Семен Васюков - В степях Северного Кавказа
- Название:В степях Северного Кавказа
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Семен Васюков - В степях Северного Кавказа краткое содержание
«В 1902 году, летом, проживая в Геленджике, я был свидетелем продажи за невероятно дешевую цену, хороших лошадей в упряжи и с крепкими повозками. Продавали зажиточные люди, по всем признакам – крестьяне.
Спустя некоторое время, я узнал, что это были баптисты ставропольской губернии, выселяемые бывшим губернатором Никифораки с арендованных ими в течение пятнадцати лет земель, принадлежащих трухменским кочевым народам, где в степях они первые завели зерновую культуру, вырыв для такой цели колодцы глубиною от тридцати до сорока сажен…»
В степях Северного Кавказа - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
V
В степях Караногайцев.
Опять нам пришлось проезжать селение Прасковьевское, которое после пребывания у баптистов, среди их небольших построек, аккуратности, чистоты и хозяйственности, произвело неприятное впечатление неустройства, грязи и скученности. И что за хаты, что за огорожи?!.. покосившиеся, с дырявой крышей, разбитыми стеклами окон, с оторванными ветром ставнями. Да, здесь Русью пахнет православной. На дворе разбитая бочка, исковерканная повозка, посредине навалена куча ее то навоза, не то сора, – что-то коричневое, вонючее…
– А богатые люди прасковьевцы! Сколько у них земель!.. Сколько виноградников!..
В самом деле, эти православные – собственники, а те – вечные странники! Отчего же первые дики и невежественны при благоприятных условиях, а вторые культурны при постоянно критических обстоятельствах?!..
Широкой балкой лежал наш путь к ногайцам. Сначала было жарко, и солнце палило по степному, но когда оно стало подвигаться к западу и на хлебные поля стали падать легкия тени, тогда хорошо было ехать вперед и вперед по мягкому, черноземному полю прасковьевских крестьян. В балке, которая тянется почти на сорок верст, чудный урожай и пшеницы, и ячменя, и льна… Под вечер дышалось особенно легко. Ароматный воздух так и врывался в легкия, которые навстречу ему ширились, захватывая сколько можно благодатной степной струи. Вперед и вперед!.. Ни, жилья, ни хаты!.. Потемнела плотная зелень хлебов, на темно-синем небе заблистали, замигали звезды.
Проехали верст тридцать – и ни души. Правда, при самом выезде из Прасковьевку два или три человека косили траву под горкой, а теперь мы едем по роскошной пустыне.
Наконец, кто-то едет навстречу, послышался шум, показались будто всадники.
Проехала арба, три ногайца верхами. Остановились, мы спросили их дорогу и опять двинулись той же ровной рысью. Свежий воздух навевал дремоту, но спать не хотелось, а хорошо бы, если б кто под тихую качку экипажа рассказывал бы о степях, о кочевых народах.
– Что это так пахнет хлебом? – спросил я.
– Когда ячмень созревает, от него всегда хлебный запах.
– А что эти трухмены, ногайцы, сеют что-нибудь и вообще занимаются хозяйством?
– Теперь стали заниматься, но все больше скотоводством…
– Хорошие они люди?..
– Ничего. Ногайцы лучше трухмен, – во-первых, они посмышленее, а, во-вторых, не такие отчаянные трусы, как трухмены. Но в общем и те, и другие, народ вырождающийся.
– Не знаете, какие причины?
– Главным образом, раннее замужество. Я говорю относительно девушек, которые двенадцати лет уже выходят замуж за возмужалых и богатых мужчин. Какие же они жены и матери!.. Не могут вынести, болеют после родов и рано умирают. Вообще у них женского населения меньше, нежели мужского… Да и народ далеко не крепкий – вот сами увидите. Скоро граница, и на их земле будем.
– А ночевать где?
– Часа через два аул будет. Забыл только как он называется…
– Где мы остановимся?
