Галина Грановская - Очки Гудвина

ОХОТА

повесть

1

Василина зашивала дыру на рубашке Ивана-дурака, когда в дверь осторожно постучали. Она подняла голову. Кого принесло в такую рань? К ней мало кто заходил. А если заходил, то исключительно по делу. И раз спектакля сегодня нет, значит, кому-то понадобился какой-то ремонт. Отложив шитьё, она поднялась, проходя мимо зеркала, пригладила волосы и повернула ключ в двери. На пороге, держа в руках большой букет ромашек, стояла Варвара, именуемая на афишах Виолеттой.

– С днём рождения! – пропела, протягивая Василине цветы и перевязанную розовой лентой коробку. – От наших.

От изумления брови Василины поползли на лоб. Откуда народ прознал, что именно сегодня ей, – согласно лежавшему в сумочке паспорту, – стукнуло пятьдесят? А уж то, что на подарок скинулся, было ещё удивительнее. В их коллективе было как-то не принято дарить подарки.

– Спасибо! Неожиданно как… Да ты проходи, – спохватившись, Василина отступила в сторону.

– Не, не могу, – Варвара помотала головой. – Я даже не умывалась ещё. Проснулась и сюда, боялась, что уйдете. Вы ведь встаёте рано.

Это было правдой. Василина обычно поднималась не позже шести.

– Что тут? – кивнула она на коробку.

– Сюрприз! – улыбнулась Варвара. – Посмотрите и узнаете.

Сунув букет под мышку, Василина сдёрнула ленту и приподняла крышку. В коробке лежал коричневый пластмассовый домик с белым циферблатом и дверцей под крышей. Часы. Да ещё с кукушкой! Василину, как многих старых дев, влекло к мистике и всякого рода тайным знаниям. Дома у неё имелась специальная полочка с эзотерической литературой и несколько тетрадок, куда она выписывала из старинных библиотечных фолиантов кое-какие рецепты, заговоры и приметы. Ей было известно, что кукушка у древних славян олицетворяла собой грусть, неустроенность и одиночество, а в китайской поэзии это был символ плача. Ещё она знала, что иероглиф, обозначающий часы, напоминает иероглиф, описывающий смерть. C китайскими иероглифами Василина, конечно, лично знакома не была, но журналу “Мистика” вполне доверяла.

Актёры же кукольного театра от эзотерических знаний были далеки, потому купили то, что сочли подходящим по подходящей цене. Да и выбор товаров в провинциальном универмаге, ясен пень, невелик. Спасибо, что вообще этим озаботились. Закрыв коробку, Василина перевела взгляд на гостью, ещё раз повторила: спасибо и, поколебавшись слегка, добавила:

– Вечером приглашаю всех на ужин. В ресторан.

Она умела быть благодарной.

Варвара-Виолетта вытаращила глаза:

– Всех? В ресторан?

День рождения это, конечно, праздник, тем более, тут юбилей, но по силам ли Василине Лапотковой, носившей, главным образом, самодельные наряды, оплатить ресторанный ужин на тринадцать человек?

– А может, – нерешительно произнесла Варвара, – может, просто купить тортик и выпить чаю в номере?

Но Василина жалкое предложение отвергла. «На тортик» в номер к ней не придут. А в ресторан, соблазнившись дармовым ужином, кто-нибудь да явится. К тому же, по большому счету, она не столько для них, сколько для себя старается. В самом деле, почему не побаловать себя в честь дня рождения? Тем более, что деньги есть, водились у неё деньги, просто в театре этого никто не знал.

– В семь, в ресторане. Который на углу за гостиницей, – уточнила. – Конечно, те, кому в моей компании скучно, – добавила, – могут не приходить.

Варвара фыркнула. Чтоб кто-то отказался пожрать и выпить на халяву, да ещё когда зарплату задерживают? Ага!

– Будет аншлаг! – Поняв, что всё серьезно, заторопилась. – Ладно, надо оповестить всех, пока не разбрелись.

Закрыв за девушкой дверь, Василина нацепила на нос очки и вернулась к своей работе. Лишь приведя в порядок рубашку Иванушки, она позволила себе достать из шкафа серое платье «на выход». Давненько она его не одевала, хотя всегда возила с собой. На всякий случай. Приложив его к плечам, придирчиво осмотрела себя в зеркало. К платью претензий не было, а вот подстричься пора, лохмы во все стороны торчат. Cто лет в парикмахерской не была.

Надо же, ещё полчаса назад она и не подозревала, что будет главным действующим лицом в такой интересной пьесе! Конечно, полтинник лучше отмечать в кругу близких. Но по-настоящему близких – как родственников, так и друзей – у неё не водилось. Нет, дома нашлось бы кого пригласить. Соседок, например, и диковатую парочку дальних родичей, живущих у озера на окраине города, давным-давно их не видела… Но то – дома, а юбилей настиг актрису Лапоткову в небольшом провинциальном городке, куда театр выехал на гастроли. Поскольку проводить день рождения в одиночестве плохая примета, она решила, что ближе к вечеру отправится в гостиничный бар посидеть среди народа. Музыку послушать, выпить бокал вина за своё здоровье. И может быть, даже погадать, узнать, что судьба приготовила ей на следующие пятьдесят лет…

Но теперь план на вечер будет другим. Раз уж коллеги её поздравили, Василина Лапоткова в долгу не останется, выставит им угощение. А они, в свою очередь, побалуют её представлением, в центре которого будет она, некрасивая, малозаметная артистка областного кукольного театра по прозвищу Баба-Яга. Все, конечно, вряд ли явятся, но Варвара с парочкой друзей точно будут, значит, уже не придется коротать вечер одной за столиком. А самовлюбленные непризнанные таланты, типа Птахина, могут и не приходить, они Бабе-Яге малоинтересны.

Но Варвара оказалась права. К семи в просторном и почти пустом зале за сдвинутыми вместе столами у большого окна, затянутого грязноватым капроном, сидели даже те, кто всегда на репетиции опаздывал и на спектакли в последний момент прибегал. Сам Игорь Иванович снизошёл. По-хозяйски разместившись напротив Василины на другом конце стола, он оглядывал уже принесённые закуски и бутылки, и по его лицу видно было, как он доволен. Остальных же его присутствие не слишком радовало. Точнее, совсем не радовало, а наоборот, слегка сковывало. Режиссёра не любили. Но в том, что явился, был и свой плюс, он уже одним своим присутствием не давал превратиться культурному мероприятию в заурядную пьянку. Кроме того, на тусовках он обычно брал на себя роль тамады. Не изменил своей привычке и сегодня. Когда бокалы были наполнены, приподнялся и, взглянув на виновницу торжества, произнёс низким звучным голосом, который так нравился молодым актрисам до первого разбора полётов:

– Желаю прожить ещё три раза по столько же! Надеюсь, вы и дальше будете радовать нас своими маленькими шедеврами!

За столом кто-то закашлялся, маскируя невольно вырвавшийся смешок. С чего это он вдруг таким пожеланием разродился, читался в глазах немой вопрос, и о каких шедеврах, пусть и маленьких, вдруг заговорил? Всем было известно, что режиссёр Лапоткову в качестве артистки в грош не ставил.