Дэвид Болл - Сертификат происхождения

Джо Кули не сдержался и довольно усмехнулся.

– Почему-то та Церковь всегда преуспевала в воспитании отъявленных негодяев, – сказал он.

– Да, но, при всех его прегрешениях, он был великим покровителем искусств. Использовал свое богатство, чтобы построить величественную виллу, где были выставлены работы Рафаэля, Тициана, Бернини и Караваджо, его тогдашнего фаворита.

– Чем-то этот человек мне по душе, – сказал Джо Кули. – Конечно, кроме пристрастия к мальчикам. Все творится во славу Божию.

Макс взял в руку другую папку.

– Что же до этой картины, сначала она принадлежала Церкви, – сказал он. – Или, точнее, Церковь первой ее украла. Боргезе начал агрессивно скупать произведения искусства и учился пользоваться своей властью. Джузеппе Чезари, выдающийся художник, собрал серьезную коллекцию из более чем ста картин, в том числе несколько работ Караваджо, с тех пор как тот в молодости работал в его мастерской. Боргезе выяснил, что у Чезари также имеется коллекция аркебуз. Чезари был человеком безобидным и коллекционировал аркебузы ради их художественной ценности, но коллекционировать такое оружие было незаконно. Боргезе приказал арестовать Чезари и конфисковать его имущество. Чезари был приговорен к смерти. Приговор был отменен, но не ранее, чем Чезари согласился принести картины в дар Апостольскому Престолу. А спустя несколько месяцев папа отдал всю коллекцию кардиналу-племяннику.

– Примерно в это время Караваджо убил человека, считая, что тот обманул его во время игры в мяч. Сбежал из Рима, за его голову была назначена награда. Остаток жизни он провел в бегах, в надежде, что Боргезе когда-нибудь сможет добиться папского помилования. Будучи изгнанником, он написал одни из лучших своих картин. На Мальте писал картины для рыцарей-иоаннитов, сам стал членом ордена и был им, пока орден не заточил его в тюрьму за дуэли. Он сбежал, но в Неаполе подвергся нападению и был тяжело ранен, скорее всего, наемными убийцами, нанятыми орденом. Затем отправился обратно в Рим. Ему даровали помилование, но он умер от лихорадки, не успев узнать об этом.

Макс покачал головой.

– Ему было всего тридцать восемь. Представь себе, что еще он мог бы создать, проживи он еще лет двадцать.

Макс подвинул по столу большую папку.

– Что до нашей картины, Боргезе расстался с ней лишь потому, что получил другую версию, которую Караваджо прислал ему из изгнания. Эту же он использовал в качестве составной части взятки, которую дал польскому графу Красинскому. Вместе с ней отправились еще три картины, кисти Аннибале Карраччи, Рени и Ланфранко, а также украшенный драгоценными камнями реликварий исключительной ценности. Мы сверили данные с каталогом имущества графа Красинского. Перед смертью граф завещал картины и реликварий своему брату, который только что королевским указом был назначен епископом Стависким. Можешь убедиться, эти картины включены в каталог церковного имущества в 1685 году.

Макс достал лист из стопки.

– Тут, конечно же, по-польски написано, но я обвел нужные слова. – Картины и реликварий оставались в безопасности и безвестности почти три столетия, пережив пожары и восстания. Большую часть этого времени о Караваджо не вспоминал никто, кроме историков, вплоть до двадцатого столетия, когда ученые наконец стали осознавать, каким гигантом живописи он был.

Джо Кули встал.

– Пора еще выпить. Точно не хочешь ничего покрепче?

– Еще воды. Мне еще долго рассказывать.

Макс открыл толстую папку, наполненную пожелтевшими документами и вырезками из газет. Первой в них была черно-белая фотография немецкого офицера. Макс подвинул ее по столу.

– Эсэсовец, – сказал Джо Кули. – Красив, дьявол.

Макс кивнул.

– Вальтер Бек. Эта фотография сделана вскоре после того, как ему присвоили звание штандартенфюрера, за год до окончания войны.

Джо Кули внимательно поглядел на вытянутое угловатое лицо и умные глаза.

– Идеальный немецкий офицер, – сказал он. – И, судя по взгляду, хладнокровный ублюдок.

Макс достал из скоросшивателя скрепленную стопку листов. Копия сообщения о рождении в берлинских газетах.

– Он был старшим сыном Отто Бека, выдающегося немецкого эксперта по продаже картин. Галерея Бека была одной из старейших в Берлине, ее основал дед Отто, как магазин товаров для художников. Продавал масляные краски, холсты и рамы. Художники всегда жили в бедности, так что Бек иногда обменивал материалы на их работы. Отец Отто занялся продажей картин. Бизнес процветал, и в 1900 году Бек перевел магазин в роскошное двухэтажное здание. Семья жила на втором этаже, а первый был целиком отдан галерее и мастерским, где мастеровые Бека реставрировали и восстанавливали картины. Художники, коллекционеры и кураторы приносили туда поврежденные картины со всей Европы.

Вальтер работал у отца пару лет. Отлично соображал в бизнесе, но не питал особой любви к живописи. Молодой и амбициозный, он втянулся в социалистическую лихорадку тридцатых. Потом вступил в нацистскую партию. Отец возражал, но Вальтеру было плевать. Он хорошо понимал текущую политическую ситуацию и понимал место в ней Гитлера. Быстро продвинулся по партийной линии, и полученная в отцовской галерее подготовка привела его в Зондерауфтраг Линц.

– А теперь по-человечески, Макс.

– «Отряд специального назначения „Линц“». Тайный проект Гитлера. Гитлер был художником, которому недостало публичного признания, и поэтому он считал, что все картины Европы по праву принадлежат ему. Был одержим создать в Линце картинную галерею, сделать после войны этот город культурной столицей Европы. Перед войной его агенты посещали музеи, галереи и частные коллекции по всей Европе, создавая подробнейший список наиболее ценных произведений искусства. В результате у армии Гитлера было подробное руководство по поводу того, где и что следует конфисковывать – в качестве военного трофея, – как только немецкие войска занимали определенные территории. Бек помогал систематизировать руководство, в результате чего узнал, где хранится данная картина.

Бек мог провести всю войну в Париже, там, где всегда был наилучший выбор произведений искусства, но он был человеком заносчивым и однажды совершил ошибку, поспорив с самим Альфредом Розенбергом. Розенберг, один из самых влиятельных людей в Германии тех лет, признанный идеолог нацизма, добился того, что Бека направили на Восточный фронт. Он был превосходным офицером, но исключительно жестоким даже по меркам СС. Россия, Чехословакия, Польша – во всех этих странах Бек стал по окончании войны одним из самых разыскиваемых военных преступников.

Снова пожелтевшие вырезки, тексты на языках, которые Джо Кули даже распознать не мог. Видимо, восточноевропейские, подумал он. А некоторые определенно на иврите. И на всех одна и та же фотография. Подписей он прочесть не мог, но понимал, что это человек, на которого шла охота.