Александр Бухарев - Моя апология

Таким образом, и моя судьба с роковою ее переменою, насколько она может быть выясняема, особенно из моей книги «О современных духовных потребностях…», не дает основательного повода к заподозриванию меня в противоцерковном начале. Но все же стоит разъяснить, почему же духовная критика нашла в моей книге, наперекор всем вышеприведенным из нее данным, преднамеренное молчание о Церкви? Если по моей совести и по ясным свидетельствам из моей книги нет с моей стороны причины к заключению о книге, сделанному духовным критиком, то нет ли какой причины к этому со стороны самого критика? Действительно, есть такая причина в самом направлении [7] Я говорю не просто о воззрениях и мыслях, а о направлении мысли, по которому бывает, что, и не отрицая, даже не ослабляя почти никакой общедогматической, нравственной и исторической истины Евангелия, делают из Евангелия какое-то, по выражению Апостола, иноблаговествование, которое то же, да не то (см. Гал. I, 6, 7). духовной мысли, которому следует мой критик, но которому, ради истины и блага Св. Церкви, с силою противодействует моя книга.

Для выяснения, в чем тут дело, я должен поставить на открытый вид собственное духовное направление, несогласие с которым духовного критика увлекло его до ложного, как оказалось уже, обвинения меня в намеренном молчании о Церкви.

Я своею верою стою за единую Св. Церковь – православную, со всеми ее догматами и правилами, принадлежностями и учреждениями, но стою за нее, по слову Божию и собственному ее учению, именно как за благодатное тело Самого Христа или как за такую Его полноту, в которой Он наполняет все во всем Самим Собою, в силе Святого Своего Духа и по благоволению Своего Отца (Ефес. I, 22, 23). Исповедаю, что йота едина или черта благодатной православной церковности не прейдет; но всю силу непреходящей новозаветной церковности, весь божественный авторитет Св. Церкви признаю и полагаю существенно в одном и Самом Христе, Божием Сыне и Агнце. Он есть глава единственный и вседействующий благодатию Св. Духа в Своей Церкви, которая потому и следует этому, непреложному для всей ее целости и для каждого особого ее члена, закону веры – не к тому себе жить, но жил бы в ней и в каждом ее члене Сам Христос (Гал. II, 20). В особенности Господь в тех членах Своего благодатного тела – Церкви, которые принадлежат к иерархически избранным и освященным Его сосудам или орудиям, проявляет благодать Своего вечного архиерейства и священства, возводящего нас в любовь Отца Небесного; но такое их служение установил Он в Церкви как необходимое именно для того, чтобы быть Ему же Самому благодатию и духом Своим и в прочих членах Своего благодатного тела – в верующих мирянах. Из такого существа и устройства Церкви объясняется, что в благодатной ее области, в этой области любви и благоволения Всевышнего Отца, есть и материнское церковное руководительство верующих, принадлежащее в основании и существе дела Самому человеколюбивому нашему Спасителю и Его Духу; и – остается не стесненною духовная самостоятельность детей Церкви, условливаемая благодатным присущием в них также Самого Христа и сыновнесвободного Его Духа. Это с чудною духовною стройностью и красотою открывается (и в моей книге с особенною любовию следится) в истинно благодатных и живых отношениях как между православными властями – светскою и духовною, так и вообще между православными духовными и мирянами. Так, духовная власть, или православная иерархия, не вмешивается (без призвания и приглашения) в дела и распоряжения царя и правительства его, чтобы самозванно и мятежнически не посягнуть на располагающую ими власть Самого Христа, Господа нашего; повинуясь царю в гражданском порядке, церковное пастырство и в этом служит державе Самого Господа своего. Равным образом и православный государь с своим правительством чужд всякого притязания на присвоение себе собственно-духовной власти; внимая, как сын Церкви, духовному руководству пастырей церковных и предаваясь «тайноводственной» в них (совершающей Божественные таинства) благодати, государь чрез это следует и предается также Самому своему Спасителю и Господу Иисусу Христу, не отграничиваясь от людей в своей власти (см. в моей книге с. 573 и 574). Так точно и вообще бывает или должно быть, что духовные, будучи соработниками Богу и строителями тайн Божиих в своем служении спасению людей (1 Кор. III, 9; IV, 1), всю силу своего церковного авторитета и дела полагают, однако, в Самом Господе, Которому неуклонно и внимают во всем на поприще своего служения; они знают из слова Божия о своем «соработничестве у Бога», что ни насаждали что есть, ни напояяй, но возращаяй Бог (там же, III, 7), что даже при апостольской высоте и обширности служения духовного следует мыслить и располагаться так: паче всех их потрудихся, не аз же, но благодать Божия, яже со мною (там же, XV, 10). Внимая же и следуя Самому Господу и человеколюбивому Его Духу в своем служении, новозаветные пастыри чрез это и становятся далеки от той ветхозаветной жестокости, чтобы только возлагать тяжкие и неудобоносимые бремена на других, не касаясь сами и пальцем этих бремен (Мат. XXIII, 4). Напротив, они, в духе Христова снисхождения в мир и самопожертвования за мир, соучаствуют своим духом и сердцем в отягчающих мирян бременах, служа всею душою своею, своим пастырством, учением и таинствами тому, чтобы Христос был Своею благодатию с православными во всякой их среде и работе мирской к избавлению всего от зла и греха. Да! Православные служители алтаря, верные своему призванию, сознают себя призванными и необходимыми для послужения благодатию, им данною, именно тому, чтобы Господь, в силе Своего Духа, был Сам со всеми и каждым в новом Израиле и чтобы таким образом каждый в своей области имел уже не подавляемую повелителями и приставниками (Гал. IV, 2) духовную в Господе самостоятельность, и это – столько же в отношении к знанию, сколько и к каждой деятельности и работе человеческой. Они, православные духовные, вменяют себе в непременную обязанность в своих отношениях к мирянам беречь духовную их самостоятельность под опасением в противном случае несчастной возможности коснуться стеснительно и принудительно самого Духа Господня, не чуждого в Церкви и мирянам. Зато и эти последние, православные миряне, если хоть сколько-нибудь дорожат тем, чтобы Христос был с ними и в них, не могут не дорожить уважительно и послушливо самим церковным руководительством и пастырским званием, служащими вселению Христа в их умы и сердца чрез веру; хотя при этом они и сохраняют, не по своеволию и возношению, а ради увенчания в них дела самих пастырей, духовно-благодатную свободу чад во Христе Самого Бога, приобретенную им Христовою кровию и даруемую сообщением им Духа усыновления. И обыкновенно так бывает, что прихожане и последним поделятся с своими отцами духовными, когда живо сознают и почувствуют, что, по служению духовенства молитвою и словом и делом, Христос точно пребывает благодатно в них и с ними, труждающимися и обремененными в этом мире (с. 445, 242 и 243).