Агагельды Алланазаров - Жаркое лето Хазара (сборник)

А толстый мужик, словно ревнуя женщину к своему собеседнику, перекинул руку через ее талию и уперся ею в землю, он наклонился над ней, будто взял ее под мышки, и разговаривал, ощущая рядом с собой ее тело.

— Ты снова отвези нас туда, куда возил позавчера, оплата будет такой же, как в прошлый раз. Ты ведь убедился, что я не из бедных?

Хасар вдруг вспомнил, как на днях Кадыр сказал ему: "Сегодня нам попалась на удочку жирная рыбина, я ночью катал одного мужика — денежного мешка с молодой женщиной, которая ему в дочери годится, отвез их подальше, чтобы они могли вдоволь насладиться друг другом!" Кадыр рассказал, как бесстыдно вели себя эти двое, не смущаясь его присутствием, вытворяли такие коленца… В голосе Кадыра была неприкрытая зависть.

Они разговаривали как старые знакомые, и это напомнило Хасару тот рассказ Кадыра. "Так это и есть та красотка, на которую мой друг положил глаз…" — подумал он и с любопытством посмотрел в сторону полураздетой женщины.

Договорившись встретиться поздно вечером, лодочники вспомнили и о намерении порыбачить. Было решено, что сегодня они чуть раньше обычного поставят в море рыбачьи сети. Нельзя опаздывать на такой выгодный заказ.

В обеденный перерыв Хасар поспешил домой, где его ждала Тоты, теперь уже его супруга. Проводив его до дома, Кадыр сказал:

— Хасар-дяде, ты у нас молодожен. Побудь немного с женой, отдохни хорошенько, а я тем временем немного поработаю, а часа в три зайду за тобой. А он поспешил на берег, где было полно народу.

Лето подходило к концу. В канун нового учебного года побережье пустело, утихал шум детских голосов. Отъезд детей вызывал грусть, будто стайка чаек, испугавшись чегото, разлетелась в разные стороны. И хотя осень уже была на подходе, жара не собиралась спадать.

Заезд толстосумов со своими подругами, знающими цену морским ваннам, в этом году начался раньше обычного.

Они стали съезжаться сюда, не дожидаясь конца лета.

Хасар и дома продолжал думать о человеке, которого видел сегодня и который показался ему знакомым. Чемто тревожила его эта встреча, смутные предчувствия рождались в его душе. "Может, где-то по работе пересекался с ним?" — гадал Хасар, а потом подумал, что и тот человек вряд ли узнал бы его в его нынешнем обличье. Если бы он имел прежний вид и был в прежней одежде, тот, возможно, и узнал бы его. Кто тебя узнает в твоем нынешнем виде — заросшего бородой, в шляпе на задубелой от солнца голове, да еще ставшего рыбаком, да еще занимающимся извозом людей? Если бы он в тот раз послушался Тоты и сбрил бороду, возможно, этот человек, если он, конечно, знаком ему, и узнал бы его.

В первые дни после их женитьбы Тоты обеими руками погладила его бороду и сказала:

— Если ты сбреешь бороду и усы, то снова превратишься в прежнего доброго молодца Мамметханова!

Она намекала Хасару на то, что хотела бы быть женой безбородого мужчины.

— Пусть лето пройдет, — ответил ей тогда Хасар. — Для моего нынешнего промысла эта внешность в самый раз подходит. Потом я, конечно, сбрею бороду, тем более, если тебе, моя женушка, она не по душе! — пообещал Хасар жене.

Тоты была счастлива, что наконец-то стала женой любимого человека. За обедом они с Хасаром вели неспешные беседы, обсуждали какие-то домашние проблемы. Ей было приятно наблюдать, с каким аппетитом ест муж приготовленное ею. Тоты понимала, что слияние их судеб стало подарком судьбы для них обоих, ведь отныне она не просто жена, а любимая женщина такого достойного человека, как Хасар.

Тоты вдруг отложила ложку и ладонью прикрыла левый глаз.

— Вот уже два-три дня у меня дергает этот глаз, просто замучил! И не просто дергает, а еще и судорогой сводит веко… Хоть бы к добру все это, этот глаз у меня всегда сигнализирует о несчастьях, — озабоченно произнесла она.

Хасар посмотрел на Тоты не то иронично, не то сочувственно и улыбнулся.

— Что ты улыбаешься? — обиженно произнесла Тоты.

— Ты как моя мама, веришь во всякие приметы, мучаешь себя. Мама, если у нее дергает глаз или же если ей приснится дурной сон, сразу же отправляет внуков раздавать печенье и конфеты, верит, что это благодеяние отгонит от дома злых духов.

Из слов Хасара Тоты должна была заключить: мама моя неграмотная женщина, поэтому и суеверна, но ты-то человек образованный, интеллигентный, а веришь во всякие глупости!"

— Да мне бы стать похожей на твою мать, и ничего больше и не надо. Разве это не счастье — всю жизнь служить любимому человеку, родить ему двух прекрасных сыновей и дочь, дожить до внуков и правнуков?! Да о таком счастье любая женщина мечтает!

После этих слов Тоты вспомнила, что они с Хасаром обещали навестить его старую мать, а та, наверно, ждет не дождется их.

— Мама, наверно, ждет нас, мы же обещали ей навестить ее! — напомнила она Хасару.

— Завтра же и съездим к ним.

— А нельзя сегодня, сразу после обеда поехать?

— Тогда я извещу Кадыра, а то он будет меня ждать.

— А на обратном пути заедем к нам и проведаем мою маму, ладно?

Хасар оделся и пошел по своим делам. Тоты не стала удерживать его.

Кадыр уже ждал Хасара в условленном месте. Он сидел в лодке, которая покачивалась на волнах и напоминала ретивого коня, готового пуститься вскачь.

— Ты пришел, Хасар-дяде?

— Гмм, — неопределенно промычал в ответ Хасар, наступил на лежавшую на дне лодки сеть и уселся на одно из сидений в носу лодки.

Солнце уже пошло на закат, но по-прежнему отчаянно припекало, его острые лучи вонзались в море.

Когда ты находишься не на море, далеко от воды, жара чувствуется особенно остро. Море сейчас слегка волновалось, прошитое золотыми лучами солнца, оно было похоже на невесту, вырядившуюся в парчовые одеяния.

Хасар сидел на носу лодки и наслаждался красотой своего любимого моря. Он любил подолгу смотреть на воду. Но сейчас душа Хасара не была такой спокойной, как море. Ему не давала покоя сегодняшняя встреча с тем незнакомым человеком, которого он явно знал, но никак не мог вспомнить, откуда знает его. И в самом деле, кто он такой? Этот человек явно имеет какое-то отношение к его прошлой жизни, в которой были Дунья и воинская служба.

Этот человек подозрительно похож на Аннова, и эта мысль заставила сердце Хасара биться учащенно, на душе стало тяжело.

… А женщина при нем наверняка она, его Дунья. Разве они в последнее время не стали неразлучной иголкой с ниткой?.. Наверняка, Аннов знает, что его жена приезжала сюда и несколько дней не просто в соленой воде купалась, но нежилась в его, Хасара, объятьях. Да его жена, похоже, и не собиралась скрывать этого. Зато она сумела разбудить в своем муже чувство ревности, и чем все это кончится, теперь одному Богу известно.