Нина Абрамович - Муха Ukraine (сборник)

– Да, вроде, зять пообещал новую купить.

Светка закашлялась, покраснела. Чувствую, сейчас задохнется. Стучу кулаком по ее спине.

– Вот это зять! – берет себя в руки Светка. Дай то, Бог!

К вечеру, смотрю, завезли мои строители матрасы. Зачем спрашиваю?

– Работать будем круглосуточно, чтобы в срок успеть. Согласно договору.

Ну, думаю, есть, наверное, в этом логика!

Зал у меня большой. 26 квадратных метров! Все 12 человек и поместились! Храп стоял! Даже 17-метровый холл, который разделял зал и мою комнату, не спас от шума.

Я глаз не сомкнула.

А утром приходит моя Леночка. Бледная. Поссорились они с Ромой!

Хорошо, что окна не демонтировали! Не успели! И унитазы не сняли!

А, может, Светка сглазила!

Сидим мы с Ленкой. Горюем. Посреди нашей демонтированной квартиры. На табуретках, затоптанных бомжами. Из всей мебели остались две эти табуретки. Да пианино «Смоленск».

Пустота. Стены серые, в штукатурке после строителей. Под ногами голый бетон.

Без мебели. Без дверей.

Ругаться, лить слезы – глупо. Мы с Ленкой оптимистки. Сколько еще евроремонтов будет в нашей жизни!

Приехали Миша с Гришей.

Я им говорю. Евроремонта не будет. Деньги кончились. Сделайте ремонт легкий, косметический, на пять тысяч долларов, которые я вам дала.

А Миша с Гришей тоже оптимистами оказались. Говорят, что все еще наладится.

И что такого случая у них еще не было за 7 лет их работы. И пусть строители поживут немного. Ремонт – то надо делать!

Попросили для работников телевизор, чайник, кастрюльку.

Я им в ванной шампунь, мыло, зубную пасту выделила. Бумагу.

Но строители ремонт не делали. И продолжали жить у меня.

Я каждый день звонила Мише с Гришей на мобильный телефон.

– Забирайте работников. Возвращайте деньги. Почему строители не работают?

– А вы денег не платите.

– Как же? Мы дали вам пять тысяч долларов!

– Это предоплата. За работу. А на материал? По договору – у нас сто долларов за квадратный метр!

– У нас форс-мажор! Посчитайте, сколько стоит демонтаж квартиры. Верните деньги. Забирайте строителей! Или платите посуточно за проживание!

Жили строители у меня месяц. Я только успевала за ними убирать. Со стола крошки, с пола в ванной лужи, с унитаза… ершиком.

Целый месяц они телевизор до утра смотрели. И спали до двенадцати. И все, почему то чухались. Хоть и мылись, вроде, в душе.

А один Андрюша, совсем несчастненький, у них вообще с матраца не вставал. Все время подозрительно кашлял. Будто туберкулезный.

На теле ни живого места. Одни шрамы. Весь обгорелый. Глаз все время подмигивает.

Строители сказали, что это у него производственная травма. Делал электрику на одной квартире. Что-то там замкнуло. Начался пожар. Успел эвакуироваться. А квартира сгорела. Это мне по секрету один из этих моих жильцов сказал.

Я все боялась, как бы Андрюша не умер. Мед с лимоном к чаю ему давала. Гербалайфом откармливала.

– Не боись, хозяйка, ласты он не склеит! Ты ему вместо меда спирту принеси, для компрессу. Он сразу очухается.

Как-то вечером Миша с Гришей забрали работников. Я вздохнула спокойно, помыла бетонный пол.

А на следующий день, вдруг, наткнулась на Андрюшу. Его, оказывается, забыли. Как Фирса в «Вишневом саду».

Он выполз из-под матраса, перепугав меня до обморока. И предложил под электрику стены подготовить.

Ну, думаю, логично. Ремонт то надо делать! Договорилась за сто долларов.

