Валентина Астапенко - Далеко ли до счастья
- Название:Далеко ли до счастья
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентПЦ Александра Гриценкоf47c46af-b076-11e1-aac2-5924aae99221
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-906829-72-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валентина Астапенко - Далеко ли до счастья краткое содержание
Рассказы и повесть, вошедшие в эту книгу, читаются на одном дыхании. Автор талантливо, с почитанием и бесконечной любовью рисует образы знакомых ей не понаслышке людей. Живые характеры, доброта и тепло человеческой души, прошедшей нелегкие испытания, которые выпали на долю поколения героев этих произведений, – отличительные особенности творчества Валентины Астапенко.
Далеко ли до счастья - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Слышь-ка, Вера Степановна, я знаю верный способ, как от тоски избавиться. Сходи рано утречком к реке, умывайся холодной водицей да с верой-то во исцеление от тоски и говори: «Вода текуча, возьми мою болезнь болючую, тоску тоскливую с рабы Веры на раба Виктора».
…Через год расформировали посёлок. Баба Вера с дочерьми переехала в город, где жили двое её сыновей с семьями. Устроилась в ресторан техничкой, сама зарабатывала себе на кусок хлеба да ещё и детям помогала. За добросовестный труд получила удостоверение «Участник коммунистического труда».
Ей и квартиру благоустроенную выделили. И это на старости-то лет! Пока ноги носили да глаза видели, без дела не сидела. То после работы носки да варежки детям и внукам вязала, то на продажу что-то… Её без работы никто ни разу и не видел.
Девчата замуж вышли, у каждой теперь дети, но к матери забегают частенько: то укол поставить, то полы помыть, то просто о своём житье-бытье матери поплакаться. Сыновья тоже заглядывали, но реже. Хоть и не старались говорить о своих семейных дрязгах, чтобы не волновать её, но она чувствовала: что-то недоговаривают. И тогда обычно тихонечко выспрашивала:
– Чо случилось-то дома? Я сон нехороший видела. Лучше рассказывайте, не бередите мне душу.
Делать нечего – открываются.
– Вы, сынок, сильно-то не шикуйте. У денег глаз нету. Глядишь, ширк-ширк – и все денежки расширкали. Берегите копеечку. Без денег-то везде худенек. Вон уж пинжак у тебя… того и гляди локти вывалются. Небель да хрустали – что? Деревяшки да стекляшки. Главное, сынок, чтоб здоровье было. Копейку на питанье потрать. Не жалей.
…И вот как-то в морозные дни отключили тепло в квартире бабы Веры. Младшая её дочь Людмила дважды вызывала слесарей, но никто так и не пришёл. Один был пьян, а другой наотрез отказался идти не на свой участок: «Что нам, делать нечего? Пусть замерзает».
Баба Вера куталась в платки, кофты, в валенках по комнате ходила, а всё-таки простыла. Дети звали к себе, но она не пошла: не привыкла мешать кому-нибудь.
В шесть утра загремел будильник. Нужно встать, прокипятить шприц для укола. Чуть не упала, успела ухватиться за спинку кровати, так её кидало из стороны в сторону: кружилась голова, в груди всё горело. Опять легла на кровать.
Позвонили. Это старшая дочь Валентина, должно быть. Пришла поставить укол. Баба Вера, кряхтя и ойкая, пыталась подняться, но ноги почему-то отказывали, и она упала на пол, на колени, ползком добралась до двери, открыла.
– Мама, что с тобой?
– Не знаю, плохо мне.
Вызвали «скорую». Валентина не успела даже переодеть мать в чистую рубашку, как минут через пятнадцать прошёл в комнату молоденький врач.
– На что жалуетесь? – спросил он, брезгливо бросив взгляд на бабу Веру, вспотевшую, уже покрытую гнойничковой сыпью (сахар пошёл в поры).
– Ноги не ходют. Мокрая, как мышь. Весь платье, как клеёнка, стал. В грудях у меня горит, – с трудом, еле ворочая языком, пожаловалась она.
– Покажите язык… так…
Врач выписал аспирин, парацетамол и кальцекс. Баба Вера силком проглатывала таблетки, с трудом пережёвывала протезами мясо, которое надо было есть обязательно при её заболевании.
На следующий день ей стало хуже. От еды отказывалась:
– Не могу я… меня сорвёт, – и пыталась заплакать. Валентине до смерти было жалко мать, но слёзы распускать ей не позволяла, да и себе тоже.
– Ничего, мама, всё обойдётся. Вот только есть тебе нужно, с болезнью бороться, – говорила, а сама уже понимала, что дело совсем плохо. Ноги в стадии парализации, да и руки чуть шевелятся.
Дочь, дождавшись, когда мать стала засыпать, побежала на свою работу, оформила отпуск без содержания, там же обзвонила всех братьев и сестёр и опять вызвала «скорую». Бежала высунь язык к матери: нужно ещё приготовить обед, чем-то накормить больную.
Пришёл всё тот же молодой врач.
– Повернитесь… не охайте, мне нужно вас прослушать.
Баба Вера хотела было рассказать, как ей больно дышать, какая невыносимая ломота под рёбрами, но только застонала и от боли, и от обиды.
– Воспаления я не нахожу, – буркнул он и выписал антибиотик.
Температура не спадала всю ночь: тридцать девять и девять. Утром пришла средняя дочь Нина. Увидев мать в плачевном состоянии, разрыдалась. Валентина строго прикрикнула:
– Не смей! Прекрати сейчас же. Лучше иди на кухню да свари маме что-нибудь на молоке. Она ничего не ест, кроме яиц всмятку и бульона. Я побегу вызывать врача.
Не успела она выскочить за двери, как бабе Вере стало совсем плохо.
– Пить… Дай водицы глонуть… Нечем дышать… Открой окно и двери… скорей!
Нина укутала её шалями, минуты на две распахнула форточку. Взгляд матери стал блуждающим, неосмысленным. Она силком выталкивала из себя последние слова:
– Выноси цветы…
– Мама! – в ужасе припала к ней Нина. Она знала от матери, что живые цветы выносить, когда в доме покойник.
Позвонили. Это «скорая». Следом влетели Валентина и Людмила. Женщина-врач взялась за пульс больной.
– Почти не прослушивается… – мрачно и с сожалением выдохнула она. Вдруг жёстко, укоризненно покачала головой и повысила голос: – Что же вы мать довели до такого состояния?! У неё двустороннее воспаление лёгких. Срочно в больницу!
Девчонки обливались слезами. Они не сводили глаз с матери: та силилась что-то сказать, но язык уже не слушался.
– Не надо… в боль… пить…
Бабу Веру с большим трудом завернули в одеяла и унесли в машину. Людмила поехала с ними. Нина осталась в квартире (не смогли найти ключи), а Валентина – бегом на трамвай. У неё дома температурила маленькая дочка.
В больнице, прямо в приёмнике, делали какие-то уколы. Людмила, дрожа всем телом, словно в беспамятстве, всё твердила:
– У мамы диабет. Нельзя глюкозу.
– Уйди ты отсюда! Без тебя знаем, что делать. Да выгоните её отсюда!.. Придёшь позже.
…Через час дочери пришли снова в больницу, но бабы Веры уже не стало. На её лице так и застыла навсегда то ли полуулыбка, то ли укоризна. На груди покойно, впервые без дела, отдыхали натруженные руки.
Солдатенчиха
О жизни Солдатенчихи рассказала мне её внучка Татьяна, которая родилась и жила в Белоруссии до шестнадцати лет. Дочь Солдатенчихи Валя уехала в Сибирь по комсомольской путёвке работать. Татьяну отправили проведать тётку Валю, узнать, как она живёт там, в далёком краю, где, говорят, даже медведи гуляют по городу… Но Татьяна домой не вернулась. Приглянулся ей городишко Усолье-Сибирское. Поступила в медицинское училище и вышла замуж за хорошего парня. Однако каждый год навещает она свою родину.
– Цыпа-цыпа-цыпа… – ласково кличет Солдатенчиха кур, и тонкий золотистый ручеёк зерна медленно выливается из чашки на чисто выметенный, утоптанный кружок земли, разбиваясь об него и брызгая в разные стороны.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: