Александр Бухарев - Моя апология
- Название:Моя апология
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1866
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Бухарев - Моя апология краткое содержание
Моя апология - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Или я с «скрытыми побуждениями» молчу о внешней церковности, например – о храмах, о богослужении церковном? И в этом нет опоры и оправдания для заключений о моей книге духовного критика. Книга моя говорит прямо о Божием храме, находясь в котором на небеси стояти мним, по выражению церковной песни (с. 43). Книга обстоятельно разъясняет, как за богослужением просто и доступно даже простой женщине при виде священнослужащих на всех их степенях возвышаться душою к Самому Госоподу, проявляющему чрез них и их служение благодать Своего ходатайства за нас пред Отцом Небесным (с. 67), как в порядке и составных частях церковного богослужения дается нашей вере приникать ко всему историческому ходу и самому существу дела нашего спасения Христом (с. 139-141 и 216-218). В книге говорится не только о святых и досточтимых иконах, хотя бы они были и суздальского изделия (с. 74), не только о благодатно-живой знаменательности частей храма, особенно алтаря (с. 66), но и о духовной назидательности самого звона церковного, особенно задостойного, возвещающего и находящимся вне храма великую минуту преложения простого хлеба и вина в ходатайственную за весь мир жертву самого тела и крови Господа нашего (с. 60). – В чем же я показался духовному критику каким-то идеалистом веры, скрытно, но сильно ратующим против какого-то материализма церковности, когда и вся внешность последней представляется у меня руководительною и духовно-живительною для нашей веры?
Или я сам, в развитии моих мыслей в книге, пренебрегаю руководством и благодатным авторитетом Церкви? Все вышесказанное мною о моих воззрениях на Церковь достаточно уже для отражения подобных предположений или подозрений на мой счет. Но и затем книга открыта пред всеми. Самые коренные и любимые мои мысли раскрываются не только из Священного Писания, но и из святоотеческого духа и слова (см. с. 379–382), на основании вселенски-соборных церковных определений (с. 27 и 28) с буквально-точною иногда цитовкою соборных постановлений (с. 566 и ел.), из церковных молитв и песнопений (с. 557, 388), из сказаний православно-церковных (с. 402 и ел.), из примера прославленных в Св. Церкви святых (с. 478, 106-108, 45). Такой образ и развитие мыслей свойственны ли человеку, который не считал бы за необходимое в деле истины иметь в виду дух и смысл православно-церковного верования, а, напротив, преднамеренно молчал бы о руководительстве Церкви?! Да целая первая половина моей книги даже и изложена так, что весь мой образ мыслей даже наглядно поставлен под духовное руководительство лица церковного – священника (см. с. 1–275), чтобы мне не только не быть, но и не показать себя кому-либо стоящим вне церковного учительства. Самый мой, по выражению критика, «своеобразный взгляд», примеченный им, как видно из цитованных им страниц (96-97), особенно в моем совете верующему человеку, чтобы, раскланиваясь с знакомыми или знакомясь с незнакомыми, вспомнить, что это все иконы Бога, создавшего человека по Своему образу, и воздать Ему в своем духе честь и поклонение, исполняя чрез это всю силу православного обычая кланяться при входе в дом, пред святыми иконами, – и этот «своеобразный взгляд на веру» принадлежит не моей личной оригинальности. Еще св. Иоанн Дамаскин, ревностный и мудрый защитник иконопочитания, в своем «Точном изложении веры православной», указывает в наших взаимных поклонах первое проявление и выражение иконопочитания; так как люди почтены от Творца бытием по Его образу и подобию. Так, видите, и моя своеобразность не выходит вон из области святоотеческого духа, духа церковного, немножко, кажется, забытого моим критиком в этот раз…
