Ирина Богомолова - Романтика

О чем думает человек перед смертью? Говорят, он вспоминает свою жизнь. Я не помню ничего. Наверное, я просто еще не умираю. Но это ненадолго. Скоро закончится кислород. Что испытывает человек, которому нечем дышать? Скоро узнаю. Вон за тем валуном наш корабль. Всего-то метров триста. Интересно, в чем будут измерять расстояния на этой планете? Если только кто-то попадет на эту планету…

(Мы надеваем скафандры. Слава Богу, сегодня мы спустимся в рудники в последний раз…)

(Без них атмосфера нас не примет. Наличие атмосферы. «Очень плотная»…)

(В скафандрах мы похожи на крабов, выброшенных на берег. Вагонетки на старте. И не всем надо знать, что в нескольких вагонетках двойное дно. — «Ты все проверил?» — «Конечно капитан!» — Добрая пригоршня камешков, нарытых в рудниках, позволяет не бедствовать дома лет пять. А что поделаешь, все дорожает…)

(Черед шлемов…)

— «Что вы сказали, капитан?»

— «Нет, ничего. Вы женаты, лейтенант?»

— «Слава Богу, нет. А вы?»

— «Женат».

— Ух ты, сэр капитан! Ваши? — Ну не дурачок ли этот Генри.

— Дурак ты, Генри Гард! Иди лучше поработай лопатой.

— Чего?

Капитан Эдгар Эспиноза показывает нам фотографию. Красивая брюнетка обнимает двоих детей. Мальчика и девочку.

Подмени меня, вот чего!

— Красивая женщина. Как ее зовут?

— Аннабель. Ее зовут Аннабель. Дочку тоже зовут Аннабель. «И всегда луч луны навевает мне сны о пленительной Аннабель Ли…»

— Это стихи, сэр капитан?

— Стихи.

— Вы сочинили?

— Нет, Генри, не я. Один старинный поэт — Помолчав, он продолжает — По какой-то древней легенде имя всех женщин в нашем роду обязательно должно быть Аннабель, а мужчин — Эдгар.

— Но почему, сэр капитан?

— Действительно, что за черт, капитан?

— По преданию, именно эти имена носили праматерь и праотец нашего рода. Они были из враждующих семей и обвенчались против воли родителей. Тем самым положив конец более чем двухвековой вражде. Мир и покой воцарились «в королевстве приморской земли». Тогда же им было предсказано: счастье, мир, покой и достаток будут сопутствовать всему роду, если только всех женщин в этом роду будут звать Аннабель, а мужчин — Эдгар.

— Как красиво, сэр капитан.

— Да, Генри. Красиво.

— Значит, вашего сына тоже зовут Эдгар?

— Нет, сына зовут Алан. В честь парня, спасшего мне жизнь на Плутоне.

— Не знаю, сэр капитан, я, конечно, человек простой, но думаю, с такими вещами не шутят.

— Не слушайте его, капитан. Вот с этим, — я любовно глажу железный бок вагонетки, — достаток, а с ним счастье и покой никогда не покинут вашу семью.

— Быть может, ты и прав, Просперо. — Капитан мрачнеет.

Мы молчим.

— Эх, сэр капитан, разве о такой жизни мы мечтали? Разве так представляли будущее? Чтобы заработать на жизнь, мы должны горбатиться на этой чертовой планете, у которой даже имени нет, только инвентарный номер! Как заведенная, она вращается со скоростью десять…

— Генри Гард, ты еще больший дурак, чем я думал. Твое будущее так и осталось в будущем. А живешь ты сейчас! Сегодня. И, чтобы жить сегодня, тебе нужно вот это!! — Что есть силы я стучу кулаком по железному боку вагонетки. — Ну, вот чего ты, Гард, поперся на эту планету, я не понимаю?.. Мы с капитаном — ладно. Мы и не такое видали. Но ты-то чего? Захотел дешевой романтики, да?.. А романтики тут нету!! Тут есть только вот это. А тебе с твоей дурацкой романтикой надо было оставаться дома и пасти коров где-нибудь в Пенсильвании…

— В Пенсильвании не пасут коров. Я заработаю немного денег, вернусь и женюсь на Молли. У нас будет свой дом. Куча ребятишек.

— Так тебя и дожидается твоя Молли. Сидит на крылечке и ждет своего ненаглядного Генри Гарда! Поднимает глаза к нему: не летит ли из-за тучки ее суженый Генри — надежда Объединенных Космических Сил?

— Заткнись, Вуди!

— Поговори у меня еще!

— Ты не знаешь мою Молли!

— Твою Молли — нет, но я знаю женщин. Уже нарожала, небось, без тебя кучу ребятишек!.. И не маши передо мной руками, иди лучше работай — твоя очередь.

— Скажи, Просперо, а ты хоть чего-нибудь боишься?

— Нет. Но терпеть не могу, когда эти консервные банки смотрят на меня. «Робби, сынок». А взгляд тупой и бездонный. Вот я захожу вчера в кают-компанию, а они сидят, разговаривают. Увидели меня. Замолчали. Переглядываются.

— А тебе часом не почудилось. Вуди? Меньше надо в кают-компании к бутылке прикладываться.

— Ты лучше заткнись, Гард!

— Отставить, лейтенант Просперо!

— Я проучу наглеца!

— Отставить, лейтенант Просперо!!

— Слушаюсь… капитан.

— Ничего, лейтенант. Мы все здесь… А эти роботы — всего лишь роботы.

— Всего лишь самосовершенствующиеся роботы… вы хотели сказать, капитан?

— Вот смотри, Вуди.

Робби сидит рядом. (Слушает подлюга.)

(Взгляд стекленеет.)

(Смотрит на Эспинозу.)

— …Личный номер: ноль триста восемьдесят пять. Жду ваших приказаний, сэр.

— Вы не верите мне, капитан. Но я вам докажу. Сейчас… Я вам всем докажу! Робби, сынок, иди сюда.

— Да, сэр.

— «Да, сэр». Ах ты, тварь железная, — любовно говорю я. — Реши-ка мне одну задачку.

— Слушаю, сэр.

— Двое наездников (задачка для младших школьников, капитан) устроили состязание. Приз достанется тому, чья лошадь придет к финишу последней. Старт объявили — наездники, конечно, ни с места. Зрители смеются. Тут появляется старик. Смотрел-смотрел на все это, а потом подошел к наездникам и сказал им что-то, а через мгновение они уже неслись к финишу, стараясь обогнать друг друга, но пари все же выиграл тот, чья лошадь пришла последней. Что сказал им старик?

— Не понял условия задачи, сэр.

— Ладно, Робби, иди. Вези эту вагонетку.

— Может, добавить?

— Нет. Она уже полная. Давай следующую, Генри.

— Пересядьте.

— ЧТО?! Повтори, что ты сказал, Робби?

Но Робби уже тянет вагонетку к выходу.

— Стой, скотина!.. Стой, я кому говорю!!

— Не понимаю приказа, сэр.

— Ничего, Робби, — говорит капитан, — отвезешь вагонетку и осуществишь погрузку на корабль.

— Слушаюсь, сэр.

Вагонетка уезжает, а с ней — Робби. А этот здоровый черт, Генри Гард, держит меня и не дает мне броситься следом.