Я-злой и сильный (СИ)

- Как ты домой-то попал? – спросил тихо.

- Ильясу позвонил. Он нашел машину, - ответил Кэп. – А прикинь, забавно было, когда я там по дороге ползал и винты собирал! – он, улыбаясь, ерошил пушистые медные волосы. И недавняя беда казалась смешной и нестрашной.

- И что – никто не помог? – спросил Артём.

- Ну, пряяям, - протянул Кэп. – Остановились все машины, народ повылазил помогать. Махали другим, чтоб не ехали. Последнюю детальку девчонка нашла. Симпатичная.

Тёма нахмурился. Лёха усмехнулся и тронул пальцем его сдвинутые брови:

- Не ревнуй, не ревнуй! Ты – лучше! Вот – честно!

Так прошло минут двадцать. Тёмка временами озабоченно спрашивал:

- Не отлежал тебе ноги?

- Пушинка! – улыбался Кэп. – Чего там весу в тебе? Будешь здесь спать до утра, - а потом, когда, кажется, Артём, и правда, задремал, проговорил очень тихо и вкрадчиво: - Слушай, давай-ка, привози сюда завтра свою черепаху!

- Что? – спросил Рыжий. – Зачем?

- Будешь жить у меня. Я соседям скажу, что сдал тебе угол. У меня ж теперь зарплата будет. Я начну одежду покупать. Кто проверит – это ты мне платишь или - на работе?

* Старлей – старший лейтенант.

* Стихи Анатолия Жигулина.

* «Где мы, там – победа!» - один из лозунгов ВДВ и морских пехотинцев.

* * *

Нет, не в «прекрасное светлое будущее» поверил Кэп. Что он - наивный школьник?! Он спешил урвать то, что дала судьба. Насладиться, нахлебаться жадными глотками.

После взрыва, после месяца в реанимации - на грани жизни и смерти, после недавних навязчивых мыслей о суициде, Кэп мерил жизнь не тем, сколько прожил, а тем, сколько осталось. Так относятся ко времени старики и безнадежные больные. Так живут люди, прошедшие по краю и «родившиеся заново». Послушав Тёмкиного отца, Кэп еще раз понял: всё, что у него есть, может закончиться завтра. Скандалом. Осуждением друзей. Безжалостной травлей соседей… Но терять всё, умирать ему приходилось в мыслях тысячи раз. А вот жить беззаботно и счастливо – пока не довелось.

Назавтра, выезжая с работы, он боялся: вдруг - не сложится? Вдруг ровно сейчас случится что-то плохое, и ни одной минуты «семейного» счастья ему не достанется?! Он даже в магазин не поехал, хотя карман грела первая зарплата. Домой поспешил: ждать Артёма. Тот пришел к девяти. Заслышав ключ в замке, Кэп подъехал к самой двери и, впустив Рыжего, не дал ему ни снять с плеча сумки, ни выпустить из рук стеклянный куб-аквариум: подъехал вплотную, обвил руками за талию и зарылся лицом в молнию его куртки:

- Здравствуй!

Вещей Артём привез немного: ноутбук, сумку одежды и черепаху с «приданым».

- Знакомься: Донна, - он достал из-за пазухи бурое, в желтых прожилках, костяное «блюдце». – По-домашнему - Донька. Мне ее подарили в Киргизии.

Кэп взял черепаху к себе на колени. Пока Артем распихивал пожитки по шкафам, Донна высунула было из панциря клювастую голову. Но, увидев незнакомый дом, втянулась обратно.

- Боится? – хмыкнул Лёха.

- Привыкнет. Она про тебя всё знает! Я ей рассказывал. Она любит слушать. Можно на руки взять и что-то говорить. Она за час не уползет!

- Ты можешь про меня целый час рассказывать? – в голосе Кэпа теплела усмешка.

- Даже – стихами! – улыбнулся Артём.

Донька освоилась быстро. В по-осеннему зябкой квартире она охотно шла на руки. Кэп кромсал огурец и подносил ломтик к ее крошечным ноздрям:

- Доня, ешь!