Что же такое отвело моего критика от справедливости до такой степени, чтобы видеть в моей книге то, чего в ней нет, и не видеть того, что в ней есть столь открыто и разносторонне? Уж не особая ли, наконец, моя судьба, на которую, может быть, только не хотелось духовному критику бросать каменьев, но которая все же так заботливо поставляется на общий вид известною партией и органом моих доброжелателей, вызывающих своих читателей и сторонников на благую мысль: «И у нас-де показываются лютерики»?! Я говорю слышанную речь. – Чтоб и в этом не давать добрым людям повода заподозривать меня и мои книги, вопреки их прямому смыслу и содержанию, в какой бы ни было скрытности моего намерения и побуждений, да будет позволено мне сказать (хотя, признаюсь, неохотно и с болезнию сердца принимаюсь за такую речь) и об этом предмете несколько слов, не касаясь, конечно, никаких обстоятельств, не от меня зависевших… Так, видно, у нас надо растолковать и это, что иное дело свергнуть с себя монашество как что-то ненормальное и с ним всякую зависимость от Церкви, – так поступил Лютер; и иное – просить и получить, по действующему в Православной Церкви порядку, у ней же самой освобождение от этого доброго духовного ига, не переставая сознавать и возвещать и даже защищать равноангельную его высоту и святость (см. в моей книге с. 28, 95), свидетельствуя притом полную свою зависимость от Православной Церкви принятием законной церковной эпитимии, соединенной в православной России с пожертвованием и в гражданском быте всего заслуженного дотоле, без возможности заслужить и даже служить и впредь до самой смерти. В этом последнем случае, очевидно, нет и тени тех противоцерковных стремлений и начал, вина которых падает на Лютера (умеряясь, впрочем, значительно тем, что и сама отвергаемая им Церковь римско-католическая есть неправомысленная). Такой вины несправедливо искать в православном человеке, допустившем вышесказанное, – несправедливо даже тогда, когда захотите винить и осуждать его в нравственном падении.
Но – не судите, да не судима будете, говорит нам Господь (Мат. VII, 1). Справедливее или безопаснее от возможности ошибиться допускать возможность лучшего и в таком человеке, который оказался почему-нибудь явно зазорным [3] Предупреждаю снова, что все дальнейшее о самом себе и о своем деле я говорю только по необходимости объясниться сколько-нибудь против вредных самому делу истины перетолков; и говорю притом только в смысле некоторого отчета в том, чему я хотел и считал справедливым следовать. Но насколько это исполнено мною нравственно, этого я вовсе не касаюсь.
. – Нужно ли вам указать на пример, против которого православные, конечно, не позволят себе возражать? Вот первоверховный Апостол Павел в одном из своих посланий говорит о другом первоверховном Апостоле, Петре, что он, по одному случаю, зазорен бе, явив себя неправо ходящим по истине евангельской; так что Павел «лично противостал ему» во имя этой Христовой истины (Гал. II, 11-14). А все дело состояло в том, что Петр как Апостол обрезанных, щадя слабость и упрямство младенцев веры из иудеев, принял вину их пристрастия к иудейству на себя и потому за них сам подвергся запрещению истины из уст Апостола языков. Так и Петр, являясь зазорным, делал собственно Христово дело. И Павел, противостав Петру с обличительным запрещением, отстаивал именно Христову истину. Обратимся теперь к нашему предмету. Бесспорно, к зазорным делам принадлежит это дело – оставление равноангельных обителей и выход из них в мир. Но есть возможность лучшего, хотя и трудная и многоопасная в исполнении, – и в таком деле. Я думал, что в книге моей удобно и просто рассуждающим найти разъяснение такой возможности, достаточное к рассеянию, по крайней мере, добросовестных, незлонамеренных недоразумений на мой счет. Вот что относительно этого предмета, можно прочитать в моей книге: Дух святоотеческий не только не смущался, но не знал, как довольно нарадоваться в том случае, если строгий пустынножитель и подвижник, движимый Христовым человеколюбием взыскать погибающую в мирском растлении душу, пойдет из своей пустыни в мир [4] Не внешность, конечно, обстоятельств, а дух и силу этого поступка надо иметь в виду для подражания, насколько оно вместимо для того или другого из нас. Но не дерзко ли, не самохвально ли самое правило или начало такого подражания? Будите совершены, яко-же Отец ваш Небесный совершен есть , сказано нам.
