Елена Яворская - Заскоки Пегаса (сборник)

Примечание . Наибольшим поэтическим спросом у современников пользуются Ока и Орлик.

Правило 4. Каждому четверостишию – по цветущему саду, аллее, парку и т. п. Вы скажете, что описание природы уже было? Это ничего. Читатель давно успел забыть, про что вы писали в начале стихотворения. И потом, надо же вам чем-то заполнить следующее четверостишие – так заполните его перечнем деревьев, произрастающих на территории орловского сада, парка и т. п.

Правило 5 . Каждой улице – по гуляющему писателю (фамилия писателя подбирается с учетом стихотворного размера). Не бойтесь ошибиться! Смело вставляйте в стихотворение практически любого из русских классиков!

Исторические факты и стихотворения орловских поэтов приводят нас к отрадному выводу: и кто ж только по Орлу не гулял?!

Многие поэты неоднократно упоминают гуляющих по Орлу классиков – то одного, то другого… Не разбрасывайтесь по мелочам! Лучше уж сразу проведите полное собрание наших гениев по всему Орлу и больше к этой экскурсионной группе не возвращайтесь.

Прогулку по Тургеневскому бережку у вас, естественно, возглавит Тургенев. Пушкина выведите под ручку с Ермоловым. В стихах наших современников ассоциация «Пушкин – Ермолов» необычайно устойчива. К тому же, историки похвалят вас за глубокое знание литературы, а литераторы – за глубокое знание истории… Следом за этой неразлучной парочкой бодро шагает Лесков. Опираясь на палку, в крестьянской рубахе мерно выступает Лев Толстой. Далее – Тютчев, Фет, Андреев и – Бунин с обязательным эпитетом «молодой». Немолодой Бунин, как доподлинно известно, предпочитал для прогулок европейские столицы.

Совет для особо начитанных: опишите прогулку Бальмонта по Дворянскому гнезду.

Рядом с фамилиями писателей неплохо смотрятся упоминания об их героях. В настоящее время, бесспорно, лидирует Лиза Калитина. Хотя зачем на ней зацикливаться? Вспомните Левшу, Касьяна с Красивой Мечи, Базарова и Муму.

Правило 6 . Каждому кусту – по соловью (желательно, издающему музыкальные звуки). Описанию музыкальных звуков можете посвятить целое четверостишие (ничего, бумага все стерпит).

Правило 7 . Не забудьте напомнить читателю, что вы продолжаете говорить об Орле. Многие поэты пользуются для этого старым, многократно проверенным способом: упоминают летящего орла и очень, очень прозрачно намекают на название любимого города.

Правило 8 . В заключение обязательно с пафосом скажите о связи прошлого и настоящего. Сделать это вовсе не так трудно, как вам кажется. Либо вы описываете оставленный гениями след (только не в буквальном смысле!). Либо вы стараетесь увидеть на Тургеневском бережку – тень Тургенева, на улице Лескова – тень Лескова и т. д. Ну, а если с фантазией совсем худо, перечислите памятники нашим писателям, даже если это уже было сделано в начале стихотворения.

Наши поэты, руководствуясь перечисленными правилами, вовсю публикуются и даже получают премии. Бесспорно, такое точное соблюдение перечисленных правил заслуживает морального и материального поощрения. Нелегкая это работа – и орловских писателей перечислить вперемешку с их героями, и орловскую флору срифмовать с орловской фауной, наиболее заметным представителем которой неизменно выступает соловей. И Орлик вспомнить, и Оку, и орла, который уже в сто двадцатый раз над городом взлетает и парит. Так что не парьтесь – пусть и у вас парит.

А теперь почитайте, какие замечательные стихи можно написать, следуя этим безотказным, как молоток, правилам.

Цвели над Окою каштаны,

Зеленой листвой шевеля.

И сердцу открылась нежданно

Орловская наша земля.

Вот берег, полог и сиренев

В сиянии солнечных стрел.

Отсюда великий Тургенев

На русскую землю глядел.

Века незаметно промчались,

Растаяли в сумрачной мгле.

Ермолов и Пушкин встречались

На славной Орловской земле.

Бродили по гулким аллеям,

Стояли над быстрой водой

И Тютчев, и Фет, и Андреев,

И Бунин, поэт молодой.

В цветенье все тех же каштанов,

Забыв о минувших годах,

Бродил здесь когда-то Русанов,

В родимых Орловских садах.

Орёл утопает в цветенье,

Не молкнут в Орле соловьи.

О, нежное яблонь смятенье

И грезы о первой любви!

В закате, печальном и сизом,

В сиреневом майском дыму

Стояли: Калитина Лиза,

Базаров, Касьян и Муму.

И чудится мне, как в тумане,

И снится мне сон о былом:

Когда-то при Грозном Иване

Кружился орёл над Орлом.

Поют соловьи спозаранку

И славят родимую Русь.

Я часто хожу на Дворянку,

Я знаю «Левшу» наизусть.

О, Пушкин, и Фет, и Тургенев….

Вы видели край мой родной!

И ваши великие тени

Навеки пребудут со мной!!!

Прочитали? Понравилось?

Ну, дорогие мои, если вам понравилось, если вы не плевались, не хохотали, не заснули от скуки и не вскочили в негодовании: «Да ведь это уже было!!! Это уже писано-переписано по сто раз!!!»… тогда… тогда вы имеете все шансы претендовать на очередную литературную премию.

Обидно было поэту Семёнычу, ой, как обидно. И горька была эта обида, и неотвязчива, и что-то было в ней такое неправильное, как осадок на дне бутылки, недопитой во вчерашнем застолье.

Вроде и народным недавно назвали – прямо от сохи. Вроде и в антологии местного значения напечатали (а тут уже и до классиков недалеко). Вроде и премии сердобольная администрация регулярно подкидывает. Ан нет, гложет позор мелочных обид чуткое сердце поэта.

Дошла до нашего Семёныча эпиграмма. Долго шла, окольными путями, и настигла-таки адресата. «Из молодёжи кто-то. С нашего литературного клуба. Учи их, пестуй, и на тебе, – обреченно думал Семёныч. – Нет бы сказали: «Спасибо, Иннокентий Семёныч, ценим, чтим и читаем ваше творчество». А они, пакостники, утверждают: мол, знаменитый Иннокентий Семёныч пишет, как же там… «про любовь к природе да про хрен в огороде»!

Ну и про любовь, ну и к природе. А как же не любить-то её? Как не любить нашу губернию славную, полями-лесами богатую, край наш, вскормивший… вспоивший… тьфу, опять забыл цитату. Я вон каждый отпуск в родной деревне провожу. Чем всю жизнь и гордился. Не нужны мне Мадриды-Парижи, башни Эйфелевы, Пизанские и эти, как их, Вавилонские, что ль?

Ну и хрен в огороде, свой, между прочим, без нитратов, на родной дачке вскормленный, навозом удобренный. Да такого хрена в Амстердаме не купишь!

Писал Семёныч честно. Всё, что видел, слышал в родной деревне, – добросовестно рифмовал и на бумагу переносил. Его ли, в самом деле, вина, что великой Малой Родиной мировая литература не ограничивается…