Елена Мищенко - Мастер пластики и его Маргарита. Уильям Зорач

«Я увидел ее сразу, как только вошел в студию. Она стояла у мольберта, одетая во все черное, и, может быть, поэтому выделялась из общей массы всех студентов, которые предпочитали светлые и яркие тона. Маргарет Томсон неотрывно смотрела на мольберт. Когда я подошел поинтересоваться, что же она рисует, я был поражен, увидев обнаженную натуру голубой девушки, лежащей на розовом песке. «Зачем вы это делаете? – спросил я ее. – Вы не чувствуете цвет. Розовый и голубой – они же спорят между собой!» «Я так рисую, потому что мне это нравится», – был ответ.

Вилли и не предполагал, что это начало диалога, который они вели потом всю совместную жизнь.

Так произошло знакомство в Париже, которое переросло в любовь. Уильям помнит каждую деталь их прогулок по набережной Сены, разговоры об искусстве, о жизни.

Маргарет родилась в Сан-Франциско и была одержима любовью к искусству. Она так же, как и Зорач, как и другие молодые художники, приехала в Париж учиться рисовать, лепить. Впоследствии она стала очень известной художницей, вместе с Зорачем работала над крупными проектами, помогая советом, споря с ним.

Но все это было уже потом, а тогда, в 1911 году Маргарет уехала из Парижа в кругосветное путешествие, а Зорач отправился домой, в Нью-Йорк. Он страстно тосковал без любимой, испытывал ностальгию по Парижу. Маргарет присылала яркие открытки. Она побывала повсюду: в Китае и Японии, Бирме и Сингапуре. Зорач терпеливо ее ждал, отдавая все время работе.

Наконец настал долгожданный день, и влюбленные встретились. «Я ждал ее на Центральном вокзале Нью-Йорка. Жизнь полна смешных курьезов. Я так давно не видел Маргарет, что не узнал ее, когда она сошла с поезда и подошел к чужой женщине с букетом цветов. Они обе были удивлены – Маргарет и та, другая, которой я пытался вручить цветы. Но, к счастью, у моей будущей жены оказалось хорошее чувство юмора, она поняла мою ошибку, сразу же простила меня и приняла мой букет цветов с удовольствием, наградив меня поцелуем».

Буквально на следующий же день молодые люди поехали в Сити-холл, где и произошла регистрация брака. Они сняли верхний этаж маленького дома на углу 55-й улицы и 6-й авеню. Это была одна большая комната и ванная, кухни не было вообще. Маргарет готовила в ванной. Мебель они принесли с улицы, Маргарет разрисовала простыни и сделала из них занавески. Вилли разрисовал стены – получилось очень уютно. Самое главное – это то, что они были вместе, а с ними было их Искусство.

Все время молодые художники проводили за работой: бесконечные эскизы, рисунки, наброски. Они перерисовали весь Нью-Йорк, Все было прекрасно, если бы не полное отсутствие денег. На еду они тратили доллар пятьдесят в неделю. Кисти они привезли из Парижа, вместо холстов использовали простыни, натягивая их до пределов возможного. Для того чтобы согреться зимой, топили печь углем. Дым проникал в мастерскую, становилось трудно дышать, но они не сдавались. Когда накопилось большое количество работ, нужно было думать о выставке. Пробиться куда-нибудь в галерею было невозможно – никто не хотел выставлять неизвестных художников. Тогда они решили устроить выставку в своей студии. Оформили все необыкновенно ярко и броско, превратив маленькую студию в цветущий рай. Выкрасили пол красной краской, стены – желто-лимонной. Нарисовали в полный рост Адама и Еву, обвив вокруг них змея-искусителя. Это было нечто потрясающее, к ним повалили толпы зрителей, критиков, в газетах появились статьи.

Одним из посетителей был некто доктор Бронкс с женой. Они заметили, что Маргарет ожидает ребенка. Поняли, что у молодых художников нет ни копейки денег, и осторожно спросили – не будут ли они возражать против помощи в появлении на свет первенца. В ответ у Маргарет на глазах появились слезы благодарности.

Доктор Бронкс с женой стали постоянными друзьями Зорачей на многие годы. Они покупали работы художника, познакомили с ними своих друзей, помогали всем, чем могли.

В нужный срок на свет появился прекрасный, здоровый четырехкилограммовый Тиссим Зорач. Он почти никогда не плакал, и даже тогда, когда гости засиживались за полночь, спокойно лежал в своей подвесной люльке.

У Зорачей был друг Чарльз Даниэл. Он интересовался искусством и старался помочь художникам продать их работы. Однажды он пообещал Зорачам привести богатого покупателя, который уже видел их работы и хотел приобрести некоторые из них.

Как-то утром в дверь мастерской постучали. Когда художник открыл дверь, на пороге стоял Чарльз и незнакомый человек с корзиной в руках. Когда Зорач спросил, зачем эта корзина? тот ответил: «Видишь ли, там, где я живу, рыба стоит на три цента дороже, чем в вашем районе. Поэтому, идя к тебе, я заодно захватил и корзину, чтобы купить рыбу подешевле».

«Ну и покупатель, – подумал художник, – и это богатый коллекционер, который хочет сэкономить три цента на рыбе! Уж наверняка он ничего не купит». Так и случилось. Он долго и придирчиво смотрел работы, забрал у художника более двух часов и в результате сказал: «Мне все очень нравится. Давайте договоримся: у меня есть большое имение. Приезжайте на все лето отдыхать. Платить будете картинами». Что было делать? Зорачи согласились и поехали в это огромное имение, в котором жили два человека: «богатый коллекционер» и его старушка-мать.

Помимо живописи, Зорач увлекался скульптурой. Он лепил из глины, пластилина, резал из дерева композиции, человеческие фигуры. И вот однажды он принес домой большой кусок дерева. Оно было мокрым, неопределенного цвета и формы, но художник уже видел в нем будущую скульптуру. Вначале он высушил это дерево, а затем начал работать над композицией «Мать и дитя». Конечно же, моделью служили Маргарет и новорож-денная дочка Дэлов. Это была первая скульптурная композиция на эту тему, которая впоследствии всегда волновала художника. Мог ли он предположить, что эта работа впоследствии станет гордостью Метрополитен-музея в Нью-Йорке.

Художник вернулся к этой теме несколько лет спустя в 1927 году, когда он купил трехтонный блок мрамора и начал работу над скульптурой «Мать и дитя».

Это была его первая работа в мраморе, он завершил ее через три года, но возвращался к ней постоянно, работая летом и весной за городом, арендуя недорогие деревенские дома. Зимой Зорачи возвращались в город, Вильям преподавал в художественной школе. Он говорил своим студентам, что в каждой каменной глыбе уже заложена скульптура. Нужно лишь увидеть ее и, как говорил великий Микельанджело, отсечь все лишнее. Тема материнства стала основной в его творчестве. В одном из интервью Зорач отвечая на вопрос, почему он избрал эту тему, сказал: «Я обратился к этой теме не случайно. Считаю, что это – основа человеческой жизни. Я хотел выразить через пластические формы свое отношение к материнству. Простой фермер в деревне, где я работал над скульптурой, спросил меня: «Почему ты делаешь именно это, а не что-нибудь другое, более серьезное?» Я ответил, что мать и дитя – самые важные вещи на земле, что это – основа всех основ».