Владимир Савич - Бульвар Ностальгия

– Зачем он тебе!? – удивилась мать.

– Да я ребра в универсаме купил. Хочу с картошечкой потушить.

– В шкафчике на верхней полке лежит. Только давай-ка я сама сделаю.

– Нет, мама, – отстранил ее Тимур. – Мясо– дело мужское.

Топор вошел в «мясо» легко, но оказался, видимо, тупым и малопригодным

для подобных процедур, а может быть тренированные, сильные пальцы

оказались ему не по острию. Они еще долго висели на посиневшей коже.

– Случись это сегодня, то мы бы тебе их в два счета пришили. И бегали бы они

– лучше прежнего, – утверждал спустя несколько лет знакомый микрохирург.

Но в тот день дежурный доктор травматологического отделения первой

городской больницы отщипнул безымянный и указательный пальцы, и они с

противным грохотом упали на дно металлической коробки…

Одним из первых в палату к Тимуру Благонравову явился следователь Иванов.

– Ну, что, Тимурка!? – сказал он, противно ухмыльнувшись. – Ты думаешь, ты

герой? Нет, брат, ты не герой! Ты беспалый мудак – вот ты кто! Я тебе сейчас

кое-что скажу, а ты заруби эти слова у себя на носу. Если тебе, беспалый,

захочется бравировать своим геройством – мол, вот я какой такой-сякой весь из

себя, пальцы отрубил, чтобы гэбэшным стукачом не стать, то я тебя сразу

предупреждаю… Я тебя самолично упеку за компрометирующие

государственную службу речи, плюс членовредительство. Запомни – хоть одно

слово. Хоть – один намек… – Иванов закрыл за собой дверь. От нее к кровати

потянуло сибирским холодом…

– Тимур Александрович, вы как-то просили подобрать вам надежного

начальника охраны театра, не так ли? – спросил у директора театра оперы и

балета Тимура Александровича Благонравова высокий чин из МВД.

– Да, да, да… конечно, конечно… – обрадовался директор.

– Ну и прекрасно… у меня как раз появилась достойная кандидатура.

Специалист высшей категории. Театр будет на замке! Я представлю его вам

после обеда. Часика в два… годится?

В три часа пополудни в директорский кабинет вошли двое.

– Разрешите представить вам претендента на роль нового начальника охраны,

– высокий чин из МВД дружески хлопнул пришедшего с ним человека по плечу.

– Как!? Вот этого гражданина вы собираетесь назначить на должность… -

директор Благонравов ткнул в человека обрубками правой кисти.

– Да, именно его… а вы что ж, знакомы!? – поинтересовался чин.

– Кажется да… ваша фамилия, кажется, Зверев? – обратился к претенденту

Благонравов.

– Иванов. Бывший полковник комитета госбезопасности, – представился

претендент.

– А ну да, да, да… Иванов, Иванов. Послушайте, господин Иванов…

– Можно товарищ, – бывший полковник дружески улыбнулся.

– Хорошо, товарищ Иванов, я бы попросил вас выйти на несколько минут в

приемную. У меня к (Т. Благонравов назвал фамилию высокого чина из МВД)

есть несколько слов сугубо тет-а-тет.

Иванов удивленно взглянул на чиновника, а тот в свою очередь– на директора.

В директорских глазах прочитывалась активная решимость вытолкать

«претендента» в случае неповиновения за дверь.

– Хорошо, – согласился чин. – Товарищ Иванов, пройдите пока в приемную.

– Я вас слушаю, – поинтересовался чин, раскуривая сигарету.

– Дело в том, что я хотел бы видеть на этом месте другого человека, – Тимур

Александрович был сама решимость.

– Не понимаю, – чин выпустил в потолок причудливое дымное кольцо, – чем

вас не устраивает Иванов? Это один из лучших специалистов в области

организации охраны и предотвращения терактов. Да это и обсуждать

невозможно, ибо он утвержден не мной, а городским советом.

– Но вы же говорите, что он только претендент, – возразил ему директор

Благонравов. – Значит, имеются и другие кандидатуры. Я бы хотел взглянуть и

на них.

– Ну, претендент – это я так, для политесу назвал. На самом же деле он никакой

не претендент, а самый что ни на есть начальник охраны. Уже и все

соответствующие бумаги подписаны. А в чем, собственно, дело, уважаемый

Тимур Александрович, чем он вас не устраивает? Стаж? Звание? Возраст?

– Нет. Тут сугубо личный аспект, – директор достал сигарету. – Я не хочу с ним

работать по нравственным, так сказать, мотивам.

– Извините, любезный Тимур Александрович, мне не интересны ваши личные

дела и нравственные пристрастия. Я знаю только одно, и оно заключается в

следующем. Общественное вы должны ставить выше личного. Вы посмотрите

вокруг. Терроризм поднимает голову! В такие дни каждый специалист по

борьбе с ним на вес золота, а вы – личное. Простите, но вас, уважаемый Тимур

Александрович, там не поймут! – чин указал в направлении правительственного

здания. – Там ведь вопрос встанет – Вы или Он. И боюсь, что он решится не в

вашу пользу.

– Почему это вы думаете, что не в мою… я опытный работник культуры…

многое сделал для театра, города и, кажется, имею право…

– Право имеете, но не в такой обстановке, ибо она диктует суровые меры. И

только такие, как Иванов, смогут вернуть нашу жизнь в нормальное русло.

– Ну знаете, если такие, как он, то я не понимаю, для чего было весь этот

демократический огород городить, – возразил Т.Благонравов. – Все эти стройки-

перестройки.

– Простите, Тимур Александрович, это тема для ток-шоу, а не для

государственного учреждения. Решение принято и обсуждению не подлежит.

Ничего. Сработается, стерпится… Товарищ Иванов, прошу вас. – И чин открыл

начальнику охраны театра Иванову дверь.

Посидев в кабинете еще минут десять, чин вышел и оставил Благонравова с

бывшим следователем КГБ Ивановым наедине.

– А ты почти не изменился, Тимур. Все такой же боевитый, принципиальный.

Нет, не зря говорил я когда– то, что ты наш парень. Ох, не зря!

– Вы, кажется, забываетесь, милейший. Сегодня вы находитесь у меня в

кабинете, а не я в вашем. Поэтому, во-первых, попрошу вас впредь называть

меня на «вы» и только по имени-отчеству. Во-вторых, реже попадаться мне на

глаза.

– Ну, что вы, Тимур Александрович. Зачем же так! Сколько лет прошло!

Сколько зим! Кто, как говорится, старое помянет, тому глаз вон. Я ведь против

вас ничего не имел… работа у меня, видите ли такая была. Как в той песне -

«Работа у нас такая… Жила бы страна родная, и нету других забот» – пропел

Иванов. Так что вы не серчайте, Тимур Александрович… и камень из-за пазухи

выкиньте. Нам ведь теперь вместе работать… одно, так сказать, дело творить.

Эх, как жизнь поворачивается… я ведь вам когда-то предлагал работать

вместе… вы не согласились… и видите, как все нехорошо получилось. Иванов