Александр Зиновьев - Запад. Избранные сочинения (сборник)

В западном обществе гипертрофически развит правовой аспект свободы, а аспект реальных возможностей игнорируется или остается на заднем плане. В коммунистическом же обществе, наоборот, центр тяжести перемещается в сферу реальных возможностей свободы поведения людей. Разумеется, при этом имеются в виду не западные, а свои, коммунистические свободы, которые лишь отчасти совпадают с западными. Хотя люди тут реализуют свои возможности с усилиями, и далеко не всегда успешно. Тем не менее во многом это им удается.

В аспекте реальных возможностей следует особо выделить то, что я здесь называю социальной свободой (или несвободой). Я при этом имею в виду характер и степень зависимости (или независимости) человека от других людей с точки зрения приобретения средств существования. С этой точки зрения, подавляющее большинство западных людей не является свободными, то есть находится в положении вынужденности поступков. Свобода выбора, которую они имеют, есть лишь возможность выбора варианта вынужденности. Например, вы юридически свободны передвигаться по стране в поисках работы и принимать или отвергать условия работодателей. Но если у вас нет других источников существования, вы вынуждены именно искать место работы, чтобы жить, – вы социально несвободны. Чтобы стать социально свободным, вы должны иметь независимые от других людей источники существования. В коммунистическом обществе люди все зависят от государственных предприятий и учреждений, а также от общественных организаций, но в гораздо меньшей степени зависят от других людей лично или совсем от них не зависят. Степень социальной свободы здесь выше, чем в западном обществе.

Когда граждане коммунистических стран добровольно разрушали свой социальный строй, они воспринимали свои реальные возможности как нечто само собой разумеющееся и неотъемлемое. Они надеялись добавить к ним еще и западные, то есть правовые свободы. Но это оказалось невозможным. Приобретая свободу как правовое отношение западнизма, граждане бывших коммунистических стран утратили реальные возможности социальных отношений коммунизма. Получив право свободно совершать поступки, о которых они мечтали, они не получили реальную возможность осуществлять их на деле. Зато они потеряли возможность совершать поступки, которые раньше были привычными, не получив право на них. Выиграв в одном, они потеряли в другом. Реальная западная свобода обнаружила себя совсем не так, как она была прославлена в пропаганде.

Сфера договорных отношений в западном обществе огромна. Никакой другой тип общества не может сравниться с ним в этом отношении. И с этой точки зрения оно есть правовое в самом своем фундаменте. Тут социальные отношения между людьми облекаются в форму добровольных договорных отношений.

Договорные отношения не являются автоматически соблюдаемыми и абсолютно надежными. Они постоянно нарушаются. Участники их должны обладать какими-то средствами, чтобы отстаивать то, что им положено иметь согласно договорам. На страже этих отношений стоит государство с его судебными органами. Но есть способы обходить их. К тому же и суды требуют времени и средств. Так что договорные отношения превращаются в поле битв в рамках права, на основе права, за соблюдение права или за безнаказанное нарушение. Идиллия существует лишь в пропаганде и идеологии.

В западном обществе сложилась такая густая и запутанная сеть правовых норм и отношений, в которой рядовой гражданин самостоятельно неспособен поступать без ущерба для себя. Это касается также владельцев и управляющих предприятий всех рангов и размеров. Обществу потребовалось огромное число специалистов в этой сфере. И они появились, образовав значительный слой с высоким уровнем доходов.

Этот слой разнообразен по составу. Его представители отчасти суть служащие государства, отчасти служащие частных фирм, отчасти частные предприниматели. Но все они так или иначе выполняют функции в сфере государственности. По делам своих клиентов они имеют постоянные контакты с судебными органами и государственными учреждениями.

Одна из догм западной идеологии гласит, будто суд в западных странах является независимым. Это мнение бессмысленно. Законы выдумывают и утверждают не сами судьи. Судьи суть служащие государства. Решение суда не есть решение академической задачи. Оно есть результат борьбы различных сил с противоположными интересами, если дело касается каких-то важных проблем, а объективная истина в таких случаях недостижима в принципе. Правовые нормы составлены так, что допускают различную интерпретацию. Они разнообразны, и в зависимости от ситуации могут быть выбраны различные варианты. От ловкости и связей специалистов-юристов зависит исход дела. На решения судов влияют многие неюридические факторы – средства массовой информации, личности участников дела, характер адвокатов, политические интересы, общественное мнение и т. п. Часто юридические процессы длятся годами и стоят больших денег. Все это общеизвестно. Информацией о юридических скандалах пестрят газеты. Эти скандалы разрушают образ западного суда как объективного, беспристрастного, неподкупного. Однако не стоит впадать и в другую, критическую крайность. Суд выполняет свои функции в условиях живого общественного организма и как элемент системы государственности, а не на небесах божественной справедливости. И в подавляющем большинстве случаев, как мне кажется, он держится в рамках реальной (неидеализированной) справедливости.

Понятие «гражданское общество», как и большинство понятий социальных наук, является смутным и многосмысленным. Еще с XVIII века идет традиция включать в гражданское общество экономические, религиозные, моральные, национальные и другие негосударственные феномены. Это словоупотребление объяснимо условиями XVIII и XIX веков, когда западнизму приходилось еще утверждаться в борьбе с феодализмом, который олицетворялся государством. В XX веке западнизм победил бесповоротно. Государственность стала адекватной социальной организации и экономике. И уже в рамках западнизма стали выделять некоторую совокупность социальных явлений, отличающихся как от явлений государственности, так и от экономики. Но и в этом случае, как правило, происходило и до сих пор происходит смешение двух словоупотреблений – нового и старого [177] .

Я здесь употребляю выражение «гражданское общество» (или «гражданственность») как обозначение совокупности добровольных негосударственных и неделовых (неэкономических) объединений граждан с целью защиты своих частных интересов, а также с целью защиты общих интересов, игнорируемых государством и деловыми кругами.