Геннадий Дубовой - Рыцари Новороссии. Хроники корреспондента легендарного Моторолы

– Вы не только командир республиканской армии, но и замечательный поэт, отсюда и позывной. У Вас есть строфа: «и хотя разрывается сердце/ нужен в жизни мне новый этап/ возьму память в открытом конверте/ в неизвестное сделаю шаг». Как человек не чуждый литературе, скажите – какую книгу об этой войне Вы, как непосредственный её участник, хотели бы прочесть? Как передать эту «память в открытом конверте», чтобы она не затерялась, стала живым опытом читателей?

– Просто показать окопную правду, а такие сочинения об этой войне уже появились, и будут появляться – этого крайне мало. Нужна книга о том, как брат, отравленный мёртвыми идеями превосходства, может забыть о том, что он брат и в угоду отравителям лить кровь братьев. По мощи изображения событий нужно нечто эквивалентное роману «Война и мир», а содержательно, поскольку мы живём в эпоху Глобальной войны и всё нами переживаемое только прелюдия, пролог, это должна быть книга ещё более великая. Книга, в которой через войну в Новороссии была бы показана изначальная суть-причина, коренящаяся в глубинах повреждённого человеческого духа и порождающая все войны. Задача, понимаю, почти непосильная. Но кто-то должен это сделать, – написать так, чтобы чтение было сродни духовному «переливанию крови», спасающему казалось бы уже непоправимо отравленный, обреченный организм. Кто-то должен это сделать…

Военкор подразделения Моторолы Геннадий Дубовой дал интервью Русской Весне.

– Геннадий, расскажите, пожалуйста, о том как, после выхода из Семеновки изменилось подразделение Моторолы?

– Подразделение изменилось только количественно: пополнилось новыми бойцами, ибо служить у легендарного Моторолы – честь, которой удостаивается не каждый.

– Как обстоит дело с боевым духом бойцов?

– Качественно боевой дух прежний: во что бы то ни стало, вопреки всему победить. Обойдусь без пафоса и ежедневно по много раз нашими бойцами повторяемой формулы: «Всё равно до Киева дойдём, прикажут – до Львова».

Приведу пример. Боец Тополь, командир расчета АГС. Его дом в Красногоровке (близ Донецка) разбомблён. Жена ополченка и двое детей вывезены в Россию. Квартиру им никто не собирается предоставлять. В случае нашего поражения (если Россия примет выживших…) Тополю и таким как он, а таких большинство, придётся начинать всё с нуля. Каков у Тополя боевой дух? Вы уже получили ответ. Сражаться до Победы. Создать государство, в котором ему и его семье будет достойное место.

В Украине им места нет, они подлежат ликвидации. В том государстве, которое олигархи пытаются соорудить вместо народной Новороссии, оставив от последней лишь вывеску-прикрытие, Тополю и другим ополченцам тоже нет места… Все бойцы это понимают и потому сражаться будут насмерть во имя иной своей страны – Новороссии, в которой, вопреки бесчисленным апологетам олигархо-паразитаризма, будет реализован принцип социальной справедливости.

– Прогрессирует ли армия противника в тактике и боевом умении на новом этапе боевых действий после выхода на оперативный простор подразделений Стрелкова?

– Прогрессирует? Нет. За несколько месяцев карательной операции воевать укры стали несколько лучше (за такой срок и мартышка многому учится…), но ни о каком прогрессе не может быть и речи. А главное, боевой дух укров подорван основательно и, думаю, непоправимо. Умирать за условную территориальную единицу, за некую сконструированную политтехнологами химеру с ярлыком Единая Украина хотят всё больше только словах.

Поэтому противник:

а) привлекает всё больше наёмников-иностранцев;

б) там, где это возможно, пытается задавить ополчение техникой и уничтожить с безопасного расстояния артиллерией всех имеющихся в его распоряжении типов;

в) намеренно массированно обстреливает жилые кварталы с целью деморализовать население Юго-Востока.

– Расскажите, пожалуйста, какой-нибудь яркий эпизод из последних событий на фронте.

– Николаевка. Мы с Малым (командир расчета ПТРС) и Тофиком (второй номер) ждём в «зеленке» укровскую колонну. Пошла. Но. Далеко. Из ПТРС не достать… Да и много их там – 18 БТР, установка РСЗО, 3 танка, 5 ЛАЗов и 3 Камаза с пехотой. Ударим – рассекретимся, и пользы нуль, и уйти потом не успеем. Колонна прошла и… как к себе во двор вкатывает на грунтовку в «зеленке» крутой джип (на то самое место, где накануне мелькал подозрительный «сборщик трав», он же, теперь ясно, не рассекретивший наши засады разведчик). Джип – потом выяснили – с представителем украинского Генштаба… Немедля крошим авто из «калашей», а Малой добивает и сжигает его из противотанкового ружья. И – ответный огонь: казалось, пули возникают прямо над каской Малого, казалось (или впрямь восприятие в такие моменты предельно уплотняется и обостряется?) видишь эти пули…

Потом под перекрестным огнём ПК и АГС мы отходили, а когда начался минометный обстрел, я запутался, застрял в ветвях в узком проходе, а за спиной – бах! бах! бах! – всё ближе, уже совсем рядом…Помню, Ислам (позывной одного из лучших наших бойцов, сейчас он в российском госпитале), единственный, кто это заметил, остановился и ко мне. Дергаюсь в ветвях, а Ислам (глаза у него были – вне описаний, нет, не испуганные, а исполненные запредельного понимания: сейчас нас может не стать, ещё осколочек мгновенья, и мы на небесах) цап меня за разгрузку и, слава Творцу миров, выдернул, спас…

Вторая история из приграничной Мариновки…

Мариновка. Идём на зачистку блок-поста укров. На краткий промежуток прекратился минометный обстрел, и я, спасаясь от автоматных очередей, нырнул за мешки с песком на брошенной украми автобусной остановке. Смотрю: выруливает укровская БМП, на броне наш боец Матрос, радостно орёт: «Мотороловцы отжали бэмэрэшку, наша!!!» И сразу – прямо у него за спиной, из подсолнухов за остановкой – вжжжжжик, зримо и осязаемо (меня и Масю, нашего разведчика, он тоже ринулся за мешки с песком) обдало горячей волной – пролетел снаряд из ПТУРСа. БМП чуть дальше тормознул, карабкаемся на броню и – снова жахнули из ПТУРСа… Матрос хохочет:

«Хрен вам, уроды, не попадёте!» Мася ошарашенно ко мне поворачивает физию: «Ну, ты видел? Обнаглели! Моторола сказал всем бороду отращивать, стиль подразделения, а эти суки её чуть не сожгли мне!» Броня грохочет, я, чуть не грохнувшись на резком повороте (в отличие от БТР держаться на бэмэпэшке почти не за что), лихорадочно пытаюсь вынуть видеокамеру…

Таких эпизодов накопилось в избытке, но и по этим двум понятно: убить нас можно, победить – никогда.