Федор Кнорре - «Баклан»

Я встретил одного Лешку, с которым еще вчера немножко познакомился, и он повел меня туда, где работал Кузя с ребятами. По дороге он мне рассказал про «Мгу», какой это мощный океанский буксир, как он спасает в открытом море и тушит пожары своими водяными пушками.

— Ты «Баклана» вчера видел? — спросил Лешка. — Так вот, с буксира как подали шланг на «Баклана»! Толстенный, что слоновый хоботище. Ка-ак пустили мотор! Он как потянет этим хоботищем, так всю воду из баркаса фонтаном в залив выкинуло! Ахнуть не поспели, он сухой выше ватерлинии выскочил! Силища как у слона, да что я говорю, перед ним любой слон — все равно как моська!..

«Баклан» стоял у причала, где были мосточки. На досках была расстелена замасленная мешковина, и на ней разложены разные инструменты. Вика вытаскивал из жестянки с бензином замасленные части и протирал их концами и раскладывал аккуратно, будто на выставке.

Я окликнул Кузю, и немного погодя он высунулся из моторной каютки, перемазанный как черт.

— A-а, нашлись! — сказал он. — А как Степана Петровича здоровье?

— Ничего, отдохнул, только вот котлеты немножко подгадили. От них у него сделалась тяжесть.

— Это в столовой котлеты? — спросил Кузя. — Я в курсе дела, мне матросы говорили. Ты беги, скажи дедушке, чтоб он отдыхал, мы сегодня с места не двинемся, пусть отдыхает. А потом я к нему зайду. Где вы остановились-то?

Я показал ему на том берегу залива наш домик. На горке его было хорошо видно.

В это время к нам подошел какой-то здоровенный дядька. Лешка сказал, что это председатель. Он поздоровался и спросил:

— Ну как, что вы там обнаруживаете в двигателе, ребята?

— Ровно ничего, кроме подлости, — ответил Кузя.

— Именно какой?

— Человеческой! — с отвращением сказал Кузя. — Гоните вы к свиньям таких работничков.

— Не выйдет этого, чтоб к свиньям, — серьезно сказал председатель. — Ваське такой ответственной работы не доверим.

— Тоже правильно, — усмехнулся Вика. — Главное — к мотору вы эту парочку близко не подпускайте.

— Думаете наладить, ребята? — спросил председатель. — Очень вам будем благодарны. Он ведь у нас такой работник. На все руки.

— Никаких благодарностей не требуется, — сердито сказал Кузя. — Тут наша марка стоит, заводская. Мы как услыхали этого Ваську, это нам как в лицо плюнули… Сволочи, загадили, разболтали, засорили, а теперь: «Мотор подвел!» Нет, брат, наши не глохнут!..

Кузя перевел дух, выбрал гаечный ключ и полез обратно в каюту, но на пороге остановился и спокойно сказал:

— Это неважно, что мы десять лет таких уже не выпускаем. Если вам интересно знать, дизель на «Мге» тоже наш. Но это не играет роли. Марка наша. И мастер наш… ему еще нахамил, паразит… А мы утираться непривычные!..

Он быстро нагнулся и нырнул в дверцу.

Я вернулся домой и тут только вспомнил, что позабыл списать расписание, дедушка рассердился, и мы чуть не поссорились. Идти в столовую дед отказался. Хозяйка нажарила нам мелкой рыбешки на громадной сковороде, и мы пообедали. Настроение у него было примерно такое, как когда он объявлял себя старым старичком и отправлялся во двор под гриб играть в шашки. Он был какой-то угнетенный и нерешительный.

Кузя так к нам и не пришел, и мы, протосковав весь день, еле дождались, когда можно будет спать.

Утром мы опять пили чай и смотрели, как один за другим два сейнера снялись и вышли в море. А еще два остались, и на одном из них опять играла музыка.

Я опять пошел к автобусной станции, списывать расписание, и все аккуратно списал на бумажку. Прибежал Лешка и потащил меня смотреть. Что смотреть, он не сказал, только глупо повторял: «Видал миндал?» — и показывал на море. Буксир стоял, как стоял, сейнеры тоже, а посреди залива, описывая круг, бойко стуча мотором, бежал баркас. Я не сразу разглядел, что это тот самый «Баклан». Он сделал круг и, вернувшись на место, опять зашел за буксир, так что его не стало видно.

Потом я увидел председателя, он вприпрыжку то шел, то бежал с горки, где правление колхоза, к воде, и с ним еще какие-то люди. Они тоже торопились. Мы с Лешкой все ждали, что будет, и скоро увидели, как все вместе идут обратно: Кузя и Вика с другими нашими парнями и председатель. Они все идут радостные и разговаривают, и у Кузи глаза красные, как у кролика, потом я узнал, что он спать почти не ложился. И Женька бежит сбоку за ним и сияет, как будто это она починила. И не один, а сто моторов.

Издалека Кузя мне кричит, спрашивает, где дед? А я ему ведь вчера все объяснял.

— А я все позабыл, — весело кричит Кузя. — У меня голова дурная и шайбочки кровавые в глазах!

Потом он нам велел всем сесть, где мы стоим, и не двигаться до его прихода, а сам пошел, чуть не бегом, к нашему домику, сказал, что через час мы выступаем в поход.

Скоро опять застучал мотор, и мы увидели, что «Баклан» выходит из-под кормы буксира. Матросы на буксире сбежались на палубу и замахали «Баклану», и мы увидели, что он идет с грузом, сидят какие-то люди, лежат мешки и стоят большие корзины с огурцами… Кузя уже дошел до нашего дома, и скоро я увидел, как они вместе с дедушкой поднялись на пригорок. Стоят там вдвоем и смотрят сверху на залив.

«Баклан» развернулся, прибавил ходу, застучал часто и бойко и пошел на выход из бухты в открытое море. И тут на одном сейнере выключили музыку, и, когда «Баклан» поравнялся с ним, вдруг загудела сирена. Другой сейнер тоже дал сирену. Они вроде провожали «Баклана» в плавание — приветствовали его. И самой последней вдруг густо загудела могучая «Мга». И все нашему воскресшему «Бакланчику», за то, что вот он и маленький и старый, а храбро тащит свои корзинки и мешки и наскакивает на волну, такой заядлый, упрямый работяга!

Когда гудки замолкли, стало слышно, как «Баклан» отвечает им своим сиплым голоском, и все засмеялись, но не для насмешки, а от радости, что он такой молодец, просто смотреть на него было удовольствие, когда все знаешь, что с ним было.

Про дедушку я даже и позабыл, а когда мы все обернулись и стали искать его глазами на старом месте, там никого не было. Уже гораздо ближе к нам, по дорожке вокруг залива, шагали гуськом Кузя с мешком за плечами и впереди него дедушка с палочкой. И палочка у него бодро так взмахивала и взлетала высоко вверх носиком, что сразу было видно — дедушка идет с нами в поход дальше. Это уж издали видно было.