Энн Мачун - Вторая смена. Работающие семьи и революция в доме

Когда мы звонили, некоторые из нянь отвечали, подобно одной женщине: «О, вы нас опрашиваете! Это хорошо. Мы тоже люди». Или как другая: «Рада, что вы считаете, что мы тоже трудимся. Многие так не считают». Выяснилось, что у многих работниц детских садов тоже были маленькие дети и работающие мужья, и мы поговорили об этом и с ними.

Мы также побеседовали с другими мужчинами и женщинами, не входившими в союзы с обоими работающими супругами: с разведенными родителями, которые были уставшими от войн ветеранами браков с обоими трудозанятыми партнерами, и с традиционными парами, чтобы понять, насколько обнаруженные нами проблемы характерны именно для работающих пар.

Я сосредоточила свое внимание на гетеросексуальных, состоящих в браке парах с детьми в возрасте до шести лет, их воспитательницах в детских садах и других людях из их мира (со всех ступенек социальной лестницы). Но вторая смена остается в центре внимания также и других типов пар – не состоящих в браке, геев и лесбиянок, бездетных пар и родителей детей постарше. В частности, как показывают исследования, геи и лесбиянки чаще гетеросексуальных пар разделяют друг с другом тяготы второй смены: родители-геи специализируются на определенных обязанностях, лесбиянки – выполняют похожие задачи [6] Peplau L.A ., Beals K.P. The Family Lives of Lesbians and Gay Men // Vangelisti A. (ed.). Handbook of Family Communication. Mahwah, NJ: Lawrence, 2004. .

Я также наблюдала за повседневной жизнью десятка домохозяйств по вечерам в будние дни, на выходных и в последующие месяцы, когда меня приглашали поехать на природу, на ужин или просто поговорить. Я сидела на ступеньках и ждала, пока измотанные родители и их голодные дети вылезут из семейной машины. Я вместе с ними ходила за покупками, к друзьям, смотрела телевизор, ела с ними, гуляла в парке и заходила в гости, когда они отправляли детей в сад, часто оставалась в доме у няни после того, как родители с ней попрощались. В доме я сидела на полу в гостиной, рисовала с детьми картинки или играла. Я смотрела, как родители купают малышей, читают им книжки на ночь и желают спокойной ночи. Большинство пар старались включить меня в свой семейный круг, приглашая поесть с ними и поговорить. Когда они со мной заговаривали, я отвечала, время от времени задавала вопросы, но редко сама заводила разговор. Я старалась быть такой же незаметной, как их собака. Часто я устраивалась у них в гостиной, тихо делала заметки. Иногда я вместе с женой поднималась наверх или спускалась вниз, провожала ребенка, когда он шел «помочь папе» ремонтировать машину, или смотрела телевизор вместе с остальными. Порой я выходила из своей роли, чтобы вместе с ними посмеяться над их шутками о том, как должна вести себя «образцовая» работающая пара. Или, возможно, шутки были хитроумной частью моей роли, помогавшей отвлечь их и заставить держаться более естественно. На протяжении двух-пяти лет я звонила или навещала эти пары, чтобы поддерживать контакт, даже когда перешла к изучению жизни других работающих пар – черных, мексиканцев, белых – из всех классов и слоев общества.

Я спрашивала, кто что выполнял из разнообразных домашних обязанностей и в каком объеме. Кто готовит еду? Пылесосит? Заправляет постели? Шьет? Поливает цветы? Посылает открытки на Новый год и Хануку? Кто моет машину? Ремонтирует бытовые приборы? Заполняет налоговые декларации? Наводит порядок во дворе? Я выясняла, кто берет на себя бо́льшую часть планирования по дому, кто замечает, например, что ребенку пора стричь ногти, кто больше озабочен тем, как выглядит дом, или переменами в настроении ребенка.

Женщины, которых я опрашивала, казалось, сильнее разрываются между работой и семьей, чем их мужья. Они дольше и с бо́льшим оживлением говорили о неутихающем конфликте между этими сферами. Как бы они ни были заняты, женщины чаще радовались идее дополнительного интервью. Они чувствовали, что вторая смена – это их проблема, и большинство мужей с ними соглашались. Когда я позвонила одному из них договориться об интервью, объяснив, что хочу расспросить его о том, как он справляется с работой и семьей, он добродушно ответил: «О, это будет очень интересно моей жене ».

Именно женщина предложила мне метафору из заводской жизни – «вторая смена». Сама она никак не соглашалась с идеей , что домашние дела – это «рабочая смена». В семье для нее был смысл жизни, и она не хотела воспринимать ее как работу. Но как она выразилась: «На работе вы при исполнении. Приходите домой и тоже при исполнении. Затем снова идете на работу и снова при исполнении». После восьми часов на работе, где она приводила в порядок страховые иски, она приходила домой готовить рис на ужин, ухаживать за детьми и стирать. Хотя она была с этим не согласна, ее домашняя жизнь ощущалась как вторая смена. Такова была реальная история, и в этом и заключась проблема.

Мужчинам, делившим с женщинами работу по дому, казалось, так же не хватает времени, как и их женам, и они так же разрываются между требованиями карьеры и маленькими детьми, как показывают истории Майкла Шермана и Арта Уинфилда. Но большинство мужчин не участвовали в работе по дому. Одни отказывались категорически. Другие – неявно: оказывая эмоциональную поддержку и сочувствующе выслушивая, когда их работающие жены сталкивались со сложностями, которые оба супруга считали проблемой жены. Поначалу мне казалось, что вторая смена затрагивала только один пол. Но постепенно я поняла, что на мужей, мало помогавших по дому, очень часто влияют негативные эмоции жен, и им приходится искать способы справляться с обидами. Эван Холт, о котором я пишу в гл. 4, продавец мебели, мало помогал по дому и играл со своим четырехлетним сыном Джоуи, когда ему было удобно. Поначалу казалось, что жонглирование работой и семьей – проблема жены. Но Эван сам страдал от побочных эффектов «ее» проблемы. Супруга, конечно, отрабатывала вторую смену, но очень злилась из-за этого и полуосознанно выразила свою фрустрацию и гнев, потеряв интерес к сексу и сосредоточив все внимание на Джоуи. Так или иначе, большинство мужчин, с которыми я беседовала, страдают от серьезных пертурбаций, вызванных тем, что я считаю переходной фазой в жизни американской семьи.

Одна из причин того, почему женщин больше волнуют проблемы сочетания работы и семьи, в том, что, даже когда мужчины добровольно делят с ними тяготы, они все равно чувствуют бо́льшую ответственность за дом. Женщины чаще следят за графиком посещения врачей, организуют детские игры и поддерживают отношения с родственниками. Больше матерей, чем отцов, волновались из-за хвоста на костюме ребенка для Хэллоуина или о подарке на день рождения школьного друга. Находясь на работе, они чаще звонили няне, чтобы узнать, как идут дела.