Агагельды Алланазаров - Жаркое лето Хазара (сборник)

— А ты откуда это знаешь?

— А что здесь такого, чтобы не знать? Сегодня сделаешь что-нибудь такое, и завтра же об этом будут знать все.

— Не спеши, если твой сын заслуживает, то рано или поздно его оценят по достоинству! А разве сейчас у него низкая должность? Целая часть в подчинении. Прежде времени удостоился звания полковника. Одним из двух первых в стране получил звание "Заслуженного летчика Туркменистана", и это тоже твой сын! — Хасар сделал злое лицо, показывая, что он все равно не согласен с выводами Дунья.

— Назначили, — упрямо продолжила Дунья. — Если бы мы своевременно подсуетились, повидали бы нужных людей и сунули, кому следует взятку…

— У тебя все сводится к знакомству и деньгам.

— А разве без этого сейчас можно чего-то добиться?

Понятие рыночной экономики означает, что все выставляется на рынок и имеет цену. Без денег на этом рынке вообще нечего делать. И долю твою отнимут, и имущество твое поделят меж собой. Не зря же поэт говорил: "Помимо бед других терпеть труднее всего нищету". Посмотри, вон внуки уже подрастают. Попробуй сегодня выучить их без денег, даже если они семи пядей во лбу!

— Что ж ты все в черном цвете рисуешь!

Хасару не понравилось, что Дунья представляет себя спасительницей прежде состоятельной, но теперь якобы гибнущей семьи. Разговаривая, она все больше возбуждалась и напирала на него, он слышал в ее речи упрек: "Ты, хоть и мужчина, но не в состоянии как следует обеспечить семью.

Уж коли отдал бразды правления в руки жены, будь добр, терпи и не высовывайся!" Он чувствовал, что, устраивая истерику, она пытается скрыть от него какие-то свои неблаговидные поступки, обелить себя, поэтому и закатила ему скандал.

— Тебя, быть может, и устраивает такая жизнь, а меня — нет. Разве не сказано мудрецами "Вырви долю свою, даже если она в пасти льва"? Мне хочется быть среди богатых людей и жить так, как мне хочется, не отказывая себе ни в каких удовольствиях.

Обеспеченные люди не только живут, но и отдыхают иначе. Они с семьями выезжают в Италию, Анталью, отдыхают на Лазурном берегу, живут в фешенебельных отелях. А наши дети до сих пор, даже выезжая на море, вынуждены ютиться в той старой халупе.

Когда Дунья позволила себе пренебрежительно отозваться о дачном доме, построенном его отцом на берегу моря для отдыха детей, Хасар снова не смог сдержать себя.

— Дунья, но раньше-то тебе там нравилось?

— А теперь в таких местах отдыхают только нищие, люди, не способные зарабатывать.

Хасара задело, что Дунья покусилась на семейную святыню, посмела презрительно отозваться о месте, напоминавшем ему родного отца и счастливые минуты отдыха с детьми.

— Прекрати, Дунья! — побледневший Хасар, сам того не замечая, изо всех сил махнул рукой и вскочил с места.

— Тоже мне нашлась богачка, человеком стала, знаешь, что делать…

Хасар видел, что Дунья совершенно отдалилась от него, боязливо думал об этом, но верить в это все равно не хотел.

Однако сейчас, слушая ее запальчивую речь, он лишний раз убедился в том, что остановить ее уже будет невозможно.

Поведение Дунья, считавшей себя бизнес-леди, пугало Хасара, потому что сбывались его худшие опасения: занявшись предпринимательством, Дунья забросила свои обязанности матери и жены, она уже жила в ином мире и стала чужим человеком.

Хасар вдруг с удивлением и запоздалым раскаянием подумал: как же я мог допустить все это и оказаться в таком незавидном положении?

Разве я думал, что все так обернется, а теперь посмотри, вон с какой она стороны зашла. Что мне тогда стоило возразить ей, когда она спрашивала совета, идти ей на работу или нет? Надо было тогда сказать: сиди дома, занимайся внуками. Именно тогда мне надо было проявить твердость характера и настоять на своем, тем более, что она и сама колебалась. Но разве мог я подумать, что женщина далеко не первой молодости, а тем более Дунья, может так перемениться! Но это стало реальностью. Теперь это не прежняя Дунья, гордая и счастливая, любящая дочь и мать, добрая бабушка своих любимых внуков.

… Говорил же Арслан тогда: "Папа, разве маме так необходимо работать?" Похоже, он лучше меня знал свою мать, понимал, что она может перемениться. Но самое грустное заключается в том, что мы изо всех сил стараемся изображать дружную семью и не показывать людям виду, хотя они уже давно видят и знают, как Дунья изменилась и отдалилась от нас, а мы покрываем ее недостойное поведение. А ведь о нем уже известно и Арслану, и невестке, думаю, что и мама догадалась, я ведь видел, какой растерянной она была, когда уезжала…

Прожив вместе более тридцати лет, до сего дня ни Дунья, ни Хасар ни разу грубого слова друг другу не сказали.

Конечно, как и в любой семье, между супругами бывали разногласия, как без этого? Но их ссоры никогда не были долгими, семейный конфликт не перерастал во вражду, потому что они любили друг друга, а потому все друг другу прощали. И вскоре Дунья снова начинала смотреть в окно и с нетерпением ждать возвращения Хасара с работы. А когда он приходил, прямо у порога кидалась ему на шею, обнимала. Для того, чтобы забыть все обиды, им было достаточно обнять друг друга.

Когда Дунья начала препираться с Хасаром, у нее возникло чувство, будто за ее спиной стоит Аннов, готовый в любую минуту поддержать и защитить ее.

Ободряющий облик Аннова, возникший перед ее мысленным взором, еще больше распалил Дунью и подлил масла в огонь ее непримиримости с Хасаром. В конце концов, она сама устала от собственного скандала, ей больше не хотелось разговаривать с Хасаром и что-то ему доказывать.

Чтобы как-то закончить этот разговор и остаться при своем мнении, Дунья сделала обиженный вид и заплакала.

— Хоть не приходи в этот проклятый дом! Ведь специально пораньше пришла сегодня, чтобы спокойно отдохнуть, и вот тебе, выслушивай… — она дернулась и ушла в спальню.

Громко захлопнула дверь, давая понять мужу: "Я ни видеть тебя, ни слышать не хочу!"

После этой выходки жены Хасар понял, что у них с Дунья не то что душевного, но и вовсе никакого разговора не получится.

Потому что то, что он услышал перед тем, со всей очевидностью показало, что Дуньёй уже не представляет себе жизни без бизнеса, без Аннова, что какая-то неведомая сила тянет ее в ту сторону. Ее поведение полностью утвердило Хасара в его пугающей мысли: "Неужели же я потерял Дунья?"

Конечно, разговор хоть и непонятным казался, на самом деле был предельно ясен. Собственно, в нем не было ничего непонятного, никаких секретов он не таил. Своим высказыванием Дунья показала, что теперь ее совершенно не интересуют ни ее дом, ни ее прежняя жизнь.

Хасар долго думал, но все никак не мог понять, как такое вообще могло случиться, да еще за столь короткий срок.