Дмитрий Ненадович - Удивительные путешествия по Египтотурции (сборник)

Вот и всё. Далее начинается утомительный спуск с горы, во время которого туристы будут удивляться своей ночной отваге, оценив при солнечном свете превратности своего пути сквозь непроглядную тьму. И вот, наконец, подножье горы, усыпанное окаменевшими остатками исполинских доисторических существ. Ещё чуть-чуть ужаса и стерильные, по части грехов, путешественники у стен монастыря Святой Екатерины. Согласно Святому преданию, сам Спаситель подарил ей перстень за духовные подвиги и непоколебимую веру. Нетленные мощи Святой были обретены (опознаны по перстню) на вершине соседней горы, носящей её имя, и упокоены в монастыре, основанном аж в шестом веке. При желании к мощам можно приложиться. Но это дело интимное, связанное с религиозными чувствами или отсутствием таковых, каждого туриста. Говорят, что каждому приложившемуся к мощам, местные монахи дарят серебряное кольцо с надписью: «Святая Екатерина» (по-гречески). Но пусть туристы об этом даже не заикаются. Подарки делались, видимо, когда праздных туристов здесь не было и в помине, а добирались сюда только самые отчаянные паломники. А сейчас слишком много здесь толпится разного люда. На всех колец не напасёшься.

Это, наверное, самый древний православный монастырь в мире. Монастырь, благодаря своим мощным гранитным стенам и окружающему его климату, довольно хорошо сохранился почти в первозданном виде до наших дней. Не тронули его ни природные катаклизмы, ни многочисленные набеги кочевников (тех же бедуинов). С момента своего основания обитель пользовалась особым уважением не только в христианском мире, но даже у мусульман — сам пророк Мохаммед запретил когда-то брать налоги с монастыря. Место для строительства обители было выбрано очень удачно — это просто сосредоточение святых мест: колодец Моисея, из которого он поил своё стадо ещё до того, как получил указание от Господа вывести евреев из Египта, и Неопалимая Купина (изначально — горящий, но не сгорающий терновый куст), посредством которой Господь давал указания Моисею относительно вызволения евреев, находятся на территории обители. Жалко, что колодец уже давно не используется по прямому назначению, причины этого недоразумения почему-то тщательно замалчиваются. Но к Неопалимой Купине православные паломники прикладываются. Прикасаются к ней, безукоризненно выполняя указание Господа, данное им когда-то Моисею — приближаться к Купине исключительно босяком. А представители других конфессий, пусть даже и христианских (но не православных), чаще всего игнорируют эти указания, да ещё и норовят порой отдельные особи мужеского пола проникнуть за стены обители в коротких шортах, выставляя напоказ свои синие в безобразной волосатости конечности или же, что касается особей женского пола, стремятся отдельные фурии потрясти над монастырскими святынями своими распущенными и увешанными грехами длинными волосами. Ну что же, Бог всё равно им когда-то будет судьёй.

Надо отметить, что территория монастыря невелика, и во время богослужений не умещающийся в монастыре большой хор певчих поёт прямо со скалы, нависающей над входом в монастырь. Потрясающее зрелище и божественные звуки, многократно отражённые от окружающих монастырь гор! Говорят, что где-то за стенами монастыря есть сад, в котором выращиваются абсолютно все существующие на земле фрукты, и попасть в этот сад можно через подземный ход, начинающийся на территории монастыря. Но туристов в сад не водят. Ни по подземному ходу, ни по поверхности. Видимо, чего-то опасаются. Жаль. Туристам, только что спустившимся с горы Синай, экскурсия в монастырский сад явно не помешала бы. В обители находится самое большое в мире собрание православных церковных книг и икон. Богата она своими традициями. Однако, одна из этих традиций вызывает недоумение: монахов, умерших в монастыре, сначала хоронят в одной из семи могил многократного использования обычным способом, но по прошествии двух лет останки выкапывают, моют и выставляют напоказ в храме Успения Пресвятой Богородицы, причём у северной стены лежат черепа, а в центральной части сложены остальные кости. Один скелет оставлен в сборе и облачён в монашеские одежды — скелет отшельника Стефана. Для чего это всё делается — не совсем понятно: когда речь идёт о преклонении мощам святых, то подразумевается приобщение к благости, которая от этих мощей исходит, а что исходит от костей обычных монахов? Для чего нарушается интимность смерти каждого из них? Непонятно. Но со своим уставом в чужой монастырь, как известно, не лезут… Кроме того, впечатление от посещения монастыря и его храмов несколько портят всё те же арабы, выполняющие на его территории и в храмах послушнические функции. Их усилиями вся территория монастыря напоминает маленький, но очень шумный восточный рынок. Вернее будет сказать так: если заткнуть уши и открыть глаза — увидишь обитель, наводнённую лицами явно неправославного вероисповедания, а если закрыть глаза и открыть уши — услышишь обычные звуки восточного базара. Но говорят, что без арабов здесь обойтись никак нельзя: монахов, в основном, греков, явно недостаточно, чтобы должным образом молиться о судьбе нашего погрязшего во грехе мира и содержать обитель в порядке. Говорят так же, что эти арабы являются потомками бедуинского племени джабалия, переселенного когда-то римским императором из Понта Анатолийского и Александрии специально для охраны монастыря. Эти принявшие мусульманство потомки так трепетно отнеслись к охране православной святыни, что умудрились даже построить мечеть внутри монастырских стен. Впрочем, как мы убедимся в дальнейшем, арабское засилие — это судьба всех православных монастырей, находящихся на территории Египта.

Взять, к примеру, ещё два старейших монастыря, расположенных в восточной части пустыни Сахара. Монастырь святого Антония и монастырь святого Павла. Ненамного отстоят эти обители друг от друга. Всего на восемьдесят километров. Так же не многим разнятся и судьбы основателей древнейших христианских обителей — святых Антония и Павла (не путать с апостолом Павлом, урождённым Савлом. Этот Павел родился не в Иудее, а в древней столице Египта — в Фивах, поэтому и называют, иногда, этого святого — Павлом Фивейским). Судьбу, конечно же, в километрах не измеришь, но посудите сами: оба святых — дети состоятельных родителей в молодом возрасте покинули родные места для того, чтобы посвятить себя служению Господу в статусе отшельников (с той лишь разницей, что будущий святой Антоний потерял богатых родителей в 18 лет и, услышав как-то в храме: «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и отдай нищим; и будешь иметь сокровище на небе; и приходи, и следуй за мной» («От Матфея» Гл. 19, п. 21) раздал он всё имущество бедным и удалился в пустыню, а будущий святой Павел, так же потеряв состоятельных родителей, ушёл в отшельники в 16 лет, спасаясь от гонений на христиан, чинимых при императоре Деции. Воспользоваться этими гонениями решил один из родственников Павла. С целью присвоения доставшегося Павлу от родителей наследства решил этот подлейший из родственников будущего святого выдать юного христианина гонителям новой веры. Узнав об этом коварном замысле, Павел ушёл в пустыню и стал первым на земле христианским монахом-отшельником. Оба святых прожили более ста лет (Антоний — 105, а Павел — 119), и большую часть жизни в пещерах. В конце земного пути святые встретились. Святой Антоний посетил пещеру Павла и оставался в ней до самой его смерти. По преданию святой Антоний уже не мог самостоятельно вырыть яму в каменистом грунте, чтобы похоронить своего брата во Христе, и позвал в пещеру двух львов, которые и вырыли своими мощными когтями погребальное ложе.