Татьяна Герцик - Рассказы

А она с довольным видом командовала сотрудниками фирмы, с огромным удовольствием каталась по магазинам на служебном мерседесе и делала себе скромные, но необходимые подарки: шиншилловую шубку, изумрудное колье, антикварный сервизик мейсенского фарфора, и другие подобные весьма недешевые мелочи.

Деньги на ее капризы, естественно, брались из кармана фирмы. Чтобы наверняка привязать к себе мужа, Ниночка решила родить ему ребенка, тем более что когда-нибудь это ведь все равно придется сделать. По ее расчетам, Стив должен быть на седьмом небе от счастья. А он не был.

Тот угар страсти, что оторвал его от привычного быта и захватил ранее неизведанными страстями, как-то очень быстро угас. Нинель стала ему неинтересна, и, более того, день ото дня противнее. Он жалел все сильнее, что так кошмарно прокололся, или, как сказал ему отец, «подорвался на бабе», и с тоской вспоминал свою бывшую жену. С ужасом понимал, что, видимо, всю свою жизнь любил только ее, не отдавая себе отчета в глубине своего чувства, привыкнув к тому, что она всегда рядом.

Лежа с Ниночкой в широкой постели, вспоминал себе то, что не ценил тогда, когда это у него было, – веселые шутки, нежный доверчивый взгляд жены и надежность бытия, которое казалось незыблемым, как гранитная глыба. И все это он умудрился потерять сам, других виноватых искать не приходилось.

Но в своих сожалениях Стив Антонович ничуть не отличался от остальных мужчин, которые, как известно, не в состоянии беречь то, что имеют. Да и как ценить, если не с чем сравнивать. Но теперь-то, заимев объект для сравнения, Стив Антонович стал не в пример больше прежнего ценить свою прежнюю жизнь, и, возлюбив свою истинную, как он себе говаривал, жену, решил вернуться в прежнюю семью.

Однажды вечерком отправился к бывшей жене для решительного объяснения, надеясь, естественно, на прощение и воссоединение. То, что Ниночка ждала ребенка, его как-то не слишком смущало. Мешало, да. Он был недоволен этой помехой, но причиной для изменения своего решения не считал. Жена же, им оставленная, должна его простить, он ведь раскаялся и вернулся, сделал выводы на всю оставшуюся жизнь, что теперь вспоминать былые грехи?

Придя в свой бывший дом, – не надо думать, что он благородно ушел, оставив квартиру жене и ребенку, нет, квартира была куплена жене ее родителями, – он встретил жену, похорошевшую, нарядную, радостно возбужденную. В глазах у нее блистал какой-то незнакомый огонь.

Это Стива сильно обнадежило: как же она его любит, а он никогда этого не ценил! Рассказав ей о своем намерении вернуться в семью, ждал слез благодарности и прощения. И ее слова для него оказались настоящим ударом.

Да, было время, когда она искренне его любила. Но его внезапный и безжалостный уход изменил ее отношение. Она поняла, что он холодный и чужой человек, а пожив без него и освободившись от груза старых привычек, выяснила, что без него жить гораздо легче и приятнее.

Более того, в поездке по Германии она познакомилась с англичанином, симпатичным представительным мужчиной, к тому же весьма обеспеченным. Они понравились друг другу и решили пожить вместе. Английский она знает неплохо и проблем в общении у них не возникает. Пока они живут здесь, ждут, когда дочь закончит учебный год, а затем поедут в Манчестер, где у него свой бизнес.

Стив вернулся к Ниночке несолоно хлебавши. С надеждами о восстановлении семьи было покончено.

Но самое забавное началось потом. В фирму с ревизией приехал владелец, вызванный главным бухгалтером, всерьез озабоченным состоянием финансов. После аудиторской проверки Стив Антонович был выкинут из фирмы, как шкодливый щенок.

Чтобы не попасть под суд за растрату, он был вынужден выплатить огромные деньги, возмещая ущерб, нанесенный фирме непомерным аппетитом новой жены. Ума-то ведь Ниночка была среднего, не потрудилась узнать, кто настоящий владелец фирмы. Была уверена, что президент и хозяин – одно и тоже.

В результате всех затраченных усилий беременная Ниночка оказалась в малюсенькой комнатке в коммунальной квартире, – оставшихся денег едва на нее хватило, – с мужем-занудой, который с трудом пристроился юрисконсультом за гроши на какой-то заводик, без шуб, без денег и без надежды на светлое будущее.

Как говорится, каждому – свое.

В санаторий «У чистого пруда», или, как его для краткости называли, «Пруд», я попала случайно. Планировала съездить в Прагу, походить по ее старинным узким улочкам, но заболело колено, и от турпутевки пришлось отказаться. Моя подружка Настя, только что вернувшаяся из санатория, настойчиво советовала мне ехать именно в «Пруд».

– Поезжай, подлечись! Лечебные грязи, минеральная вода, прекрасная природа, комфорт, и, главное, очень внимательный персонал! Доброжелательный такой, но без назойливости. На следующий год поеду туда же обязательно!

Последняя фраза убедила меня в подлинной исключительности этой мекки оздоровления, поскольку Настя каждый год ездила в новый санаторий, и знала, о чем говорит.

Подъезжая к санаторию на рейсовом автобусе, убедилась, что окрестности очень даже неплохи. В ухоженном парке расстилался давший название санаторию пруд с небольшой купальней, за ним высилась чудом уцелевшая дворянская усадьба. Едва я с другими отдыхающими вышла из автобуса, к нам навстречу устремился толстенький улыбающийся человечек в светлом летнем костюме и громко представился:

– Я Петр Афанасьевич, генеральный директор этой здравницы! Рад приветствовать вас в нашем маленьком раю!

И сказал небольшую вычурную речь. Во время этой речи шустрые мальчики с тележками увезли наш багаж в здание. Когда я зашла в просторный прохладный вестибюль, меня ждала горничная. Проводив в номер, где уже стоял мой чемодан, рассказала, что где лежит и вышла, на прощанье мило улыбнувшись и пожелав приятного отдыха.

Я удивилась. Учитывая опыт посещения подобных учреждений, я приготовилась к долгой процедуре регистрации и самостоятельному подъему тяжелого чемодана по лестнице на нужный этаж. Здесь, действительно, все было продумано до мелочей.

Отдых и лечение были организованы великолепно. Меня все устраивало, и я даже не жалела о несостоявшемся вояже в Прагу. Контингент отдыхающих был пестрым, от простых работяг до научных работников, при этом, как водится, преобладали женщины. Редкие мужчины чувствовали себя бриллиантами среди мелкого речного жемчуга и взирали на дам с чувством ярко выраженного превосходства.

Мне их оценивающие взгляды были до фонаря, я сюда лечиться приехала, а не амурничать, и собственное общество мне нравилось куда больше, чем ухаживания нудного типа с комплексом Аполлона.