Элис Манро - Случай

— Не очень большой. Я немного изучал медицину. Когда приходится бывать в глухих местах или в лодке, то всякое может случиться с людьми, с которыми ты работаешь, ну или с тобой самим.

Он был женат. Его жену звали Энн.

Восемь лет назад, рассказал он, Энн попала в автокатастрофу. Несколько недель она была в коме. Потом вышла из комы, но была почти парализована, не могла ходить и даже есть сама. Казалось, она понимала, кто он, и кто та женщина, которая ухаживала за ней (если бы не она, он не смог бы оставить Энн дома), но все ее попытки заговорить и понять, что происходит вокруг нее, были безуспешны.

Они были на вечеринке. Она не очень хотела туда идти, а он хотел. А потом она решила вернуться домой, потому что на вечеринке ей что-то там не понравилось.

Группа пьяных парней возвращалась с другой вечеринки, ехали по дороге и сбили ее. Подростки.

К счастью, у них с Энн не было детей. Да, к счастью.

Когда людям рассказываешь о таких вещах, им кажется, что они должны воскликнуть: какой ужас! Какая трагедия! И т. д.

— Разве можно их винить за это? — спросила Джулиет, которая сама собиралась сказать что-то похожее.

— Нет, — сказал он. — Но вся ситуация несколько сложнее, чем кажется. Понимает ли Энн, что это трагедия? Скорее всего, нет. А я? Я уже привык к новому укладу своей жизни. Вот и все.

Весь приятный опыт общения с мужчинами был плодом фантазий Джулиет. Две-три кинозвезды, красивый тенор (еще не вполне возмужавший покоритель сердец) со старой пластинки «Дон Джованни», Генри V, о котором она читала у Шекспира, а в кино его играл Лоуренс Оливье.

Это было смешно и трогательно, но кого это касается? Ее настоящая жизнь была полна унижений и разочарований, которые она пыталась забыть как можно скорее. На школьных танцах ее голова возвышалась над толпой других девочек, которых тоже не приглашали. Превозмогая скуку, она все же делала отчаянные попытки выглядеть более оживленно в колледже на свиданиях с мальчиками, которые ей совсем не нравились. В прошлом году к ее научному руководителю приехал племянник, и она гуляла с ним, а потом поздно ночью оказалась на земле Виллис парка. Изнасилованием это нельзя было назвать, она держалась весьма решительно. По дороге домой он сказал, что она не в его вкусе. А она чувствовала себя слишком униженно, чтобы ответить ему тем же или хотя бы понять в тот момент, что и он ей не пара.

Она никогда не мечтала о каком-то конкретном, настоящем мужчине, и менее всего о ком-то из своих учителей. Мужчины старше нее в жизни казались ей неприятными.

А сколько лет было этому мужчине? Он был женат уже как минимум восемь лет, а может на два, ну на два-три года дольше того. Получалось, что ему около тридцати пяти — тридцати шести лет. Его темные волнистые волосы по бокам тронула седина, лоб — широкий и обветренный, плечи сильные и немного сутулые. Он был не выше нее. Широко поставленные глаза, темные, жизнерадостные, но в то же время настороженные. Круглый капризный подбородок с ямочкой.

Она рассказала ему о своей работе, и даже назвала школу — Торренс Хаус. (Могу поспорить, она называется Тормент Хаус!) Она рассказала, что не была настоящей учительницей, но что им нужен был кто-то, кто в колледже специализировался на латыни и греческом. Вряд ли кто-то подошел бы больше, чем она.

— А почему вы этим занимаетесь?

— Чтобы отличаться от других, наверно.

А потом она сказала ему то, что никогда не говорила мужчинам или парням, чтобы они не потеряли интерес к ней сию же минуту.

— А еще потому, что мне это нравится. Мне все это нравится. На самом деле!

Они пообедали вместе, выпили по стакану вина, а потом пошли в смотровой вагон, где сидели в темноте только вдвоем. На этот раз Джулиет взяла с собой свитер.

— Наверно, люди думают, что ночью здесь не на что смотреть, — сказал он. — Но посмотрите как видны звезды в ясную ночь.

Ночь и в самом деле была безоблачной. Луны не было, по крайней мере, пока. И звезды появлялись в плотной темноте, и тусклые и яркие одновременно. Как все, кто живет или работает на судах, он был хорошо знаком с картой звездного неба. Джулиет удалось найти только Большую Медведицу.

— Отсюда и пойдем, — сказал он. — Найдите две звезды напротив ручки ковша. Нашли? Это указатели. Следуйте от них вверх. Ведите и найдете Полярную звезду.

И так далее. Он нашел для нее Орион, который назвал самым главным созвездием в Северном полушарии зимой. И Сириус, который в это время года был самой яркой звездой на всем северном небе.

Джулиет нравилось, что он ей все это рассказывал. Но еще больше ей понравилось, когда пришла ее очередь рассказывать ему. Он знал названия, но не легенды, с ними связанные.

Она рассказала ему, что Ориона ослепил Энопион, но зрение вернулось к нему, когда он посмотрел на солнце.

— Его ослепили, потому что он был очень красивым, но Гефест его спас. А потом его все равно убили. Артемида убила, и он превратился в созвездие. Очень часто бывает, когда погибает кто-то по-настоящему нужный, его превращают в созвездие. А где Кассиопея?

Он указал на не вполне понятную букву W.

— Похоже на садящуюся женщину.

— Она там тоже из-за красоты, — сказала она.

— Красота была опасна?

— Еще бы! Она вышла замуж за царя Эфиопии и была матерью Андромеды. Она хвасталась своей красотой, и в наказание ее прогнали на небо. А Андромеда здесь тоже есть?

— Это галактика. Ее можно увидеть ночью. Это самое дальнее, что можно увидеть невооруженным глазом.

Даже тогда, когда он руководил ею, рассказывал, куда надо смотреть на небе, он не дотрагивался до нее. Конечно, нет. Он ведь был женат.

— А кем была Андромеда? — спросил он.

— Она была прикована к скале, но Персей ее спас.

Уэйл Бэй. Длинный док, целый ряд больших кораблей, бензозаправочная станция и магазин с вывеской, сообщающей, что здесь же находятся автобусная остановка и почта. На окне машины, припаркованной с другой стороны магазина, прикреплен самодельный значок такси. Джулиет стояла на том месте, где сошла с автобуса. Автобус уехал, а такси несколько раз посигналило. Шофер вышел из машины и подошел к ней.

— Все приходится делать самому, — проворчал он. — Вам куда надо ехать?

Она спросила его, где у них обычно останавливаются туристы. Ведь, скорее всего, не в отеле.

— Вряд ли кто-то сдает комнаты в это время года. Но я могу спросить. Вы кого-нибудь здесь знаете?

Ей ничего не оставалось, как назвать имя Эрика.

— О, конечно, — сказал он с облегчением. — Залезайте, доедем за минуту! Эх, жаль, вы опоздали на поминки.

Сначала она подумала, что он сказал пожитки. Или закидки? Она подумала о рыболовных состязаниях.

— Печально, конечно, — сказал водитель, слегка притормаживая. — Хотя никто и не ждал, что она поправится.