Петр Быков - Д. Н. Мамин-Сибиряк
- Название:Д. Н. Мамин-Сибиряк
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петр Быков - Д. Н. Мамин-Сибиряк краткое содержание
Д. Н. Мамин-Сибиряк - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Любимой книжкой Млмина сделались рассказы о завоевании Камчатки, мастерски написанные А. Е. Разиным. «Я прочитал ее, – вспоминает он в своем очерке „О книге“, – десять раз и знал почти наизусть. Нехитрые иллюстрации дополнялись воображением. Мысленно я проделывал все геройские подвиги казаков-завоевателей, плавал в легких алеутских байдарках, питался гнилой рыбой у чукчей, собирал гагачий пух по скалам и умирал от голода, когда умирали алеуты, чукчи и камчадалы. С этой книжки путешествия сделались моим любимым чтением». Около этого времени он познакомился с книгой Гочнарова «Фрегат Паллада». Он «с нетерпением ждал вечера, когда мать кончала дневную работу и усаживалась к столу с заветной книгой. Мы путешествовали уже вдвоем, деля поровну опасности и последствия кругосветного путешествия… Встречались, конечно, много неизвестных мест и непонятных слов; но эта подводные камни обходились при помощи словаря иностранных слов и распространенных толкований». рассказы Разина о природе и её явлениях, о животном и растительном мире внесли много света в душу ребенка и до известной степени положили начала любви его к природе, которую он тонко понимал и ценил, из которой черпал свое вдохновение и силы. Повести и рассказы Чистякова знакомили его с жизнью, научали хоть смутно задумываться над нею. Произведения обоих писателей помогли и впоследствии, когда ему пришлось писать рассказы из жизни детей и рассказы для детского чтения, научив его, как надо говорить с детьми, выражать свой душевный мир. Стоит прочесть его «Черты из жизни Пепко», чтобы убедиться в этом несомненном влиянии на Мамина упомянутых двух писателей, М. Б. Чистякова и А. Е. Разина, необыкновенно искренних, задушевных, ласкающих своею теплотою и нежностью тона. Все эти черты присущи и таланту Мамина.
Когда братья Мамины начали посещать заводскую школу, они как-то сразу получили полную свободу, какою только могут пользоваться дети, и прежнее чувство страха, ко всему, что было вне их комнат, исчезло в них. «Смелости и предприимчивости оказался даже излишний запас, выражаясь в школьных драках и соответствующих возрасту шалостях». Дмитрий Наркисович «два раза тонул, приходил домой с синяками, подвергался разным опасностям, уже совсем не по возрасту». Это совпало с нахлынувшими шестидесятыми годами, когда даже в самой глухой провинции явились новые книги, популярно-научные, главным образом по естествознанию. С книгами появились и новые люди, причастные к администрации завода, которая после 19 февраля уже утратила свой исключительный крепостнический характер. Новые люди посвятили Дмитрия Наркисовича в новую веру. Когда он со своим неразлучным товарищем бродил с ружьем по соседним горам и заходил на знаменитые платиновые прииски, у одного бывшего студента, жившего на этих приисках, он увидал в конторе на полочках книги, неизвестные ему до тех пор даже по названию: переводы сочинений Шлейдена, Молешота, Фогта, Ляйеля. «Перед нашими глазами, – замечает Мамин, – раскрывался совершенно новый мир, необъятный и неудержимо манивший к себе светом настоящего знания и настоящей науки. Мы были просто ошеломлены и не знали, за что взяться, а главное, как взяться „с самого начала“, чтобы не вышло потом ошибки… Имена прежних любимцев, как Загоскин, Марлинский, Лажечников и другие, сразу померкли и стушевались. Выступали вперед другие требования, интересы и стремления». Это, конечно, не помешало юному Мамину отдаваться и доступным удовольствиям: охоте, рыбной ловле, катанью но реке и т. д. Во всем этом родители уже не мешали ему, и будущий певец Урала наглядно знакомился с географией и этнографией края, присматривался к людям, к заводскому рабочему, к мужику, и одни впечатления сменялись другими. Из них потом, с добавлением виденного в более зрелом возрасте, получился тот громадный, интереснейший материал, который увлекательно разрабатывал Мамин-Сибиряк и который дал жизнь, движение, массу драматических положений, столько чудных бытовых картин, пестроту и разнообразие ярких красок его многочисленным произведениям.
Отец Наркис, из собственного горького опыта зная, что такое бурса, намеревался отдать сыновей в гимназию, но средства не позволяли, и, скрепя сердце, он стал готовить детей в духовное училище. Дмитрию Наркисовичу шел тогда двенадцатый год, и он готовился целое лето, что вовсе не стоило ему большего труда: у него была чудная память, и, если он прочитывал два раза две-три страницы текста, он «мог повторить их из слова в слово, а латинские и греческие склонения и спряжения он не учил, а только читал; прочтет один раз, и дело готово. Через три года, после жестокого тифа, он навсегда утратил эту память» К осени приготовления были кончены, и 7 сентября 1864 года Дмитрий и Николай Мамины поступили в екатеринбургское духовное училище и были зачислены в высшее отделение, причем Дмитрий оказался слабее и был принят условно Отец Наркис, поместив детей на квартиру, сам уехал погостить к тестю. И вот юный Мамин впервые соприкоснулся с сумерками жизни. Ошеломляюще подействовала на него вся обстановка бурсацкого учения. «Я, – с грустью вспоминает он, – совершенно растерялся, как теряется вылетевший из теплого гнезда неоперившийся цыпленок. Отец вернулся и, вероятно, без слов заметил, что дело не ладно»… Он вызвал нежной лаской сына на откровенность, и тот рассказал, какой гнет давил его, какое это ужасное место – «высшее отделение» училища – отчаянная бурса, рассказал всех вообще училищных порядках.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: