Лорен Лейн - Первый раз (сборник)

– Значит, завтра, – протянула Лайра. – При условии, что ты снова первым придешь в спальню.

В глазах Кая зажглись озорные огоньки.

– Можешь не сомневаться.

Впервые после изгнания из дома Лайра поймала себя на мысли, что с нетерпением ждет завтрашнего дня. Она невольно изумилась, как быстро крохотное зернышко чувства дало побег и расцвело.

Быть может, в конце концов, боги не так уж и коварны.

Существует множество книжек и фильмов о хороших девочках, которые свернули на кривую дорожку. О чем там идет речь?

Думаю, я знаю ответ. И что еще ужаснее, видела своими глазами, как это бывает.

Взять, к примеру, Лизу Келли.

Окончила ту же школу, что и я, только двумя годами раньше. Активная болельщица – капитан команды, участница дискуссионного клуба, завоевавшая не один приз, вторая по успеваемости среди выпускников, в начале года всегда выступала с приветственной речью. Поступила в университет штата Аризона, получив спортивную стипендию (ну да, представьте себе). И где теперь Лиза Келли, спросите вы.

За решеткой. Я вовсе не шучу. Она со своим дружком грабанула секс-шоп.

Вообще-то последнее утверждение – не более чем городская легенда. Однако Лиза Келли в самом деле отбывает срок. За что-то. Ее родители ходят в церковь вместе с моими, так что моя мать вознесла целую уйму молитв за спасение души несчастной Лизы.

Впрочем, я отвлеклась.

Лиза Келли всего лишь одна из множества красивых, замечательных девушек, сбившихся с пути истинного и пустившихся во все тяжкие. Но чего ради? Потому что ей, как и другим, обрыдло, что все ее превозносят и восхищаются ею? Потому что она вдруг решила, что блестящее будущее это слишком скучно?

А может, она и ей подобные рассуждали так: «Вот что, у меня грандиозная идея… почему бы мне нарочно не испортить жизнь собственным родителям и всем остальным, кому я небезразлична?»

Честно говоря, я этого не понимаю.

Вспомните Полианну [3], девчушку из фильма шестидесятых годов, безудержную оптимистку. Конечно, многих она… ну, не знаю… раздражает. История эта у всех в зубах навязла. Но мне нравится думать, что малышка права: надо сохранять жизнерадостность и во всем находить светлую сторону. Вы можете возразить, припомнив, как она дала слабину и взорвалась, когда (внимание, спойлер! Дальнейшая информация раскрывает подробности сюжета!) свалилась с чертова дерева. Но разве после этого она отправилась в салон, чтобы сделать себе татуировку дракона во всю спину? Вы можете представить, чтобы Полианна снималась голой или целовалась с другими девчонками, лишь бы досадить тете Полли?

Нет. Она на такое не способна.

Что до меня, то я не Полианна. Во всяком случае, неиссякаемый оптимизм – не мой конек, это уж точно. Сказать по правде, я немного цинична, но это строго между нами.

И все же я примерная девочка.

Меня зовут Энни Гилмор, я веду себя образцово-показательно. И горжусь этим.

Хотите доказательств? Сейчас вечер воскресенья, и все остальные в общаге смотрят телевизор или объедаются мороженым и сплетничают. А я? Вот уже сорок минут разговариваю по телефону с мамой. Я звоню ей по вечерам каждое воскресенье.

– Надеюсь, ты усердно занимаешься? – поинтересовалась мама.

Я тихонько бьюсь головой об стену на лестничной площадке, сидя скрючившись на корточках с телефоном в руке (только там можно спрятаться от соседки и уединиться, чтобы без помех поговорить с матерью).

– Да, стараюсь. Весенний триместр только начался. Я при всем желании не успела бы отстать.

– Помни, это твой шанс чего-то добиться в жизни. Мы с твоим отцом не для того платим за твое обучение, чтобы тебя отчислили за неуспеваемость.

На самом деле родители вовсе не платят за меня. Я учусь в Фордемском университете, мне выделили полную стипендию (академическую, не спортивную – не зря я называла себя примерной девочкой), она покрывает даже проживание. Родители выдают мне деньги только на книги, а все остальное – моя забота, и тупая работа в ректорате, где я подвизаюсь жалкие два дня в неделю, пополняя офисный планктон, едва позволяет мне сводить концы с концами.

И все же я как-то выкручиваюсь.

И я благодарна своим родителям.

И буду признательна еще больше, когда закончится этот разговор…

– Мать Дэнни спрашивала о тебе в воскресенье. Говорит, он теперь встречается с другой девушкой, но она считает, это только чтобы заставить тебя ревновать.

Прижав телефон плечом к уху, я нервно собрала волосы в спутанный узел на макушке, изо всех сил стараясь не завизжать. Мы с Дэнни Арнштадтом всего дважды ходили куда-то вместе.

На выпускной бал. Ко мне в школу и к нему.

Но если послушать мою мать, то у нас с ним была самая великая любовь со времен Элинор Дэшвуд и Эдварда Ферраса из романа Джейн Остен «Чувство и чувствительность». Книги, не кинофильм, поскольку тот, разумеется, лишь «бездарная подделка».

Дэнни славный парень, и я рада, что он пошел со мной на выпускной – когда учишься в школе для девочек, найти спутника для бала не так-то просто.

Но нас тянет друг к другу не больше, чем вегетарианца к сочному антрекоту.

– Что ж, приятно слышать, что у Дэнни все хорошо, – сказала я.

Внезапно откуда ни возьмись перед глазами у меня появилась чья-то рука и бурно замахала – это соседка по комнате пытается привлечь мое внимание со свойственным ей чрезмерным энтузиазмом.

Я прикрыла пальцем микрофон мобильника и прошипела:

– Родители.

– Ах да, извини, – прошептала Корри и тут же завопила во всю мощь: – Энни! Ты опаздываешь на семинар!

Я выразительно закатила глаза к потолку, а мама радостно воскликнула:

– Это Корри?

– Да. – В который раз я благодарю судьбу за то, что в августе, перед началом учебного года, когда мои родители приезжали в университет, Корри предстала перед ними в относительно консервативном наряде. Если бы моя мама могла видеть ее сейчас, одетую в приспущенные спортивные штаны с надписью «Бесстыдница» на заднице и в коротенькую майку, нисколько не прикрывающую ажурный лифчик третьего размера, она наверняка снова, как в сентябре, принялась бы рассылать имейлы в местные церкви.

– Семинар, милая? Тебе пора.

Я с облегчением зацепилась за возможность оборвать разговор. Вдобавок я не знала наверняка, что никакого семинара нет. А это вовсе не ложь, когда не можешь сказать точно, верно?

– Ладно, мама. Приятно было услышать тебя. Жалко, что я не застала папу. Передай ему: мы обязательно поговорим на следующей неделе… мм… хм… Я тебя тоже люблю.

– Ну наконец-то, – проворчала Корри, пританцовывая от нетерпения, пока я прощалась с мамой. В следующий момент она запустила пальцы в мою шевелюру и сдернула резинку, отчего волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Живописными кудрями природа меня не одарила, растрепанные, прямые как палки светлые пряди длиною до плеч выглядят довольно уныло. – Зак здесь, – выпалила Корри, отступая на шаг, чтобы смерить меня критическим взглядом, и продолжая, по обыкновению, жевать жвачку. – Он спрашивал о тебе.