Ольга Аль Каттан - Записки иностранки

Подняться к Харисе можно по дороге на машине, но куда интереснее воспользоваться 600–метровой канатной дорогой, которая начинается от старого приморского шоссе (к северу от Джунии) . Она доставит вас почти до самой вершины.

Было высоко и страшно. Но красиво. Сделала много фотографий, но кажется, что совсем мало. Потому что увиденная красота не вмещается в определенные рамки увиденного.

Как описать полет птицы над белоснежным айсбергом у кромки бирюзового моря…

Как описать спертое дыхание от погружения в саму бесконечность…

Как рассказать про слезы затаившиеся в глубине души… Ливан прекрасен, где бы я не была.

Несовместимость понятий "война–жизнь"повергает в шок. Словно не было этих страшных лет, дней и часов бомбежек, рухнувших зданий и смертей. Словно всегда светило здесь солнце, и каждый новый день рождались дети уже с улыбкой на устах. Жунни не бомбили, как Бейрут…

На обратном пути в автобусе Эмиль заснул. Я смотрела в окно и щурилась от яркого солнца. Автобус был полупустой. 3 дедули, 4 молодых парней и 2 рабочих. Из женского полу – я, и впереди еще сидела филипинка. Она никак не могла докричаться до водителя, чтобы тот остановил, пока кто–то не нажал кнопку "остановка по требованию", и перепуганная девушка вышла. Мужики сели на противоположный ряд и в наглую разглядывали мою спину и профиль. Муж спал и ничего не видел. Поэтому никто из пассажиров не пострадал.

Вечером Эмиль "порадовал"— вытащил батарейки из зарядного устройства и куда–то их засунул. Перерыли весь дом. Батарейки канули в небытие…

Было воскресенье. Чудесный солнечный денек. Когда в Бейруте светит солнце, кажется, что пришла весна. Тепло. На улице очень тепло, не то, что в доме. На дороге, у обочины набережной вереница припаркованных машин. Люди приехали отдыхать. На Рауши не протолкнуться. Пахнет морской свежестью и аргиле. Пахнет горьким кофе и арабскими духами. Все гуляют коллективно — семьями, с малолетними детьми и престарелыми бабушками и дедушками. Это даже не набережная, это картина жизни ливанцев.

Возле маяка находится большая площадка у моря, мужики в шортах и трусах играют в теннис, а некоторые – в плавках и босиком – загорают. Кто–то купался. Февраль месяц… Еще картина – то там, то здесь сидят кучками компании на раскладных стульях, курят кальян, пьют кофе и разглядывают мимо проходящий народ. И конечно, повсюду детвора.

В будний день – набережная пуста. Так, изредка прогуливается пара молодых людей или рабочие стоят у парапета — отдыхают, смотрят на море.

Оно кристальное. Прозрачное. Цвет бирюзы – сине–зеленое. Хочется нырнуть прямо сейчас, но я не морж.

На камнях, где ловят рыбу, сидели парень и две девушки, без платков, одна в белых штанах прямо на камушках попой. На лавочке, на самой набережной зажималась парочка. Куда катится мир… Самое смешное, тусующиеся мужики разглядывали меня в платке, когда я бегала за Эмилем, а на парочку – ноль внимания. Обидно. Пофоткать спокойно нельзя, все "пялятся"прямо в объектив.

Снова ночь. Снова все спят, я слушаю радио и не сплю, да еще и "мааммуль"кушаю (ливанское печенье) . Час ночи — ни в одном глазу!

Сегодня ездили со свекровью чинить мотоцикл Эмиля. Мотоцикл оказался в полном порядке, просто батарею надо заряжать 15 часов. Свекровь купила ребенку упаковку машинок в количестве 48 штук. Потом поехали забрали из починки лампу–обогреватель, который муж свалил со стола. Теперь и у свекрови будет свой обогреватель. Она заболела. Простыла. (Еще бы – моет ноги ледяной водой (перед молитвой) , и босая бродит по дому.) После отправились в супер–маркет "Спинис". Муж затосковал по русской пище, попросил сделать ему русских салатов. Купили продукты, с трудом нашли крабовые палочки. Свекровь затарилась 10 кг. риса. Ездили по мусульманскому району, я фотографировала тихонечко из окошка машины.

Дома сделала салат из морковки и чеснока с майонезом. Разверзлись небеса — свекрови понравилось, стала даже спрашивать рецепт. Вечером еще с крабами и фасолью делала, тоже "заценили". Мелочь, а приятно. Сама наелась ливанской еды — супа–адаса и стручковой фасоли с рисом. Надеюсь, не потолстею, но приходится сдерживать свои аппетиты.

Второй день у нас другая служанка, которая работала вместо Ханы в Захле, в доме бабушки мужа. Служанку зовут Уинщет – 16 лет девчушке. Почти год она по контракту работает у свекров. Хана – кузина Унщет. Свекровь обучала Хану языку и делу, и теперь отправила ее к своей матери на подмогу, а Уинщет вернулась к нам. Очень шустрая и умная девочка. Летом она буквально за месяц выучила много русских слов, говорит и по–английски и уже по–арабски. Учит меня эфиопскому. Пока я смогла выучить только : "Дррращит–ва!"

Зато сегодня родня не приехала кушать. На радостях ребенка уложили спать и побежали в Интернет–кафе. Эмиль проснулся и устроил всем "кузькину мать". Ибрагим привел его в кафе, вопящего, по поводу – "куда делись родители?"

А еще когда Уинщет мыла дом, то обнаружила за тумбочкой в спальне свекров мои сережки, закинутые туда ребенком.

С утра поехали со свекровью в магазин опять чинить мотоцикл Эмиля.

После – покупать одежду мелкому. Сейчас везде хорошие скидки. Стояли в пробках. Проезжали район, где живут шииты. Беднота, много зданий разрушенных. Люди не совсем интеллигентного вида. Тетки все в хиджабах. Жара на улице. Заехали в очередной мини–маркет, где продавалась колбаса из курицы. Когда муж предложил попробовать ребенку кусок, тот сразу отказался, но услышав родное слово, встрепенулся : "Колбаску? Хочу! Хочу!".

Вобщем, затарились еще и колбаской. Приехали домой, покушали, взяли Уинщет и пошли в Даун Таун. Она работает в доме свекрови 11 месяцев, нигде не гуляла. В церкви ни разу за это время не была. Эмиль хулиганил с Уинщет, а я чувствовала себя "белой госпожой". Картина репина – "Благородное семейство с прислугой на прогулке". Или нет — "Барчук и служанка".

Пошли в церковь Св. Георгия, Уинщет расплакалась, когда стояла у икон. Прошлись по центру, мне удалось "щелкнуть"на камеру запрещенный Парламент. Везде, как всегда пусто. Магазины закрыты, грязные витрины припорошены пылью. Странно смотреть на пустые кафе, закрытые рестораны, лишь несколько человек пройдутся по площади Звезды…

Заглянули в огромный книжный магазин, тоже пусто. Смотрела книги про Ливан, захотелось плакать. И от цен, и от фотографий о войне.

После прогулки пошли в Интернет–кафе. А Уинщет домой, на очередную помывку–уборку. Потому что опять пришла Нажва с мужем, все поели, грязную посуду покидали, надо было для господ кофе–чай варить, приносить, уносить. Но добило меня, когда Нажва лежала на диване, а служанка мазала кремом и массировала ей ноги.