Татьяна 100 Рожева - Энергия желания

— Знаю.

— Это я недавно в своём немецком лерербухе вычитал. Получается, и от ослов польза есть.

— Что такое немецкий лерербух? И почему у меня его нет?

— СамоМучитель немецкого языка. Вам он зачем?

— Мне не нужен. Я уже все равно дальше даст иш фантастишь, их бин болею и арбайтен, не стронусь. А вам зачем? Чтобы материться по-немецки, если забудете парашют?

— Типун вам! Пытаюсь не забыть то немногое, что знаю. Когда-то работал в ГДР.

— Может, лучше немку в постель?

— Пытался. Не сложилось. На FKK бывал, конечно… Frei Koerperkultur Strand — голый пляж.

— Это там где дядьки болтают яйцами, а тетьки сиськами? Вам кажется это эротичным?

— Меня переводчиком туда брали.

— И что приходилось переводить? «Спросите, как зовут эту даму с большой жопой?»

— Ну, что-то вроде того — до первого стакана. Потом во мне уже не было нужды.

— Не обидно?

— К такому отношению я там привык.

— Чем поднимали самооценку упавшую?

— А чего ей падать? Она и так всегда ниже плинтуса была… Любил один бродить по старой части города, любовался архитектурой, пока немцы с печальной улыбкой мне не сказали, что почти всё это — новодел: Магдебург — второй после Дрездена город Германии по степени разрушений от англо-американских бомбардировок. Короче, и тут облом…

— Разве есть разница, когда слепили красоту, 50 или 300 лет назад, если она красота?

— Шутите что ль? Принципиальная разница!

— В чем?

— Блин, ну не знаю, что и сказать… Ну, как первый пришедший в голову пример — Храм Христа — Спасителя. При всём своём махровом атеизме, без боли и отвращения я на эту пластмассо-гипсокартонную хрень смотреть не могу…

— Потому что знаете историю создания и всю строительную бодягу. Предвзятое отношение. А представьте, вы видите нечто великолепное перед глазами. Вам нравится. И тут вам говорят, что это десять лет назад построили. И что? Только по этой причине разонравится? Бред же…?

Гениальные архитекторы были и есть. Разве нет? В общем, от секса до керамики один шаг…

— Образное какое у Вас мышление… Вы правы, наверное, о керамике не стоит. Чересчур это интимно, я закипать начинаю. Давайте лучше о нас троих. Как Вам вообще эта идея?

— Я вот не пойму. Вы такой привлекательный мужчина, Сергей. Неужели нет желающих поучаствовать в ваших играх?

— Есть желающие, да вот только мне не нравятся. Требования, говорят, у меня чрезмерные. Врут, конечно…

— Чрезмерные это какие?

— Ну, про полноту говорить не буду, это очевидно. А вот про другое … Люблю усё натуральное. Вот, как-то так, если коротко.

— Натуральное в смысле — сиськи, губы, целлюлит? И что? Такого днем с огнем? Или вы про искренность?

— Нет, я как раз про сиськи. И как можно меньше косметики.

— Разве это редкое явление? В любом отделе кадров — все женщины ваши, не говоря уже о школах и библиотеках.

— Спасибо, я буду иметь это в виду. Уж не знаю, в какой библиотеке и искать. Я сейчас про волосы говорю…

— В политехнической…

— А что, это идея. Надо будет сходить. Спасибо. Всегда приятно послушать умных людей…

— И много их у вас?

— Нет, много их не может быть просто по определению.

— Значит, уши отдыхают обычно?

— Да, и кстати, для меня это особенно актуально… Я когда-то был лопоухим, а потом лёг под нож, и получился вот такой вот писаный красавец.

— Поэтому теперь повышенные требования к натуральности?

— Нет, не теперь. Всё это формируется очень рано и дальше переделке уже не подлежит. Я могу вам сказать Татьяна, что вы соответствуете моим требованиям. И уверен, что Серегиным тоже. Я его знаю. Конечно, надо еще встретиться втроем, познакомиться. Торопить тебя с ответом не буду, но мне надо знать твое принципиальное отношение к тому, что я рассказал. Могу добавить к сказанному, что Серёжа меня на пять лет моложе, и в койке он лидер.

— Что значит он лидер? Его хватает на пять минут, а тебя на три? А желтая майка у него есть?

— Одежёнку подберём… Нет, у меня другая проблема, раз уж мы об этом заговорили, — мне очень трудно кончить, и это «приподнятое настроение» выматывает душу. То ли дело Серёга — там такие фонтаны… Вот что я имел в виду. Ну, так что? Мы же взрослые люди…

Я смотрела на этого взрослого человека, и завидовала простоте устройства его мира. Этот мужчина, как впрочем, и многие другие, делил женщин на два неравномерных лагеря — в первом значились две святые женщины — его мать и мать его детей, а во втором — все остальные, с которыми можно не церемониться. Его перевоспитание точно не входило в мои планы…

— Я возьму два члена в рот, и буду проводить эксперименты по двойному, тройному и какому угодно другому проникновению только при одном условии, Сергей.

— Каком, интересно? — улыбнулся он, подавшись вперед.

— Если хотя бы одного из членов люблю…

— Нуу что вы… это как-то по-детски…, — протянул он разочарованно.

Я видела напротив себя чужого человека в джинсовом костюме. Случайно встреченного мужчину, с которым нас ничего не связывает… Ни-че-го…. Энергия желания исчезла, как исчезает зелено-рыже-малиновый рассвет для пассажиров самолета, спустившихся с высоты десять тысяч километров на грешную землю…