, изменит свою подвижническую одежду на светскую – военную, не погнушается даже войти в дом разврата и здесь сядет за роскошный стол с мясами и винами, поведет свободную беседу с блудницею, пока наконец поставит эту погибающую душу на путь спасения и правды. Так именно поступил св. Аврамий для спасения своей племянницы Марии, и св. Ефрем Сирианин, описывая это в своих творениях, с восторгом восхваляет подвижника за такое дело. Видно, по святоотеческому образу мыслей, уж не падением с духовно-благодатной высоты будет деятельное следование за Христом, пришедшим из небесных своих обителей (не просто из общества ровноангелов, а всех святых ангелов, как пояснено в другом месте книги, с. 31) – в грешный наш мир для послужения спасению погибающих, хотя бы для этого следования оказалось нужным допустить такие или другие видимые несообразности с обыкновенным духовным порядком (с. 381). Но сила (прибавлю здесь к сказанному в книге), сила и обыкновенного, издревле освященного в Церкви, духовного порядка может при этом достаточно оградиться от ослабления видимыми с ним несообразностями – этим строгим законом церковного запрещения, открытого пред всеми и соединенного с тяжелыми гражданскими лишениями и ограничениями. Итак, видите, что и не по падению нравственному, а по согласному с святыми учителями и подвижниками Церкви мудрствованию именно того, еже и во Христе Иисусе, сошедшем из небесных обителей в наш грешный мир и здесь в крестной смерти явившемся точно олицетворенным грехом и клятвою или проклятием (Гал. III, 13; 2 Кор. VI, 21; Филип. II, 5), есть возможность выйти из равноангельной обители в мир и здесь явиться эпитимийным грешником [5] Чрезвычайность подобной решимости объясняется из необычайности положения человека, на которого клевещут упорно, будто он говорит о спасении людей Агнцем Божиим без нашего практического ему соответствия.
. Зачем? Да хоть бы прежде всего затем, чтобы и на деле, сколько для меня, по моей немощи, возможно, провести с терпением до конца мой, как глумливо выражаются о мне, «принцип» о последовании Божию Агнцу и о раскрытии Его света для всякой среды мира нашего, – для того чтобы забывшие истинную силу креста Христова не смели безнаказанно и даже бесконтрольно, ко вреду Церкви, глумиться над принципом Агнца Божия, вземлющего грехи мира, и считать этот мир уже неисправимою, отверженною областию греха. Пусть они накажутся до конца чрез собственный свой соблазн крестом Христовым, а святый и животворящий крест Господень да сияет и ныне, как всегда, спасением грешному миру. Скажу прямее словами моей книги: Есть соблазн креста Христова, упоминаемый (Гал. V, 11) Апостолом Павлом… [6] Опущенные здесь слова моей книги объясняют, что ни Сам Господь, ни Апостол Павел нимало не задерживались подобным соблазном.
И нам, когда дело идет о раскрытии и применении духа и силы Христова снисхождения в мир и самопожертвования за этот грешный мир, не надо уж задерживаться никакими соблазнами людей противного этому направления. Напротив, чтобы подорвать подобное превратное направление в его внутренней мертвящей силе, возмогшей некогда и богоизбранный народ привести к отвержению (а это – урок или образ для нас), должно по возможности не только словом, но и делом твердо выдерживать дух крестного самопожертвования Агнца Божия за мир, сколько бы чрез такое слово или дело ни усилился соблазн креста Христова в не хотящих знать истинной, живой силы этого креста (с. 344-345). Скажете ли, что говорить так по отношению к себе и своему делу, – значит страдать слишком самоуверенным самохвальством? Но я вынужден объяснить истину язвительными перетолками, и особенно в отвращение соблазна именно для малых сих – людей простодушных, которых стараются насильно соблазнять моею судьбою. Впрочем, нет ни самоуверенности, ни самохвальства – говорить только о возможности лучшего в своем деле, – возможности, которую исполнить как следует, и притом до конца, еще как Бог даст. Кажется, довольно сказано и на этот предмет.
Интервал:
Закладка: