в ту минуту, как Павлик уже подходил к своей квартире, уже поднимался по лестнице, вдруг одна мысль так сильно поразила его, что он на мгновенье даже приостановился и, опершись одной рукой на перила, с недоумением посмотрел на знакомую дверь, обитую зеленым сукном… Как же он теперь явится к сестре с пустыми руками? Сестра его спросит: «Где же ангел?..» А ангела нет… Вот так штука!

Дело в том, что несколько дней тому назад он со своей сестренкой Катей оглядел в окне одного магазина канцелярских принадлежностей прехорошенького ангела из папье-маше, изящно раскрашенного и вершков восьми ростом, если еще не выше. У этого ангела были великолепные белокурые волосы, глаза голубые-голубые, щеки розовые, одеянье такое блестящее, с золотистыми звездочками и серебристые крылья. Ну, просто прелесть, что за ангел!.. Стоил он дорогонько: сначала запросили за него 70 копеек, уступили за 55.

И вот Павлик с Катей решили: как только наберется у них столько денег, сейчас же купить этого ангела с серебристыми крыльями. Катя пока им поиграет, полюбуется на него, а потом, на святках этим ангелом они украсят свою елку… Наконец, они накопили денег, и Катя попросила брата скорее идти и купить ангела.

– Ах, Павлик! Я боюсь, как бы кто-нибудь до нас не купил его! – говорила Катя, волнуясь, и даже щечки ее покрылись горячим румянцем от овладевшего ею нетерпения.

– Сходи поскорее! Купи… Да беги же скорее, Павлик! – торопила она брата: – Я бы и сама пошла с тобой, да мама не пускает меня сегодня… Этот противный насморк!

Теперь оказывается, ни 55 копеек, ни ангела – нет… Что же Павлик скажет сестре?

Он угадал. Катя выскочила в переднюю на его звонок, и ее первый вопрос был:

– А где же ангел?

– Нет ангела! – ответил ей брат.

– Уже купили? Ну, я так и знала… Прособирались! – плаксивым, недовольным тоном затянула Катя, надув губки. – А ты еще копался… Где ты был так долго?

Павел увел сестренку в свою комнату и там рассказал ей все свои приключения в это утро.

– Смотрю – толпа народа, – говорил он. – Ну, я туда, значит, пробился… Вижу – стоит на панели маленькая девочка, видно, что очень бедная, такая жалкая… Большой хлеб держит в руках, прижимает к груди, а руки у нее, знаешь, голые и уж совсем синие от мороза… Девочка стоит и плачет… Ну, мне стало жаль ее… Я взял ее и повел…

Затем последовал довольно подробный рассказ о том, как Павлик примерял девочке рукавички, как покупал ей чулки из «кашемирской» шерсти, как он проводил ее на Воздвиженскую улицу. Далее следовало яркое описание «подземелья», Лизы, «Степана Иваныча», бабушки и пестрой кошки…

Катя с живейшим интересом, молча, выслушала брата, и, когда брат кончил свой трогательный рассказ о посещении подвала и о своем намерении помочь беднякам, девочка с сосредоточенным видом приложила пальчик к губам, потом вздохнула и посмотрела на брата.

– Ну, что ж, Павлик! – подумав, сказала она, – нам, пожалуй, ангела и не нужно…