Андрюша и начал стены штрабить. Болгаркой. Шум! Пылища! На метр не видно! Сказал, что к вечеру монтаж электрики будет закончен. Я ему сто долларов и отдала. Он и нализался в пень.

Лежит в зале, на бетонном полу, бледный. Ну, думаю, труп. Наклоняюсь над ним. Нет живой. Перегаром несет и изо рта пузыри выдувает. Два дня лежал. Только позы менял. Я ему под боки еще матрас подстелила. Потом очухался, вроде. И заявляет.

– Ты думаешь, хозяйка, я электрик? Я зек! Десять лет отсидел! За убийство. На железнодорожном вокзале чалился. Меня Миша и Гриша подобрали. Сказали, что буду электриком.

Я и глазом не моргнула. Подумаешь, сидел! В нашей стране половина сидела. А вторая еще может сесть!

Стали мы с Андрюшей строительный мусор собирать и в мешках в коридор выносить. Андрюша мешок перед собой поднял, да как завалится на пол бетонный. Головой об косяк бух. Веком об строительный мусор хрясь.

Лежит, кровью истекает. Я ему скорую вызываю. Раны врачи обработали. Сказали, зашивать надо. Андрюша шить раны отказался. Эка, невидаль! Шрамом больше!

Обещал, что к утру все сделает.

А тут Светка подоспела. Просит Андрюшу и ее люстру-вентилятор посмотреть. Мол, люстра то горит, а лопасти вентилятора не крутятся. Зимой вспомнила!

Посулила электрику 50 долларов за это. И 3 бутылки водки.

Он и перебежал к ней. Возился целый день. В перерывах между питием водки.

А под конец дня его так током долбануло, что он еле потом дополз до моей квартиры.

И проспал на своем матрасе еще три дня.

Здоровье его после Светкиной люстры заметно пошатнулось.

Он, конечно, отдышался и продолжил у меня стены штрабить. Но, поштрабит пять минут и на матрац!

Неделю штрабил.

На дворе зима. Лютый февраль. Надолго на улицу не уйдешь.

И у Светки не отсидишься.

Поссорились мы с ней. Из-за Андрюши. Ее люстру он то сделал. Но, не совсем. Вентилятор крутится. Но, не выключается.

Теперь Светка, когда включает свою люстру, обдувается ветром от вентилятора. И это в февральскую стужу. И вспоминает недобрым словом меня и моего электрика.

Прихожу как-то в зал. Андрюши нет. Звоню Мише и Грише.

Трубку не берут.

Я вас прошу! О ремонте при мне не говорите!

А тут сестра троюродная Верка звонит из Кременчуга. Денег просит. Пятьсот долларов! И ее дочку Олесю приютить на месяц.

– Я бы с удовольствием! Но у меня квартира демонтированная. Полы бетонные! И я ей рассказала о своем горе-ремонте.

– Так Олеся приедет, сделает тебе ремонт!

– Ну, если сделает ремонт, то, пожалуйста!

– Ты вышли нам в долг пятьсот долларов. А Олеся отработает. Всю квартиру тебе вылижет. Она специалист по евроремонтам!

Высылаю в Кременчуг пятьсот долларов. Последних.

Через два дня приезжает Олеся. Спасать мой ремонт.

Открываю дверь. Смотрю. Стоит Олеся. Рука правая в гипсе. Левой рукой держит пятилетнюю дочку Юку. А у той в руках ролики!

Юка прыгает, громко смеется. Жизни радуется.

Выделила я им матрас в зале. На бетонный пол постелила ковер. Неделю мы смотрели достопримечательности города. Зоопарк, Макдональдс, ходили в кино.

Каждое утро Олеся собирается начать и закончить суперевроремонт.

А ее Юкка просыпается в семь часов, надевает ролики и катается по моему бетонному полу.

С грохотом и с шумом.