Она кокетничала, пряталась в панцирь. Потом вылезала, тянулась к угощению и, забрав его из Кэповых рук, наступая когтистой и кожистой лапой, рвала на кусочки.

- Ты, правда, про меня всё знаешь? – спрашивал Кэп.

Донька подозрительно косилась на него и отворачивалась: чтоб не отняли вкуснятину.

- Вот ты ползаешь и не паришься, - продолжал Кэп. – А я, блин, тоже - ползун. А раньше у меня ноги были. Настоящие, как у всех людей.

Разговаривать с ней, действительно, было легко. Покончив с угощением, она подползала ближе, и, если взять ее на руки, не протестовала, а надолго замирала с задумчивым видом.

- Донь, а какие у Тёмки секреты? – спрашивал Кэп. И, выждав минуту, улыбался: - Я понял, ты его не сдашь!

В один из дней, открыв ящик стола, где лежали деньги, Кэп наткнулся на стопку тысячных бумажек.

- Рыжий, что это? – напрягся он.

Тёма поднял голову от ноутбука:

- Где? А... зарплата! – и, выдержав пристальный Кэпов взгляд, невинно похлопал глазами:

– А куда ее деть? Не таскать же с собою!

- Я твоих денег не возьму...

- Ну, я возьму, когда пойду в магазин. Я тоже - не нахлебник!

Притирка их друг к другу началась с еды. Несмотря на то, что Кэп бабулькам у подъезда рассказал про «квартиранта», они с Артёмом старались вместе из дверей не выходить, не говоря уж о том, чтоб вдвоем в магазин завалиться. Кэпа жизнь научила готовить сытно и дёшево: борщ на костях, каши с подсолнечным маслом. А Тёмка, холостяк с хорошей зарплатой, мог поужинать пивом под сыр и оливки. Или пачку творога залить сметаной и умять, а на ночь глядя – бутербродами догнаться.

- Слушай, ты – врач или где? – фыркал Кэп. – Это не еда, а кусочничество!

- Творог полезен! – оправдывался Тёма.

- Ага! Полезней только пиво с воблой! А нормального ты ничего готовишь?

- Готовлю. Всякие омлеты. А ты что, меня кухаркой брал? – шутливо огрызался Рыжий.

Эта фраза так к ним и прилипла.

- Опять на ужин «всякие омлеты»!? – ехидничал Кэп, вернувшись с работы и заглядывая в кастрюльки на их общей теперь кухне.

* * *

В один из выходных Кэп пригласил друзей в кафешку - проставить первую зарплату.

Все уже собрались и уселись. Официант вопросительно застыл у их столика, когда позвонил Рыжий:

- Алёш, мы с Ванькой Мадьяром в инете списались. Я схожу к нему, ок?

Ильяс говорил что-то Кэпу, тыча пальцем в меню. Серёга диктовал заказ официанту. Кирилл пытался отставить Кэпову коляску, чтоб придвинуться ближе к столу. Трепаться по телефону было не время.

- Ок! – ответил Кэп в трубку и повернулся к друзьям.

Они уговорились, что Кэп оплатит только спиртное, а еду каждый возьмет за свои. Официант принес графин и рюмахи. Серый поднял тост:

- Чтоб - не последняя!

Пили за Кэпову работу и зарплату. За ВДВ. За боевое братство. «Набравшийся» Кирилл провозгласил:

- За тех, кого мы любим!

Ильяс – это было заметно – толкнул его ногой под столом и нахмурился. А Серый, неясно, с какой логики, обернулся к Кэпу:

- Лёх, как твой доктор-то? Не зря тогда ходили?

Кэп покраснел:

- С чего он «мой»-то? Я не знаю: зря – не зря. Я с ним больше не встречался.

Ему показалось, что Ильяс долбанул по ноге и Серёгу. Если правду сказать, Кэп - напрягся. Опрокинул в себя еще одну рюмку и выбрался из-за стола.

В зале было накурено. На танцевальном пятачке под какую-то попсу обжимались парочки. Кэп выкатил в фойе и достал телефон. Тёма ответил не сразу.