Геннадий Дубовой - Рыцари Новороссии. Хроники корреспондента легендарного Моторолы

– Проект Украина был жизнеспособен?

– Он был обречен. Слишком чуждыми друг другу являлись обе части страны. Территорию можно было удержать, только если бы ее поглотила империя, например, Россия. Элиты Запада и Востока получили бы по кусочку и, как и в Украине, держали свой плебс под контролем. А Западная Украина смогла бы сохранить свою идентичность, культуру и экономическую основу развития. Но они этого не понимают и не понимали, точнее не хотели понимать.

Украина после развала Союза была спроектирована Западом как антирусский проект, как бомба замедленного действия для развала империи. И все это время, эти 23 года ни российская дипломатия, ни якобы пророссийские политики не делали ничего, чтобы вынуть взрыватель из этой бомбы. Вот и рвануло.

– Почему ты решил идти на войну? – Понимаешь, в Крыму находились российские военные базы и действовали, скажем так, агенты влияния. Те силы, которые в нужный момент быстро собирали вокруг себя людей, вручили в руки железные изделия и они начали представлять из себя ополчение. А на остальных территориях Украины не нашлось человека, который бы ассоциировался с Россией, вышел и сказал: «Берите автоматы и идите в бой от моего имени». Никого!

В феврале власть в восточных областях валялась просто на улице. На тот момент ее могли взять в каждом городе 20–30 вооруженных людей. Никто бы не сопротивлялся, потому что никто не хотел хунты, пришедшей в Киеве. Все населенные пункты по левой стороне Днепра, можно было захватить, если бы в каждом крупном городе Востока был политический лидер. И можно было предотвратить войну и гибель тысячи людей! Оставшийся кусок Украины тогда не стал бы воевать. Все области слева от Днепра без малейших экономических потерь влились бы в РФ. Летом бы уже вошли в состав РФ или стали самостоятельным государством, опираясь на всенародный референдум. Но таких лидеров не оказалось.

Мы с «Кирпичом» (друг «Боцмана» – ред. ) это поняли и…пошли воевать. Воевать против украинской армии за создание чего-то пророссийского. Тогда мы еще не понимали, что это будет – государство отдельное или часть России…

– В Славянске просто было попасть в ополчение?

– Нас знающие люди сразу предупредили: в Донецке боевых действий не будет. Объяснили, что нужно ехать в центр сопротивления – населенный пункт Славянск, о существовании которого я тогда не знал.

Мы туда ехали через сельские дороги очень долго, часов 12. Приехали в Славянск 14 апреля, в 9 утра. Столкнулись на пороге СБУ с «Ромашкой» (известный командир ополчения, погибший в Славянске – ред. ), потом нам приказали «коктейли Молотова» делать. И говорят: «Ребята, давайте вы на какой-то блокпост пойдете с палками. Потому там вы хоть сможете сбежать, а здесь кто останется в СБУ – смертники. Вас будут убивать, самолетами штурмовать, вертолетами, а ваша задача – выдержать бой с украинской армией с коктейлями Молотова и автоматами». Мы с «Кирпичом» переглянулись: «Ну, умирать так умирать… Бог решит, кому жить, кому не жить». После этого нас оставили. Я так понял, нас просто попугали.

Потом оказалось, что для нас нет формы и нет оружия. И в это время к «Ромашке» подходят двое ополченцев нашей комплекции, нашего роста, они побывали под обстрелом, испугались и решили уехать. Ромашка посмотрел на нас четверых и приказал меняться одеждой. Так сразу мы получили и форму, и автоматы.

Потом нас повели на собеседование. В комнате был Стрелков, «Прапор», «Балу» по-моему, и сам «Ромашка». Мы заходим, бородатые, а усы сбритые. «Вы какого вероисповедания будете, парни?», – спрашивают подозрительно. «Православные!». «А, ну тогда ладно!». Потом начали спрашивать зачем приехали, имеется ли военная подготовка. Мы ответили как было – что даже в армии не служили. И тогда «Ромашка» сказал, что он забирает нас в свой отряд. Отряд смертников.

– Моторола тогда воевал?

– Да. Но он был как и все, бойцом в группе у «Ромашки». Хотя уже тогда пользовался авторитетом вместе с «Тихим» и «Медведем».

– У тебя серьезный опыт боев, начиная с Семеновки, Ямполя и заканчивая нынешними боями. Как ты оцениваешь украинскую сторону в динамике: как они меняются, чему они учатся?

– Это был провал ВСУ. Как такими силами (непосредственно перед Семеновкой стояли 4000 военнослужащих ВСУ, а по всему направлению 10 000 человек – ред .) не взять Семеновку, которую обороняли менее 300 человек, я не понимаю.

– А не допускаешь, что они не хотели нас брать? Есть гипотеза, что была установка сверху разгореться здесь пожарчику войны?

– Не думаю. Они все время тогда отхватывали от нас. Мы же первые тогда атаковали, вспомни. Вылазок сколько было. Моя первая броня сожженная – атака на их блокпост напротив нас. Хотели они разжигать войну или не хотели, но я знаю, что мы не собирались мириться с ними на нашей земле. Учитывая, сколько они задействовали самолетов, техники, людей, танков – это был полный провал. Они абсолютно бездарно провели бой 3 июня. Пехота у них ехала на броне – это была самая большая их ошибка. Пехоту мы сразу раскрошили, дух у солдат упал, мы их начали с флангов обстреливать, и, они попали в мешок. Если б сидели в броне и просто пошли бы на полном ходу, наплевав на потери – они бы въехали в центр Славянска в этот же день.

– Почему они не сделали отвлекающий удар? – Они совсем тупые. С их стороны это был провал, а нам помог Бог.

– Сейчас как они действуют?

– По-разному. С одной стороны они вроде бы учатся, а с другой – как были баранами, так и остались.

– А подготовка армии ДНР, на твой взгляд, на каком уровне?

– Подготовка продолжается непрерывно, мы учимся и есть прогресс. Вспомни Великую Отечественную. Кадровая армия быстро погибла в 1941-м. А в 1942 году пришли новые люди, быстро прошел естественный отбор и пошел уже прогресс. Наша армия сейчас это условная калька с армии 1942 года: есть уже побеждавший и знающий военное дело костяк, и есть много бойцов, которые будут отсеиваться в процессе боев. И можно идти вперед. Но есть разница. В 1941–1945 гг. был большой мобилизационный ресурс, а сейчас его катастрофически не хватает. Я говорю и о физической подготовке бойцов, и о моральном настрое.

Раньше в России, потом в Советском Союзе мужчина с детства получал военные навыки даже без армейского опыта. И так было из поколения в поколение. Вспомни, это был нормальный детский и юношеский опыт – все эти наборы из танчиков, солдатиков, игра в казаки-разбойники, военная подготовка в школах, институтах.

В нормальном обществе военные являлись для мальчиков кумирами, и благодаря фильмам о войне тоже. Боевиков было мало, а именно фильмов о войне много – о том, как должен действовать офицер советский, стоять насмерть, вызывать огонь на себя…