Елена Мищенко - Мастер пластики и его Маргарита. Уильям Зорач

Скульптурная композиция «Мать и дитя» была выставлена в Арт Институте в Чикаго, затем она объездила всю Америку, и музей Гуггенхейма в Нью-Йорке купил ее. «Я очень горд этим, – сказал художник. – Я считаю, что этот музей – самое достойное место для моей работы».

Время, когда работал Вильям Зорач, было тяжелым временем для Америки – это было время Великой Депрессии. Миллионы людей оставались без работы, разорялись, непомерно возросло количество самоубийств. Короче говоря – не до искусства! И вот в это трудное для страны время Нельсон Рокфеллер решает строить Радио Сити Мюзикхолл, что позволило дать работу тысячам человек. Кроме того, здание призвано было украсить город, принести людям настоящую радость от встречи с искусством. Вильяму Зорачу предложили принять участие в этом проекте. Эд Стоун, ведуший архитектор проекта, просмотрел эскизы работ Зорача и выбрал для Радио Сити небольшую фигуру молодой танцовщицы. Она стояла на колене и держала в руках ленту. Зорач назвал ее «Душа танца». Название соответствовало изображению. Да, действительно, эта девушка была художественным воплощением души танца: стройная, грациозная, вся – порыв, вся – движение.

Отлитая в бронзе, скульптура готова была занять место в Радио Сити, но, видимо, этой изящной фигурке было суждено пройти ряд испытаний. Художник работал над ней более полугода. Летом он отлил скульптуру в бронзе, страшно устал, но за работой никто не приходил. Кончилось все тем, что Зорач оставил соседу ключ от студии, а сам уехал в деревню, где его ждала семья и новые работы. Закончилось лето, и никто за скульптурой так и не пришел. Устав ждать, Зорачи поставили фигуру танцовщицы перед домом. Дом стоял на берегу судоходной реки, и, когда проплывали пароходы, капитаны показывали скульптуру пассажирам, они приветствовали ее, она стала достопримечательностью. Но зимой ее все-таки взяли в Радио Сити. Правда, простояла она там недолго. Как-то Зорачу позвонила его агент и сказала, что скульптура исчезла. Художник был в отчаянии. Ведь его работы были смыслом его жизни. Впоследствии оказалось, что скульптуру убрали, потому что она была…аморальна, ее нельзя было показывать в публичных местах, она оскорбляла нравственность!

Этот акт изъятия вызвал бурю гнева у общественности. Протестовали художники, журналисты, различные общественные организации встали на защиту художника. В результате работа заняла свое место в Радио Сити Мюзикхолле. Художник был счастлив – его танцовщица радовала людей.

Америка погрузилась в депрессию, в стране появились тысячи нищих на улицах, вытянулись очереди в ночлежки, голодающие стояли в очередях за тарелкой супа, однако невозможно было вытравить из сердец людей любовь к искусству.

«Каждый скульптор мечтает о монументальной работе. Конечно, очень приятно делать небольшие фигуры, но полностью талант скульптора, его сила и мощь могут проявиться лишь в монументальной скульптуре», – говорил Зорач своим ученикам и стремился воплотить в жизнь эти слова.

Однако получить заказ на монументальную работу было необычайно сложно, конкуренция была огромной, желающих работать – хоть отбавляй. И вот однажды Зорачу на глаза попался журнал, в котором были написаны условия международного конкурса на памятник Ленину в России. Идея понравилась Зорачу. Он начал активно работать, перечитал массу литературы о Советском Союзе, о Ленине, сделал большое количество эскизов и принялся за работу. Это заняло около года. В результате появился монументальный памятник Ленину – стройный, стремящийся ввысь.

Зорач написал пояснительную записку. Отдал переводить ее на русский язык и отправил в Москву. Спустя некоторое время он получил подтверждение, что скульптура получена.

Затем, по прошествии некоторого времени, Зорачу позвонил его приятель, вернувшийся из Москвы. «Я видел твою скульптуру на выставке. Смотрится великолепно. Мне кажется, ты выиграл конкурс!»

Целый год не поступало никаких вестей. Зорач махнул рукой и постарался забыть об этом конкурсе. Как вдруг однажды, открыв газету «Нью-Йорк таймс», увидел… свой монумент. Фотографии сопутствовала статья, рассказывающая о международном конкурсе на мемориал Ленину. На фото была его, Зорача, скульптура, но под чужой фамилией. Скульптор был потрясен. Он позвонил в газету и рассказал обо всем, показав копию скульптуры. Наутро вышла статья под заголовком: «Русские Украли Его Идею!»

Затем Зорач написал в Москву, требуя назад свой проект, но ответа он никогда не получил.

«Когда я вошла в его мастерскую, я просто потеряла дар речи. Вокруг меня стояли, лежали, сидели реальные люди. Как скульптору удалось вдохнуть в бронзу и мрамор живые души, как удалось изобразить в камне изгибы тела, его пластику и красоту?» – пишет американский искусствовед Джин Козак.

Если вам удастся увидеть в музеях Америки скульптуры этого замечательного мастера, вы, пожалуй, согласитесь с тем, что Зорача называли американским Роденом. Его скульптурная группа «Молодость» находится в Бруклинском музее Нью-Йорка. Юноша и девушка слились в едином порыве. Как выразительны линии, сколько нежности и силы в обьятиях, как одухотворены их лица. Вот еще одна композиция – «Семья». Сильной рукой отец обнимает самое дорогое, что есть у него – молодую женщину и ребенка. Скульптура находится в Бостонском музее искусств. Вильям Зорач создал целый мир – мир красоты и искусства.

Начав работать в маленькой студии с угольным отоплением, Зорачи прожили там более двадцати лет. Летом они уезжали в Мэйн – живописную деревенскую местность, где было раздолье для работы, дети чувствовали себя намного лучше среди вековых деревьев, просторных лугов.

Работ прибавлялось, их было невозможно далее хранить в тесном пространстве на втором этаже, возникла необходимость купить дом. Друзья помогли найти большой старый дом, требовавший ремонта.

Строительство и отделка дома заняли полтора года, но зато он верно служил всей семье. Тут скульптор создал много интереснейших работ. Постепенно дом стал музеем Вильяма Зорача.

Одна из значительных работ скульптора посвящена теме Холокоста. «Я всегда с гордостью ощущал себя евреем, с болью читал и слушал о трагедии моих братьев по крови в Европе. Поэтому, когда был обьявлен конкурс на памятник шести миллионам евреев, погибших в Европе, я с радостью согласился принять участие». Для Зорача это был еще и очень личный мотив – он делал памятник в честь своих близких родственников, друзей. Символом бессмертия он избрал Менору. «Я считаю, что Америка была и есть самым достойным местом для такого монумента, ибо эта страна дала всем равные права, на американской земле мы, евреи, нашли свой Дом, свою Отчизну».