Александра Чумакова - Точка возврата

не достать. В центре зала стоял раскладной стол, накрытый салфеткой, и четыре стула. На

стене висел красный ковер с цветными узорами. Он словно унес меня в детство: в моей

спаленке, больше похожей на каморку, был похожий ковер, я мог смотреть на него часами

и дорисовывать в своем воображении узоры. Главным же украшением, несомненно,

являлся телевизор «Рубин». Интересно было бы включить его и посмотреть, что же он

вещает. Думаю, телевидение того времени сильно отличалось от современного. Эх, жаль, я

не смогу в этом лично убедиться! Я так увлекся, что не сразу разобрал голоса,

доносившиеся из кухни. Сейчас я точно слышал: спорят мужчина и женщина, и решил на

них взглянуть

– Почему я обязан все выходные проводить на даче твоей мамы? Я ей и землекоп, и

огородник, и плотник! У меня могут свои планы, в конце концов?

Недовольный мужчина напомнил мне отца: крепкое телосложение, намечающаяся

залысина, умные глаза и руки человека, занимающегося физическим трудом. И оделся он

так так, как любил одеваться папа – трико и видавшая виды футболка. Должно быть он

работает на заводе. Моя догадка подтвердилась:

– Знаю я твои планы – вторила ему стройная брюнетка лет тридцати в халате и тапочках в

цветочек – соберётесь со своими дружками с завода в каком–нибудь гараже и напьетесь.

– Имею право! Я пашу, как лошадь. Это тебе не бумажки в бухгалтерии перекладывать!

– Окончил бы институт, возможно бы тоже бумажки перекладывал, и зарабатывал бы

больше! – она приставила одну руку к боку, и я подумал, что ей во второй руке не хватает

скалки или сковородки, чтобы окончательно походить на классическую жену из анекдотов.

Я подмигнул Мафусаилу. но он же только что был тут, а теперь его нет. Меня охватил

ужас! Впервые за все время наших странствий я остался без своего Ангела – Хранителя. В

комнате замигал свет, но супруги не обратили на это внимание, я поднял голову вверх,

туда, где была люстра, на ее месте образовалась черная воронка, она становился все

больше и больше. Странное чувство, я уже не боялся, а стремился туда. Какая–то часть

моей души рвалась во тьму, как уставший путник, истосковавшийся по теплу домашнего

очага. Эта часть меня – победила. Я оторвался от пола и полетел. Меня будто подхватила

могучая река и несла все быстрее и быстрее, и засасывала в свои воды все глубже и

глубже. Еще секунда, и мгла поглотила меня.

Глава 9

Ноги страшно жгло. Я стоял на песке, и он будто плавился. Место, где мне довелось

очутиться, напоминало пустыню. Жарко было, как в аду. В этом нет ничего удивительного,

ведь это и был ад. Ко мне приближался некто с ног до головы укутанный в черный саван.

У него была одна голова, две руки и две ноги, все, как у обычного человека. Ничего

похожего на то, что рисуют на холстах и описывают в литературе. Пугали только глаза.

Таких выразительных, проникающих в самое сердце глаз, мне не доводилось видеть

раньше. Глаза цвета болота. Казалось, в них скрыт опыт и мудрость всего человечества.

Его власть надо мной была безусловной. Я точно знал, кто это. У него много имен:

Люцифер, Вельзевул, Мефистофель, Иблис, Шайтан, но чаще всего его называют Дьявол.

Мое тело будто налилось свинцом, я смотрел, как зачарованный и ждал, что он скажет. И

он заговорил со мной, как со старым приятелем, которого давно не видел:

– С возвращением! Я с интересом следил за твоими попытками изменить свою сущность,

перечеркнуть то, для чего ты был много раз послан мною на землю. Не одно столетие ты

был моим верным слугой. Я был очень зол, узнав, что мои карты спутаны. Ты должен был

снова прийти на землю для исполнения моего поручения, но ангелам Света удалось

перехватить твою душу и поместить в тело полного ничтожества. Не было сомнений, что

ты скоро вернешься домой, скинув с себя образ неудачника, как старые лохмотья. Я знал

тебя и не ошибся – ты бросился под машину и уже был почти дома. Здесь. Со мной. Но

тебя и тут не оставили в покое. Я дал им позабавиться, не вмешивался до сих пор.

Признаться, они зашли слишком далеко, и я должен был их остановить. Теперь все

кончено. Следуй за мной.

Я был загипнотизирован силой и уверенностью в голосе Сатаны. У меня даже не возникло

мысли ослушаться. Мне стало комфортно и хорошо, жара уже не ощущалась. Я

чувствовал себя в своей стихии, и мне не хотелось покидать это место, оно принадлежало

мне, было моим домом. Мой Повелитель продолжал:

– Асмодей, признайся, ты потешался над этими жалкими попытками переманить тебя.

моего слугу на сторону света? Смешно, не правда ли? Ты так искусно им подыгрывал, что

я почти поверил, что ты на их стороне.

Я услышал имя, которое точно принадлежало мне очень долго, я не был никаким

Владимиром Волковым, Дмитрием Ларионовым и кем бы то ни было еще, испокон веков я

был слугой Сатаны – Асмодеем. Я всецело принадлежал только ему. Его распоряжения

выполнялись мною беспрекословно, и я был щедро вознагражден – стал одним из самых

приближенных слуг Повелителя Тьмы. Я вспомнил наши беседы о бесполезности любви и

добродетели и обряд, которому был подвергнут много столетий назад: я отрекся от Света и

поклялся обращать во Тьму.

– Да, Мой Господин, было глупо усомниться в моей преданности Вам. Я вернулся и готов

к новым поручениям.

Со мной начали происходить странные вещи: я говорил уверенно, а внутри меня шла

борьба. Я увидел Вику, мою родную Вику, она шептала: “Я люблю тебя, Дима, ты мне

очень нужен. Нужен, как никогда. Не оставляй нас с малышом одних. Молю, вернись”.

Увидел маму, отца и нашу поездку на море, где мы были по–настоящему счастливы,

бабушку, читающую мне перед сном сказку “О рыбаке и золотой рыбке”, и у меня

защемило в груди, там, где у всех людей было сердце. Сердце, способное любить и верить.

Не такой уж жалкой была попытка Света вырвать мою душу из Тьмы. Я разрывался.

Мы приближались к черным воротам, которые охраняли два огромных пса с жуткими

оскалами. Они смирно сели, увидев, кто идет. Меня они тоже признали, я не боялся их,

скорее они боялись меня. Мой Повелитель закончил свою речь:

– Как только мы переступим порог нашего дома, тело Дмитрия Ларионова навсегда

покинет жизнь, и все, что вы сотворили с Мафусаилом, рассеется, как дым.

Не знаю, откуда взялось сопротивление, но я остановился, как вкопанный. До меня дошла

суть происходящего. Все было зря. Весь наш с Мафусаилом труд, в буквальном смысле,

летит к черту. Я уже не понимал, кто я есть на самом деле: источник света или вестник

тьмы.

– Что же ты медлишь? Скорее иди за мной, мы осуществим мою задумку. У меня