Иван Медведев - В поисках Эльдорадо

В конце XIX века закончилась эпоха парусного флота. Корабли, бороздившие моря и океаны на протяжении тысячелетий при помощи паруса и ветра, уступили свое место пароходам. Многие капитаны парусного флота остались не у дел. Среди них оказался и Джошуа Слокам. Но старый морской волк не сдался неумолимо наступающему прогрессу. Пятидесятилетний капитан американского торгового флота слишком долго плавал по морям, чтобы теперь искать пристанища на берегу.

В 1892 году приятель-китобой продал Слокаму за символическую цену старый шлюп «Спрей» («Брызги»), который стоял в поле под Фэрхейвеном на подпорках. По мнению местных остряков, он был построен в I веке наглей эры.

В течение тринадцати месяцев Слокам кропотливо перебрал весь корпус древнего судна и заменил все детали – от киля до клотика на мачте. Старый «Спрей» родился заново. Одномачтовый шлюп имел 12 метров в длину, 4,5 – в ширину, водоизмещение – 12 тонн. Спущенный на воду, он напоминал лебедя.

Сначала Слокам попытался заняться на своем судне рыболовством, но не преуспел в этом деле. Все чаще опытный морской волк устремлял взор к горизонту, задумывался о большом путешествии. Постепенно в голове моряка сложился план одиночного кругосветного плавания, о котором он давно мечтал. Еще никому не удавалось обогнуть земной шар под парусом в одиночку.

24 апреля 1895 года капитан Слокам отправился из Бостона на восток через Атлантику в Средиземное море, намереваясь пройти Суэцким каналом в Индийский океан.

Достойно выдержав первый серьезный шторм, «Спрей» продемонстрировал свою надежность и показал прекрасные мореходные качества. В хорошую погоду при попутном ветре он мог сутками идти с закрепленным рулем без особого присмотра, давая капитану возможность отдыхать и заниматься палубными работами.

Чтобы прогнать чувство одиночества и не разучиться говорить во время длительного одиночного путешествия, Слокам громким голосом сам себе отдавал команды и докладывал об их выполнении. Потом он вспомнил, что подростком любил петь, хотя его музыкальные способности тогда ни у кого не вызывали зависти. Но здесь, посреди океана, вокальные данные моряка пользовались большим успехом у сопровождавших корабль дельфинов, которые начинали совершать немыслимые кульбиты, когда капитан «Спрея» затягивал очередную арию.

Суточные переходы по Атлантике составляли 120–150 миль. На тринадцатый день плавания «Спрей» встретил в океане испанскую баркентину. Ее капитан бросил Слокаму конец веревки, по которой переправил ему бутылку вина и свою визитную карточку. Но когда испанец узнал о цели путешествия американца, он перекрестился и поспешно скрылся в каюте.

На Азорских островах Слокам сделал солидный запас овощей, фруктов и брынзы, которую обильно заедал сливами. Когда моряк снова вышел в море, у него начались желудочные колики. На море поднялся сильный ветер. В перерывах между приступами, капитан «Спрея» зарифил часть парусов, спустился в каюту, рухнул на голый пол и потерял сознание.

Когда мореплаватель очнулся, «Спрей» плыл в бушующем океане. Выглянув на палубу, Слокам в изумлении застыл на месте: у штурвала, широко расставив ноги, в костюме XV века стоял человек. Незнакомец приподнял шляпу и сказал:

– Не беспокойтесь, сеньор капитан. Я пришел, чтобы помочь вам.

– Откуда вы взялись, – прохрипел Слокам. – Кто вы?

– Я рулевой с «Пинты», каравеллы Колумба. У вас лихорадка, сеньор капитан. Ложитесь. Я буду править вашим судном всю ночь, а к утру вы поправитесь.

Слокам постелил на пол матрас и снова без сил свалился. Сквозь бред до него донеслись нравоучения рулевого:

– Было очень неосторожно кушать несвежую брынзу из козьего молока со сливами, сеньор капитан.

Проснувшись утром, Слокам почувствовал себя намного лучше. «Спрей», как рысистый конь, мчался по заданному курсу. Таинственный незнакомец – плод галлюцинаций вследствие отравления брынзой – исчез. Ураган постепенно затих, а к полудню взошло солнце. К вечеру капитан окончательно поправился, приготовил роскошный ужин и с большим аппетитом поел. «Никогда еще команда не была так довольна своим коком, как на «Спрее», – записал в судовом журнале мореплаватель. Здоровое чувство юмора не покидало моряка на всем его долгом и опасном пути.

В порту Гибралтар английские военные моряки отсоветовали Слокаму плыть через Суэцкий канал: воды Средиземного моря кишели арабскими пиратами. Капитан «Спрея» принял решение пересечь южную Атлантику и пройти в Тихий океан Магеллановым проливом. Но встречи с разбойниками избежать все равно не удалось.

У марокканских берегов за «Спреем» погналась арабская фелюга. Ветер усилился и, опасаясь потерять мачту, Слокам был вынужден зарифить паруса. Расстояние между судами сокращалось. Капитан «Спрея» уже хорошо видел чубы на головах своих преследователей, «за которые Магомет тащит злодеев в ад». Решив дорого продать свою жизнь, Слокам приготовил ружье. Но в самый драматичный момент гонки налетевший шквал ветра начисто снес мачту на фелюге. «Спрей» ушел от погони и взял курс на Бразилию.

В Рио-де-Жанейро мореплаватель сменил парусное вооружение шлюпа на косые паруса, как у иола – они больше подходили для плавания в широтах бурной южной Атлантики.

У берегов Уругвая, чтобы избежать сильного встречного течения, «Спрей» держался слишком близко к берегу, и в одну из ночей со всего хода врезался в отмель, увязнув в песке. Спущенная на воду шлюпка под ударом волны перевернулась. Слокам оказался в воде и чуть не утонул, поскольку не умел плавать, как и многие моряки того времени. Только с помощью жителей уругвайских прерий ему удалось снять «Спрей» с отмели.

Избежав одну опасность, моряк встретил другую у берегов Патагонии. Начавшийся шторм обрушил на «Спрей» целую гору мощной волны. Кораблик полностью скрылся под водой. Капитан схватился за мачту и целую минуту находился между жизнью и смертью. Но «Спрей» и его отважный капитан выдержали и это суровое испытание. «Я встретился с Нептуном в час его гнева, но он не нашел в моих поступках ничего оскорбительного и позволил продолжать плавание», – появилась еще одна запись в журнале.

11 февраля 1896 года «Спрей» вошел в суровый и мрачный Магелланов пролив, «это подлинное чудовище юга».

Длинные водоросли, облепившие подводные скалы, зловеще шевелились под килем «Спрея», а обломки парохода на берегу дополняли безрадостную картину. От мыса Горн приближалась белая дуга – признак надвигающегося шторма. Слокам быстро убрал паруса. И тут ураган, словно пушечный выстрел, ударил по судну. Буря ревела на протяжении тридцати часов, однако «Спрей» благополучно добрался до чилийской угольной станции Пунта-Аренас.