– Во всяком случае, «армяшка» есть… постоялый двор содержит, торгует…
Действительно, ресторан армянина был освещен, но почему, не знаю, мы завернули к старшине.
Небольшой двор, в котором едва можно повернуться; две крохотные хаты, из которых одну занимал старшина, еще молодой человек в халате, с пришпиленным к нему знаком. Мы вошли в его маленькую комнату, оклеенную обоями. Стол, на котором стоял небольшой самовар, зеркало на стене, уродливая деревянная кровать, хотя оба супруга спали на полу – вот и вся обстановка жилища представителя администрации.
Добродушный старшина и молодая скуластая с черными глазами жена предложили поставить самовар. Мы отказались.
Старшина, с гордостью посмотрев на обстановку своей квартиры, проговорил: «надо жить чисто, чище жить лучше».
Но, Боже, какая вонь в этой спальне-комнате. Мы поспешили удалиться, и я предпочел спать на дворе.
Аул Биаш состоит из ста дворов (хотя и кибиток); оседлый аул, имеет три мечети и одного «армяшку». В прошлом году аулу нарезаны наделы по три поля на двор, сенокос и выгон. Земель много. Мне понравился старшина. Его искренний тон, добродушные глаза возбуждали к нему симпатию. Он спросил, кто я и зачем приехал?.. «Ты брат наш?»
Меня это удивило и стало любопытно. Кого собственно считают караногайцы-магометане братьями? Я понял так, что тех из христиан, которые их не обманывают и не обижают.
– Вот они, – указывал татарин на баптистов, – братья… Он брат!
– А православные, – спросил я, – те, прасковьевские?
Старшина замялся.
– Нет, не брат, обижал нас, всегда обижал… Баптист такой, как наш… Наш в дороге коран поет, баптист от Христа поет, а православный… красна парня, красна девка! – быстро проговорил последнюю фразу караногаец.
Действительно, в дороге далекой, однообразной и степной петь надо, а то скучно, в особенности одному ехать!..
Чуть начало светать, на другой день мы уже тронулись в путь. Аул еще спал, и только одни женщины и доили, и выгоняли на пастьбу скот. Невеселое впечатление произвело это дикое, полукочевое население.
– А колодцы у них есть?
– Колодцы неглубокие – сажени две, но вода плохая. Во время холеры сколько их перемерло!..
Степь ранним утром хороша. Свежо, тихо и бодро себя чувствует человек, и легко, непринужденно бегут отдохнувшие лошади. Я не успел хорошенько разобраться в своих впечатлениях, как мы миновали уже двадцать верст, и вдали показались деревья и основательные постройки.
– Ставка Ачикулак!..
Скоро мы были на месте, остановились у «армяшки», человека достаточно веселого, у которого нашелся и чай, и баранина, и кочлярское вино.
Мне хотелось повидаться с приставом кочевых народов и поговорить с ним о характере и жизни караногайцев. Но это оказалось не так легко: скорей снизойдет до беседы с русским журналистом президент Соединенных Американских Штатов, нежели этот чиновник из писарей волостного правления! Мое свидание с этим господином так любопытно и назидательно, что я остановлюсь на нем подробнее.
В самом деле, пришлось проехать по степям сотни верст, попасть к диким народам и получить от представителя русской администрации прием, который не позволит себе сделать ни один татарин!
Было рано, часов семь, и армянин сказал, что пристав еще спит, но письмоводитель уже встал. Пойдем пока к письмоводителю, который, может быть, что-нибудь расскажет.
Скоро нашли его квартиру и слугу-ногайца. «Он еще не вставал, но я его разбужу, – самовар готов», – сказал последний.
Я дал ему визитную карточку и мы сели на бревнышко у ворот. Вышел толстый человек, прошел мимо нас через двор и снова вернулся в дом. Ждем. Но вот бежит камердинер, несет назад мою карточку и говорит: «идите к приставу! »
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: